— Ах, какая прелесть! — закричала Зоя. — Я же
несколько недель не видела щенков! — Она протянула к нему руку, и щенок
тотчас принялся облизывать ее.
— Это девочка, ее зовут Сава, — с гордостью
произнесла Мари, любуясь восхищенной подругой. — Мы с мамой хотим подарить
ее тебе. — И она протянула ей щенка.
— Мне?! О, бо… Но что же я… — «Что же я скажу
маме», — чуть было не вырвалось у нее, но, боясь лишиться подарка, она
прикусила язык. Императрица все поняла и так.
— Ах, да ведь Наталья, кажется, не очень любит собак… Я
совсем забыла… Она, наверно, рассердится на меня?
— Нет-нет, что вы, совсем наоборот! — на ходу
придумывала Зоя, взяв на руки щенка, который лизал ей нос и щеки. Зоя отдернула
голову, пока он не добрался до ее волос. — Какая она чудная! Неужели это
мне?
— Ты окажешь мне большую услугу, дитя мое, если
возьмешь ее. — Царица улыбнулась и села на стул.
Вид у нее был очень утомленный. Зоя заметила на ней косынку
с красным крестом и форменное платье сестры милосердия. Неужели она и сегодня
ухаживала за ранеными в госпитале? Ведь у нее на руках были еще четверо
заболевших детей и Анна Вырубова.
Александра неукоснительно выполняла свои обязанности сиделки
и требовала того же от дочерей.
— Мама, хочешь чаю?
— Очень. Вот спасибо тебе, Машенька.
Мари позвонила, и появившаяся горничная принесла чашку и
чайник.
— Здорова ли бабушка? — спросила царица. — Я
так давно ее не видела. Столько забот, что я совсем не бываю в Петрограде.
— Благодарю, тетя Алике, здорова.
— А родители?
— Все хорошо, тетя Алике. Только мама тревожится, что
Николая могут отправить на фронт, — нервы ее вконец расшатались.
Графиня Наталья Юсупова вообще отличалась нервностью, и
достаточно было пустяка, чтобы вывести ее из душевного равновесия. Муж оберегал
ее, безропотно снося все ее капризы и прихоти, потакая ей решительно во всем.
Царица доверительно говорила Мари, что, к счастью, Зоя не унаследовала от матери
ее вялой томности — она была полна огня и жизни и меньше всего напоминала
поникшую камелию. При упоминании Натальи перед глазами всегда возникала одна и
та же картина: бледная блондинка, вся в белом шелку, с необыкновенными
жемчугами в ушах и на шее, бессильно откинулась на спинку стула, с застывшим в
глазах ужасом, словно жизнь для нее — непосильное бремя; После начала войны
царица обратилась к ней с просьбой поработать в Красном Кресте, но Наталья без
обиняков ответила, что ей это будет не под силу… Сейчас царица воздержалась от
комментариев, сказав только:
— Кланяйся ей от меня.
Лишь теперь Зоя спохватилась, что за окнами совсем темно.
Стремительно поднявшись, она в ужасе взглянула на часы:
— Боже! Мне давно пора быть дома! Мама будет в ярости!
— Да уж! — засмеялась царица и погрозила ей
пальцем:
— Только, пожалуйста, не лги, а не то запутаешься
вконец. Воображаю, в какой ужас придет Наташа, узнав, что ты была у нас… Ты
ведь могла заразиться.
Ты болела корью?
— Нет! И сейчас не заболею, ну а если все же подхвачу
заразу, значит, так тому и быть! — Она звонко рассмеялась, с беспечной
отвагой махнув рукой. За этот озорной, отчаянный нрав ее и любила Мари.
— Поезжай скорей, — сказала царица, — а мне
пора к моим болящим. — И, поцеловав обеих девочек, вышла из комнаты.
Мари, вытащив щенка из-под стола, снова завернула его в
попонку и протянула Зое:
— Не забудь!
— Неужели ты правда отдаешь ее мне?
— Да. Она для тебя и предназначалась, просто я хотела сделать
сюрприз. Положи ее за пазуху, под шубой она не замерзнет. — Коккеру было
только семь недель от роду. Зоя пленилась им, как только увидела — в первый
день Рождества, когда они всей семьей обедали в Царском. — Только бы мама
не выставила тебя вместе с нею из дому.
— Ничего, я скажу, что тетя Алике будет в ужасе, если
собачка вернется к ней. Не посмеет же она огорчать императрицу!
Девочки со смехом сбежали вниз, Зоя стала надевать шубу и
соболий капор, под которым спрятались ее огненные пряди. Потом обняла Машу:
— Пожалуйста, постарайся не заболеть!
— И не подумаю даже. — Маша передала ей щенка,
протянула флакончик, а горничная доложила, что лошади поданы.
— Через денек-другой я снова приеду! Обещаю тебе!
Спасибо за подарки. — Зоя еще раз порывисто обняла Мари и сбежала с
крыльца, у которого стояла тройка. Федор сидел на козлах: щеки и нос у него
были ярко-красные — он как следует выпил со своими приятелями, дожидаясь
барышню, — чтобы не замерзнуть на обратном пути в Петроград. Он помог Зое
забраться в сани. Снег, к счастью, перестал.
— Федор, гони вовсю! Если я опоздаю, такое будет!..
Но Федор и сам знал, что должен поспеть вовремя.
«Должно быть, все уже будут сидеть за столом, — думала
Зоя, — а тут я, да еще с собакой!» Она засмеялась.
В морозном воздухе щелкнул кнут, и вороные резво взяли с
места. В следующую минуту они были уже за воротами и вихрем неслись через
Царское Село на тракт.
Глава 2
Сани летели по Невскому проспекту. Зоя прижимала к себе
щенка и пыталась придумать уважительную причину своего отсутствия. Тщетно. Она
понимала: раз Федор с нею, особенно беспокоиться не станут, но мать наверняка
будет вне себя от гнева — мало того что Зоя опоздала, но еще и привезла с собою
собачку.
Впрочем, ее она представит домашним потом.
На углу Фонтанки Федор круто свернул налево, и лошади, чуя
родное стойло, сами, без понуканья, прибавили рыси. Федор распустил вожжи и уже
через полминуты высаживал барышню у крыльца. Зою вдруг осенила счастливая
мысль: она вытащила завернутого в попонку щенка из-за пазухи и протянула его
кучеру.
— Федор, — произнесла она, глядя на него
умоляюще. — Пожалуйста… Это подарок государыни… Возьми пока, отнеси на
кухню, отдай Галине. А потом я за ней спущусь. Щенка зовут Сава. — В
глазах Зои появился страх, когда Федор со смехом покачал головой.
— Да за такое ее сиятельство мне голову оторвет. Да и
вам, барышня, тоже не поздоровится.
— Я знаю, Федор… Но, может быть, папа заступится… —
Отец, такой добрый, такой нежный с матерью, неизменно выступал на Зоиной
стороне. Он был чудесный человек, и Зоя просто обожала его. — Пожалуйста,
Федор… Я и так страшно опоздала…
Был уже восьмой час, а ей еще надо было переодеться к обеду.
Федор взял щенка, а Зоя понеслась по мраморным ступеням лестницы их небольшого,
но очень красивого дворца. Его выстроил Зоин дед для своей невесты. Бабушка
жила во флигеле, отделенном от дворца садом. Но Зое некогда было думать об
этом.
