На крыльцо вышла Паркер в строгом сером костюме с «BlackBerry» в руке, с прикрепленной к карману портативной рацией, с гарнитурой сотового телефона за ухом.
— Все проверено. Новобрачные номер один и их гости территорию покинули. Боже, Эмма, какая красота.
— Неплохо. Невеста-Чудовище и слышать не хотела о лилиях, мол, слишком простенький цветок, но я сумела ее убедить. — Эмма отступила, окинула взглядом портик и одобрительно кивнула: — Да. Отлично.
— Она прикатит через двадцать минут.
— Мы успеем.
Эмма поспешила в дом, где Динь и Тиффани старательно украшали лестницу. И здесь мили вуали, сплетенной с китайскими фонариками и белыми розами на длинных стеблях. Идеально.
— Бич, теперь композиции для вестибюля и стола для подарков. И, пожалуй, для Большого зала.
— Пришлю вам Картера, — предложила Паркер. — Я отправила его в Бальный зал, но могу им поделиться.
— Как здорово, что Мак подцепила крепкого, безотказного парня.
И снова, только теперь с помощью неловкого Картера и неутомимой Бич, Эмма перетаскивала горшки, вазы, корзины, охапки зелени, гирлянды, фестоны и свечи.
— НЧ подъезжает, — раздался в наушнике голос Паркер. Эмма фыркнула, услышав сокращение от Невесты-Чудовища, не спеша нанесла последние штрихи: поправила на каминной полке белые и серебряные свечи, белые розы и сиреневые лизиантусы и только потом побежала на патио. Она втыкала в десятки ваз огромные охапки лилий, расставляла большие серебряные корзины с лиловыми и снежно-белыми каллами, подвешивала на стулья в белых чехлах букетики, перевязанные серебряными лентами, и периодически жадно приникала к бутылке с водой.
— И это все, на что ты способна, Эм?
Растирая затекшую поясницу, Эмма повернулась к Джеку. Он стоял, сунув руки в карманы роскошного серого пиджака. Она не смогла разобрать выражение его глаз за стильными солнцезащитными очками фирмы «Оукли».
— Ну, невеста — поклонница простоты.
Джек рассмеялся, качая головой.
— Шикарно и изысканно. Очень по-французски.
— Как и задумывалось. Постой! — Эмма запаниковала. — Что ты здесь делаешь? Который час? Неужели мы настолько опаздываем? Паркер меня… — Эмма взглянула на свои часики. — О, слава богу. Это ты приехал рано.
— Паркер намекнула Делу, что раз уж я приглашен, то мог бы приехать пораньше и подключиться. И вот я к твоим услугам.
— Хорошо. Идем со мной. Динь! Я привезу букеты. Заканчивай — даю тебе десять минут — и приступай к Бальному залу.
— Есть, босс.
— Паркер, — продолжила Эмма уже в микрофон, прикрепленный к наушнику, — букеты привезу через десять минут. Быстрее двигаться я уже не могу. Да, подсыпь невесте ксанакс в шампанское, и пусть Мак ее попридержит.
Эмма подбежала к своему фургончику и прыгнула за руль.
— И часто вы это делаете? — поинтересовался Джек. — Опаиваете невест транквилизаторами?
— Никогда не делаем, но часто мечтаем. Нет, правда, мы оказали бы всем колоссальную услугу. Невеста требует букет немедленно, чтобы успеть поскандалить, если он ей не понравится. Лорел сообщила, что, по сведениям, полученным от Мак, НЧ довела до слез стилиста и поцапалась с ЛГТН.
— Ну, ЛПН я знаю, а НЧ?
— Попробуй угадать, — предложила Эмма, выскакивая из машины и исчезая в своей мастерской.
Джек последовал за Эммой, честно ворочая мозгами.
— Наглое Чудовище? Нет, Невеста-Чудовище!
— Молодец. — Эмма распахнула дверь холодильной камеры. — Берем все, что справа. Один каскадный букет из роз, двенадцать — пересчитай — букетов для подружек невесты. — Она похлопала по одной из коробок. — Угадай, что это?
— Букет. Лиловый. Очень симпатичный. Никогда не видел ничего подобного.
— Это кале.
— Поясни.
— Декоративная листовая капуста кале бывает лиловая и зеленая. Цвета невесты — лиловый и серебряный. Мы использовали множество серебряных аксессуаров и тона от светло-сиреневого до темно-фиолетового с белыми и зелеными вкраплениями.
— Ну надо же. Букет из капусты. Держу пари, ты ей этого не сказала.
— Скажу после того, как она изойдет слюной от восторга. Проверяем: букеты, букетики для корсажей, бутоньерки, два помандера — у нее две цветочницы, — два венка из белых роз с лавандой и вазы для букетов. Еще раз пересчитаем и загрузим.
— Тебя никогда не тошнит от цветов? — спросил Джек, когда они понесли коробки к машине.
— Ни в коем случае. Чувствуешь, как пахнет лаванда? А розы?
— В данных обстоятельствах не чувствовать невозможно. Послушай, предположим, парень приглашает тебя на первое свидание или в ресторан и приносит тебе цветы. Ты же не будешь восклицать: «Ах, цветы. Ах, какая прелесть!»
— Ну, я подумаю, что парень очень милый. Ох, мне бы сейчас бокал вина и горячую ванну. — Пока Джек закрывал задние дверцы фургона, Эмма потянулась. — Ладно, поехали успокаивать НЧ. Или погоди. Твоя куртка. Она в мастерской.
— Успеется. Так почему НЧ требует на одну розу больше, чем у ее подруги?
Эмма недоуменно захлопала ресницами, потом вспомнила, что рассказывала ему о букетах.
— Я ублажила ее лишним десятком, и она на коленях будет меня благодарить… Да, Паркер, да, я еду, — сказала она в гарнитуру, продолжая вести машину, и в этот момент запиликала портативная рация. — Господи, что еще? Джек, прочитай, пожалуйста. У меня руки заняты. Рация на поясе юбки под жакетом с твоей стороны.
Джек приподнял полу жакета и, поворачивая рацию экраном к себе, нечаянно коснулся голой кожи над поясом. «Ой-ой!» — подумала Эмма, глядя прямо перед собой.
— Тут написано: «СНЧ! Мак».
— СНЧ? — Костяшки его пальцев все еще обжигали ее кожу, и Эмма с трудом сосредоточилась. — А… Смерть Невесте-Чудовищу.
— Отвечать будем? Может, предложим способ казни?
Эмма с трудом выдавила улыбку.
— Не сейчас. Спасибо.
— Красивый костюм, — похвалил Джек, поправляя ее жакет.
Эмма остановила машину перед домом.
— Поможешь затащить все это наверх? Тогда я не наябедничаю Паркер и сама не устрою тебе взбучку, если ты до церемонии прокрадешься в Большой зал за пивом.
— Договорились.
Они вдвоем затащили коробки в вестибюль. Джек остановился на мгновение, огляделся.
— Очень красиво. Если невеста не будет на коленях благодарить тебя, то она еще глупее, чем я думаю.
— Тсс! — Подавив смешок, Эмма закатила глаза. — На данном этапе поблизости могут оказаться ближайшие родственники или гости.
— НЧ знает, что я ее терпеть не могу. Я ей прямо сказал.
