Это по-настоящему сильная девушка – впрочем, нет: она
поистине Женщина. И это ему нравилось.
– Просто не было дружка – некому было на мне
жениться, – отшутилась Грейс.
– И как ты жила потом? С друзьями?
– В общем, да. Со мной рядом всегда был кто-то.
…И в тюрьме тоже. Она подумала, что бы он сказал, открой она
ему всю правду. Она не решалась даже представить себе его реакцию. А если бы он
узнал, что она убила собственного отца, он пришел бы в ужас. Иногда ей делалось
даже смешно. Он ведь и не подозревает, кто она на самом деле, что выпало на ее
долю. И никто не подозревает. Все, кто об этом знал, теперь далеко от нее.
Молли, Дэвид, Луана и Салли… Она перестала посылать им открытки, а от Дэвида
уже давно нет весточки. И смысла продолжать писать ему тоже нет. Теперь ее
жизнь принадлежит лишь ей одной. И все, что могла она сделать для людей,"
это заботиться о тех, кто в этом нуждался. Лишь так могла она отплатить за
добро, которым окружили ее друзья. И пусть их было немного, но в память о них
она хотела помогать другим.
– Тебе, должно быть, неуютно в праздники, –
сочувственно произнес Маркус. – На Рождество, например.
– Нет, теперь уже нет. – …Еще бы – после Дуайта.
Никогда ей больше не будет так плохо на Рождество, как было там, где бы она ни
очутилась. – К этому быстро привыкаешь.
– Ты храбрая девушка, Грейс. – …Куда храбрее, чем
он думает. Много храбрее.
После обеда тем же вечером они заглянули в бар – он случайно
обнаружил прелестное заведение со старинным проигрывателем и пластинками в духе
пятидесятых. А в воскресенье они гоняли на велосипедах вокруг озера. Был чудный
июньский вечер, все вокруг цвело. И Грейс ничего не могла с собой поделать –
невзирая на все зароки, ей было хорошо рядом с Маркусом. Он был с ней очень
терпелив, не торопил события. Казалось, он понимает, что ей нужно время – и еще
много ласки, теплоты и заботы. Но он с радостью проводил время в ее обществе и
ограничивался лишь редкими поцелуями. Это был первый мужчина, который поцеловал
ее после отца. И пусть сначала она пугалась и сжималась в комок, но со временем
вынуждена была признать, что ей это нравится.
Но Марджори кудахтала, словно квочка, когда Грейс вернулась
домой, проведя с Маркусом субботний вечер, – они покупали вместе
подержанное оборудование для его новой студии. Он уже получал заказы от
агентства «Свенсон», и им были весьма довольны. Он был по-настоящему талантлив.
«Пользуйся моментом, детка, – говорила с улыбкой Шерил. – Он тут
надолго не задержится. Пари держу, еще в этом году он устроится в Нью-Йорке или
в Париже. Он слишком талантлив, чтобы засидеться в Чикаго».
Но у Марджори было на уме совсем другое. У нее было много
подруг среди коллег по всему миру. И одна ее детройтская подруга сообщила ей
про Маркуса нечто весьма зловещее.
– Она рассказывает, что он несколько лет назад
изнасиловал девушку, Грейс. Гляди в оба. Я ему не верю.
– Это чепуха! Он все мне об этом рассказал. Ей было
шестнадцать, а выглядела она на все двадцать пять. Маркус говорит, что это она
изнасиловала его. – Он сказал, что девушка сама сорвала с него одежду. Это
было четыре года назад, когда он был еще наивен и глуп. Рассказывая об этом
Грейс, он казался искренне смущенным.
– Ей было тринадцать лет, и ее отец пытался засадить
Маркуса в тюрьму! – жестко произнесла Марджори. Ох, как не любила она
такие истории! Но рассказы о совращении фотографами юных моделей были делом
совершенно обычным. – Вероятно, Маркус чудом выпутался тогда. Возможно,
были и другие случаи – вроде того, с этой шестнадцатилетней. К тому же Элоиза
говорит, что он снимал порнуху, чтобы расплатиться за квартиру. И мне он вовсе
не кажется таким уж милягой.
