По щекам Хироко градом катились слезы, но она не издала ни
звука, пока Кристел осматривала ее и разглядывала головку ребенка. На ней были
темно-рыжие волосики, как бы смешанный цвет волос Бойда и Хироко.
– Ребенок не выходит... – Она всхлипывала от боли, а
Бойд посоветовал ей попробовать еще раз. И когда она все это сделала, Кристел
вдруг увидела, что головка ребенка продвинулась еще на один дюйм.
– Давай, Хироко, продолжай... теперь он двигается...
поднатужься еще раз...
Но Хироко была слишком слаба, боль совершенно измотала ее, и
тут Кристел поняла, в чем дело. Ребенок двигался лицом вверх, а должен был –
вниз. Необходимо перевернуть его. Она не раз это делала, когда принимала роды у
лошадей, но сейчас ее привела в ужас мысль, что ей придется это делать с
подругой.
Она посмотрела на Бойда и объяснила ему. Она знала, что если
они не перевернут ребенка, то он скорее всего умрет или умрет Хироко. Кристел
поняла, что действовать надо немедленно.
Еще одна схватка скрючила тело Хироко, но на этот раз
Кристел не стала просить ее тужиться. Вместо этого она аккуратно засунула руки
в ее лоно и, нащупав ребенка, затаив дыхание осторожно перевернула его. Хироко
вскрикнула, но Бойд крепко держал ее. Последовала еще одна схватка, и Хироко
напряглась, как бы пытаясь освободиться от рук Кристел. И как только девушка
убрала руки, головка начала медленно продвигаться. Хироко напряглась изо всех
сил, как только могла. Боль была невыносимой, но малыш начал двигаться, и
Кристел радостно вскрикнула – показалась вся головка, и, хотя тело было еще в
лоне матери, ребенок уже заплакал. Слезы катились по щекам Кристел, когда она
помогала Хироко освободиться от ребенка.
В комнате на секунду воцарилась тишина, а затем Хироко снова
почувствовала схватки, но теперь она уже плакала и смеялась от радости, слыша,
как кричит ее малыш. И вдруг ребенок вылетел из нее. Это была девочка. Все трое
смотрели на нее в немом изумлении. Следом за ней появилась плацента, и Бойд
избавился от нее, как было написано в книге. Но вообще-то книга им не
пригодилась. Ребенка, без всякого сомнения, спасла Кристел, и теперь она
смотрела на девочку с благоговением. Она очень походила на мать, и Хироко со
слезами на глазах прижала ее к себе.
– Спасибо... спасибо... – Она была слишком слаба для
того, чтобы сказать что-то еще, ее глаза закрылись, она заснула, но во сне
продолжала прижимать к себе малышку, а Бойд смотрел на них и плакал.
– Ты спасла ее... ты спасла их обеих... – На глазах у
него были слезы радости и облегчения.
Кристел медленно вышла из комнаты. Солнце поднялось уже
высоко в небе, и она поняла, как долго продолжались роды. Прошло несколько
часов, в течение которых она старалась спасти подругу и ее малышку.
Через некоторое время вышел Бойд и приблизился к ней.
Девушка сидела на траве и думала о том, как все-таки замечательно устроен мир и
малышка такая красивая! Цвет кожи у нее был такой же, как у Хироко, и такой же,
как у нее, восточный разрез глаз, но в ее облике было что-то и от Бойда.
Улыбнувшись про себя, Кристел подумала, появятся ли у нее когда-нибудь
веснушки. Новоиспеченный отец выглядел повзрослевшим. Он, переминаясь с ноги на
ногу, стоял рядом с Кристел и подбирал слова, которыми мог бы отблагодарить ее.
– Как она? – Кристел все еще волновалась и настаивала,
чтобы они позвонили доктору. Ведь может возникнуть опасность инфекции.
– Они обе спят, – улыбнулся он, усаживаясь рядом с ней.
– И обе такие красивые.
Кристел улыбнулась в ответ. Они оба повзрослели этим утром.
