– Привет, – заговорил Спенсер, и ему показалось, что
она побоялась ему ответить. Он хотел ей улыбнуться, но чувствовал себя
парализованным под взглядом ее глаз. Они были пронзительно-голубого цвета, и он
не мог припомнить, чтобы когда-нибудь в жизни встречал такие глаза – глаза
цвета бледно-лилового летнего неба, когда солнце еще не появилось из-за
горизонта. – Как ты сегодня повеселилась? – Ему показалось, что вопроса глупее
нельзя было и придумать, но он просто не мог прямо заявить ей, как она красива,
а именно это ему хотелось сделать больше всего. Она медленно улыбнулась и
осторожно приблизилась к нему, похожая на олененка, вышедшего из леса. В ее
глазах он отчетливо увидел любопытство и интерес к себе. Ему показалось, что
стоит ему сделать малейшее движение, как она испугается и убежит. Он решил
позволить ей самой подойти к нему, хотя ему очень хотелось протянуть руку и
прикоснуться к ней.
– Вы друг Тома? – Ее голос был глубоким, чистым и таким
же нежным, как и ее белокурые волосы. Казалось, она так и манит к себе. Но он
удержался. Ведь она совсем ребенок, и все же он искренне удивился своим
чувствам. В ней не было ничего явно сексуального, как в Джинни Вебстер в ее
розовом платье, наоборот, она была сама осторожность и чувственность, как
редкий цветок, выросший на горе, в недоступном месте.
– Мы вместе воевали в Японии.
Она кивнула с таким видом, словно его слова ее совсем не
удивили. Она никогда не видела его раньше. Точнее сказать, она никогда раньше
не видела никого, кто был бы на него похож. Он слишком изыскан для мужчины, и
его утонченность прямо-таки завораживала ее. В его облике все было
безукоризненно и опрятно: от дорогой рубашки до белых безупречных брюк; то же
самое можно было сказать о ярком шелковом галстуке и изящных руках. Но больше
всего ее поразили его глаза. В них она увидела что-то такое, что притягивало ее
как магнит.
– А вы знаете Бойда Вебстера? – Она осторожно склонила
голову набок, и ее прелестные волосы мягко заструились по плечу. – Ведь он был
в Японии вместе с Томом.
Он кивнул, не в силах отвести от нее глаз и все время думая,
кто же она такая, как будто это имело огромное значение.
– Конечно, я знаю обоих. – Он не стал говорить, что во
время войны был их капитаном. Вот уж это ему казалось сейчас совсем не важным.
– И Хироко тоже знаю. А ты ее знаешь?
Она медленно покачала головой:
– С ней никому не разрешают разговаривать.
Он кивнул, ему стало грустно, хотя он и предполагал, что так
будет. Именно этого он и боялся с самого начала.
– Это очень плохо. Она хорошая девушка. Я был у них на
свадьбе. – Он не знал, о чем с ней говорить, ведь она совсем юная. Кроме того,
он чувствовал, как в нем поднимается страстное желание, когда он просто смотрит
на нее. Ему вдруг пришло в голову, что он сошел с ума. «Она же совсем ребенок,
– твердил он про себя, – ну может быть, уже девушка, но совсем-совсем юная. Ей,
должно быть, не больше четырнадцати или пятнадцати лет». Но почему же тогда у
него перехватило дыхание от одного ее вида?
– А вы из Сан-Франциско? – Конечно, он оттуда. В долине
ни один человек не выглядит, как он, но она не могла себе представить, что он
может быть откуда-нибудь еще, кроме как из Сан-Франциско.
– Сейчас да. А вообще я из Нью-Йорка. Я учусь в
Сан-Франциско. – Он улыбнулся, произнеся эти слова, и она весело засмеялась в
ответ. Ее смех прозвучал, как звук чистого горного ручейка, и она еще немного
приблизилась к нему. Другие дети играли в стороне, и никто из них, похоже, даже
не заметил ее отсутствия.
– А где вы учитесь? – Ее глаза ярко сияли. Он заметил,
что в глубине их под ее застенчивостью скрывается озорство.
– На юридическом факультете.
– О, это, наверное, очень тяжело.
– Да, нелегко. Но зато очень интересно, и мне нравится.
А ты чем занимаешься? – Это, конечно, глупый вопрос, и он прекрасно знал об
этом. Ну чем она может заниматься в ее возрасте, кроме как ходить в школу и
играть с подругами?
– Я хожу в школу. – Она сорвала длинную травинку и
вертела ее в руках.
– Ну и как, нравится?
– Иногда.
– Это звучит почти как «да». – Он опять улыбнулся ей, и
ему вдруг стало интересно, как ее зовут. Может быть, Салли, или Джейн, или
Мэри. Наверняка в этой глуши только так называют девушек. И потом он вдруг
представился, как будто это могло иметь для нее какое-то значение, и она
кивнула, все еще глядя на него с настороженным удивлением.
– А я – Кристел Уайтт. – Имя ей подходило идеально.
– Ты что, родственница невесты?
– Она моя сестра.
Спенсер удивился, что Том не дождался, пока вырастет эта
красавица, вместо того чтобы жениться на ее сестре, но потом он решил, что
местные жители просто не понимают, насколько ошеломляюще она красива, хотя
трудно себе представить, что это правда.
– Очень красивое ранчо. Должно быть, в таком месте
очень хорошо жить.
Она улыбнулась еще радостнее, как будто желала поделиться с
ним каким-то секретом:
– Но еще лучше там, у подножия холмов. Там есть река,
которую отсюда не видно. Мы с отцом иногда добираемся к самым холмам. Вот там
действительно красиво. А вы умеете ездить верхом? – Она интересовалась им так
же, как и он ею, и он ее внимательно слушал.
– Да, но не очень хорошо. Но мне это нравится. Может
быть, как-нибудь я приеду снова, а ты и твой отец покажете мне эти места.
Она кивнула с таким видом, как будто ей понравилась эта
идея. Тут кто-то позвал ее. Сначала она не обратила на это внимания, но потом
повернулась, сожалея, что вынуждена уйти. Это был ее брат. Спенсер
почувствовал, как у него защемило сердце. Все-таки им стало скучно без нее.
– Было очень приятно поговорить с тобой. – Он понимал,
что через секунду она уйдет, и ему захотелось протянуть руку и дотронуться до
нее хотя бы на мгновение. Он боялся, что больше никогда ее не увидит; он замер,
изо всех сил стараясь продлить этот момент, который, как он знал, ему теперь
никогда не забыть, здесь, под деревьями... пока она еще не выросла... пока она
не ушла... пока жизнь не успела изменить ее.
– Кристел! – Теперь уже несколько голосов слились в
нестройный хор. И их нельзя было не услышать. Она прокричала в ответ, что
придет через минуту.
– А вы правда когда-нибудь вернетесь? – Было похоже,
что она это тоже почувствовала. Как будто она тоже не хотела, чтобы он уходил.
Она никогда раньше не видела мужчин, таких красивых, как он, кроме разве что тех
кинозвезд на фотографиях, приколотых на стене в ее комнате. Но он не такой, как
они, он настоящий. И он говорил с ней так, как будто она взрослая.
– Мне очень бы хотелось вернуться. А теперь, когда я
знаю, что Бойд здесь, я, наверное, обязательно приду как-нибудь навестить его.
