— Ты всегда был хорошим сыном.
Мэл пожал плечами.
— Когда как. Она любит свою работу. Это важно — любить свою работу. Вы свою любите.
— Всегда любила.
— Вы с Браунами с тех пор, как я услышал о них, и, думаю, даже дольше.
— Весной будет сорок лет.
— Сорок! — Ее самолюбию польстил его искренний шок. — Так вы здесь с… восьми лет? Разве нет законов о труде малолетних?
— Мне было двадцать один год, — рассмеялась экономка.
— Как вы начинали?
— Горничной. В те времена миссис Браун, бабушка Паркер, держала полный штат слуг: три горничные, дворецкий, экономка, повариха, подсобники на кухне, садовники, водители — обычно двадцать четыре человека. Той миссис Браун нелегко было угодить. Я была молодой и неопытной, но нуждалась в работе. Не только для того, чтобы прокормить себя, но и чтобы как-то справиться с постигшей меня утратой. Мой муж погиб на войне. На вьетнамской войне.
— Сколько вы были замужем?
— Почти три года, но около половины тех лет мой Чарли был солдатом. О, я так сердилась на него, когда он завербовался в армию. Но он сказал, что если он хочет стать американцем — а он родился в Ирландии, в графстве Керри, — то должен сражаться за Америку. Он сражался и погиб, как многие другие. Его наградили медалью. Ну, ты знаешь, как это бывает.
— Да.
— Мы жили в городе, а когда я узнала, что Чарли больше нет, не захотела там оставаться. Я тогда работала у подруги Браунов. Она как раз переезжала в Европу и порекомендовала меня миссис Браун. Я и начала с горничной. Юный хозяин, отец Паркер, был примерно моего возраста, чуть моложе, и совсем не похож на свою матушку.
— Я слышал кое-что и могу сделать вывод, что нам всем повезло.
— Он ловко лавировал между родителями. В нем была доброта, смекалка, но главное — доброта. Он влюбился в юную мисс, и это было так красиво. Как в романтическом кино. Она была такая веселая, жизнерадостная. Могу сказать тебе, что, когда дом перешел к ним, он наполнился радостью и весельем, не то что прежде. Они оставили тех слуг, кто хотел остаться, предоставили пенсию тем, кто свое отработал. Поскольку экономка решила уйти, юная мисс спросила меня, не хочу ли я занять ее место. Это была хорошая работа на хороших людей в счастливом доме… много лет. — Миссис Грейди вздохнула. — В том самолете погибла и моя семья.
— Я узнал о катастрофе в Лос-Анджелесе еще до того, как позвонила мама. Брауны были известными людьми.
— Да. Этот дом — тоже память о них.
— Теперь вы управляете им практически в одиночку.
— О, у меня есть помощники. Я сама решаю, когда вызывать уборщиц из клинингового агентства. Еще есть садовники, ими в основном командуют Паркер и Эмма. А моя Паркер? — Миссис Грейди рассмеялась. — За этой девочкой не приходится прибирать. Она все вокруг организовывает до мелочей. Зимой я уезжаю на острова и могу отдыхать в любое другое время года. И я с удовольствием наблюдаю за успехами двоих детишек, которые при мне сделали свои первые шаги. — Экономка подложила Мэлу добавки. — Ты напоминаешь мне моего Чарли.
— Правда? Хотите за меня замуж?
Миссис Грейди погрозила ему ложкой.
— Он вот так же за словом в карман не лез. Умел ухаживать за дамами, сколько бы лет им ни было. Поэтому ты мне симпатичен, Малком. Не разочаровывай меня.
— Я постараюсь.
— Ты увиваешься за моей девочкой, Малком?
— Да, мэм.
— Хорошо. Не напортачь.
— Как я понимаю, вы даете мне зеленый свет. Как насчет пары советов?
Миссис Грейди покачала головой:
— Не думаю, что ты в них нуждаешься. Скажу только, что она слишком привыкла к предсказуемым мужчинам. Ты не такой. Девочка хочет любви и вместе с нею всего, с чем росла… партнерства, уважения, дружбы. На меньшее она никогда не согласится и не должна соглашаться. И обмана она не стерпит.
— Врут от лени.
— Ты лентяем никогда не был. Ты располагаешь к себе людей, умеешь подтолкнуть их открыть тебе душу, не рассказав много о себе. Ей нужно время, чтобы узнать тебя.
Мэл хотел было сказать, что особенно нечего узнавать, потом вспомнил, как Картер отреагировал на его замечание об «открытой книге».
— Может быть.
Миссис Грейди помолчала немного, внимательно глядя на него.
— Ты часто видишься с дядей и тетей?
Его лицо стало непроницаемым.
— Мы стараемся не встречаться.
— Расскажи ей, почему.
Мэл неловко заерзал на стуле.
— Дело прошлое.
— Как и все, что ты хотел услышать от меня за куриным рагу. Прошлое делает нас такими, какие мы есть, или такими, какими мы не хотели быть.
Теперь возвращайся на вечеринку, может, ты нужен Паркер. Она оценит твою помощь.
— Я помогу вам убрать со стола.
— Не сегодня. Выметайся отсюда. Покрутись у нее под ногами.
10
Он крутился. Он умудрялся одновременно крутиться у нее под ногами и быть ей полезным. Это было нелегко, но он не жаловался… и продолжал крутиться.
К концу вечера Паркер уже не знала, что о нем думать, что с ним делать. Получать удовольствие, как посоветовали подруги? Но как можно наслаждаться чем-то или кем-то, если чувствуешь себя так неловко?
Паркер приказывала себе сосредоточиться на работе, на деталях, и ей это удавалось. Почти весь вечер. Провожая гостей в конце приема, она даже поздравила себя с тем, что удалось избежать, перепрыгнуть или обойти с помощью переговоров многие подводные камни сегодняшней свадьбы.
И пьяному дядюшке Генри удалось ускользнуть от ее радара.
— Прекрасно! Прекрасная свадьба, прекрасная девушка!
— Благодарю вас, мистер…
— Красавица! — В пьяном умилении он с размаху обхватил Паркер, причем его ладони заскользили по ее заднице.
Паркер опомнилась не сразу, а когда опомнилась, к ним уже решительно шагал Малком. О, нет, мелькнула первая мысль. Ей не нужен рыцарь на белом коне, который, вероятнее всего, сначала ударит и только потом начнет задавать вопросы.
— Мистер…
— Эй, папаша! — весело окликнул Малком, расплываясь в не менее веселой улыбке. — Как вы доберетесь до дома, если ваши ручонки будут заняты? — Малком легко отлепил шатающегося гостя от Паркер. — Вас подвезут?
— Я сам могу рулить. — Покачиваясь и ухмыляясь, Генри поднял два больших пальца. — Сто процентов.
— Сто процентов, что нет. — Малком поднырнул под Генри, и тот обхватил его за плечи. — Где ключи? Я приберегу их.
— А…