Для них обоих жизнь стала другой, и это чудо рождения ребенка, которое они
пережили, будет для них незабываемым в жизни.
– Как вы хотите ее назвать?
– Джейн Кейко Вебстер. Я хотел бы назвать ее просто
Кейко, но Хироко хочет, чтобы у нее было американское имя. Может быть, она и
права. – Сказав это, он вдруг погрустнел и оглядел долину, в которой они оба
выросли. – Кейко, так звали ее сестру, которая погибла в Хиросиме.
Кристел кивнула, Хироко рассказывала ей об этом.
– Она красивая хорошенькая малышка, не обижай ее, Бойд.
– Посмотрев на него, она вдруг поняла, что ей незачем было говорить это. Ему
двадцать четыре года, и они знали друг друга с самого детства. Когда-то Бекки
отказала ему, но сейчас это забылось. А Кристел всегда жалела об этом. Он был
добрым, мягким человеком, совсем не таким, как Том Паркер. Разговаривая с ним,
она мечтательно смотрела на холмы, это был чудесный весенний день, солнце вовсю
светило на небе. – Мой отец всегда был очень добр со мной. Он был самым лучшим
человеком, которого я когда-либо знала. – Ее глаза наполнились слезами, и,
повернувшись к Бойду, она вытерла их уголком рубашки.
– Ты, наверное, очень скучаешь без него.
– Да, конечно. И... не только это, сейчас все стало
по-другому. Мы с мамой никогда не были близки. Она всегда больше любила Бекки.
– Кристел сказала это прямо и с легким вздохом улеглась на теплую траву. Вдруг
вспомнив о хорошем, снова улыбнулась. – Мне кажется, она всегда думала, что
отец балует меня. Наверное, так оно и было. Но я никогда не обращала на это
внимания. – Она тихонько рассмеялась и на мгновение сделалась совсем юной.
– Мне пора вернуться к ним. Может, нужно заставить ее
поесть, как ты думаешь? – Бойд не знал, что ему делать, и Кристел улыбнулась.
– Когда она проголодается. Мама говорила, что Бекки
после родов ела как лошадь, но она родила Вилли гораздо легче. Скажи ей, чтобы
она относилась к этому проще. – Она тоже поднялась. – Я постараюсь прийти и
навестить вас сегодня или завтра, если меня отпустят. – Мать всегда находила
для нее работу. А сейчас, когда Бекки ждала ребенка, она постоянно просила,
чтобы Кристел убиралась дома у сестры или помогала со стиркой. Она иногда
чувствовала себя рабыней, вылизывая гостиную Бекки, в то время как та с матерью
пила на кухне кофе.
– Береги себя, Кристел. – Бойд стоял, растерянно глядя,
как она отвязывает лошадь. И потом, застенчиво покраснев, подошел и поцеловал
ее в щеку. – Спасибо тебе, Кристел, – его голос был хриплым от переполнявших
его чувств, – я этого никогда не забуду.
– Я тоже. – Она посмотрела ему прямо в глаза, они были
почти одного роста, в руках у нее были поводья. – Поцелуй от меня Джейн. –
Потом она легко вскочила в седло и еще раз посмотрела на него. В этот момент
она вдруг вспомнила о Спенсере. Они с Бойдом стали намного ближе друг к другу
после родов, и ей даже захотелось рассказать ему все. Но рассказать о чем? Что
она влюблена в человека, который наверняка уже давно забыл о ней? В конце
концов, они видели друг друга только два раза в жизни. Но все-таки она ехала
домой, улыбаясь про себя, думая о малышке, спящей на руках Хироко, и о
Спенсере. Это было все, что у нее оставалось: мечты о нем и память об отце, да
еще фотографии кинозвезд, висящие в ее комнате.
Глава 8
– Где ты была целый день? Я искала тебя повсюду. – Мать
ждала ее на кухне. И вдруг на какой-то безумный миг Кристел захотелось
рассказать матери о том, что произошло. Это было так здорово и необычно и
очень, очень страшно для нее. Для девочки, которой еще не было и семнадцати.
Она вдруг поняла, что такое быть женщиной.