– Это бред собачий! – Грейс решительно защищала
его. Нет, он вовсе не такой. Уж она-то знает. Если она и научилась чему-то за
все эти годы – так это распознавать людей. – Завистники всегда распускают
сплетни. Может, твоя Элоиза сама по нему сохла, а он внимания на нее не
обращал, вот она и взбесилась.
Грейс раздражала несправедливость Марджори по отношению к
Маркусу. Он этого не заслужил. Все-таки Марджори порой жестока к людям. Ну
прямо настоящая наседка, защищающая выводок от ястреба! Но Грейс не нуждалась в
такой непрошеной защитнице.
– Элоиза не такого сорта девочка, – в свою
очередь, вступилась Марджори за свою детройтскую подружку. – А тебе бы
надо быть поосторожнее. Ты недостаточно хорошо знаешь парней, чтобы распознать
подонка.
– Да ты соображаешь, что говоришь? – вспылила
Грейс. Впервые она по-настоящему рассердилась на Марджори. Глаза ее
горели. – Он порядочный человек! Кстати, он всего лишь целовал меня.
– Прекрасно. Рада за тебя. Я просто хочу, чтобы ты
знала: у этого парня подмоченная репутация. Запомни это, Грейс. И не глупи.
– Спасибо за заботу, – раздраженно бросила Грейс.
А пять минут спустя пошла к себе и в сердцах грохнула дверью. Что за гадости
наплели ей про бедного Маркуса! Но у людей этих профессий случаются такого рода
стычки. Безработные модели «наезжали» на фотографов, а фотографы, которым «не
обломилось», оговаривали девушек, обвиняя их в наркомании и безнравственности.
Модели часто утверждали, что их изнасиловали. Историй такого рода из уст в уста
передавалось предостаточно, и Грейс знала об этом. Впрочем, как и Марджори. Не
следовало ей прислушиваться к сплетням. А насчет порно – так это просто злобная
клевета! Маркус как раз недавно рассказывал, что работал вечерами официантом,
чтобы расплачиваться за свою детройтскую студию. Он ни словом не обмолвился о
порноснимках. Грейс нутром чуяла, что это самый настоящий оговор. Он был
слишком открытым и прямым человеком, он так честно признавался ей в своих
прошлых грехах и ошибках. Она никому еще не доверяла так за последние годы, как
Маркусу.
Они вместе поехали на ежегодный пикник четвертого июля в
Бэррингтон-Хиллз у Свенсонов – там Шерил при всех умоляла Маркуса уговорить
Грейс сниматься у него. Девушка день ото дня расцветала, и Шерил считала, что
Маркус – именно тот человек, которому под силу растопить лед. Но Грейс только
смеялась и качала головой, как всегда. Она вовсе не собиралась становиться
фотомоделью.
Маркус непринужденно болтал с моделями на вечеринке, и
похоже было, что у него прекрасные отношения со всеми девушками. Тем же вечером
Марджори напрямик сказала Грейс, что Маркус назначил свидания двум
красоткам, – она полагала, что Грейс следует об этом знать.
– Но мы же с ним не женаты! – Грейс вновь встала
на его защиту. В конце концов, они ведь даже не спят вместе! Правда, он просил
ее об этом, но она ответила, что еще не готова пойти на столь серьезный шаг.
Хотя была уже очень близка к тому, чтобы уступить. Просто ей нужно было еще
немного времени, совсем немного – несмотря на то что она уже достаточно ему
доверяла. Ей казалось даже, что она в него понемножку влюбляется.
Поэтому откровения Марджори слегка подтолкнули Грейс в этом
направлении. Но она ни о чем не решилась у него спросить на следующий день,
когда они увиделись, а он снова попросил ее сниматься.
