- Тогда я тебя здесь подожду, чтобы потом
обратно отвести. - Сашка отпустил ее руку и, ободряюще кивнув, направился
к ребятам, сидевшим на одной из кованых ажурных лавочек, окружавших фонтан.
Роскошная, обитая красной кожей дверь с цифрой
"3", выгравированной на сияющей золотой табличке, нашлась сразу. Таня
не обнаружила звонка или чего-то похожего, чтобы можно было предупредить о
своем приходе, поэтому просто повернула блестящую золотую ручку и немного
надавила на дверь.
Перед ней развернулась весьма неожиданная
сцена: полулежа на кожаном диване, младший Вордак горячо обнимался с Ирой
Лисцовой, причем его руки довольно смело изучали тело подружки под кофточкой.
Завидев вошедшую, они оба подскочили и отлетели к противоположным диванным
подлокотникам, но при этом бывшая соученица выглядела раздосадованной, а вот
Лешка - не в пример спокойным и даже равнодушным, будто ожидал, что Татьяна
заявится.
- Нам надо поговорить, - с нажимом
произнесла девушка. Как назло, голос немного сорвался. Не говоря больше ни
слова, она выскочила в коридор. Ее щеки пылали жарким огнем, - ну это ж надо
было ввалиться в такой неподходящий момент!
Через некоторое время вышел и Лешка.
- Тебя не учили стучаться в двери, перед тем
как войти? - спросил он, усмехнувшись. Он явно находил создавшуюся ситуацию
забавной.
- Извини, что помешала, - процедила
Таня, стараясь не глядеть парню в глаза. - Что это такое? - И
девушка протянула ему синий комок салфеток.
- Похоже на мятые салфетки.
Татьяна молча развернула комок: сверкнула
монета. Лешка оценил.
- Сама догадалась или кто-то
подсказал? - ехидно произнес он.
- Зачем ты вернул ее? - Таня пропустила
грубость мимо ушей. - Мне кажется, ты не вложил в пакет записку с пояснением.
- Точно, я же забыл передать, -
насмешливо произнес парень. - Папа просил сообщить тебе, что эту монету
ты должна взять с собой на Апрельский бал.
- Зачем?
- Чтобы найти того, кто дал ее
тебе, - равнодушно пояснил Лешка. - Когда ты будешь проходить мимо
этого человека, монета станет горячей... Поэтому держи ее в руке, чтобы вовремя
почувствовать и узнать, кто же на тебя охотится.
Не выдержав, девушка хмыкнула:
- Так, значит, об этом я тоже должна была
догадаться?
- Ты бы и так пришла просить объяснений.
- Он осклабился. - Стоило ли напрягаться, записки еще писать? Да и
небезопасно... А так - пожалуйста, ты здесь. Как видишь, я все продумал.
- Ты мог бы просто подойти и сам сказать.
- У меня много дел, - пожал плечами парень и,
оглянувшись, добавил: - Как ты уже видела, я и сейчас несколько занят.
Таня заметила, что Лисцова нетерпеливо
поглядывает через щель в дверном проеме, явно недовольная вмешательством бывшей
соученицы.
- Мне все равно, чем ты там занят. -
Девушка смерила его презрительным взглядом. - Мне не нравится, что вы с
папашей опять что-то недоговариваете.
- Отец давно обезвредил твою
ловушку. - Лешка ответил таким же взглядом. - Ты думаешь, почему он тебя
пригласил на Апрельский бал? Там будут люди высшего ранга, самые сливки
колдовского общества... Возможно, на кого-то из этих людей монета среагирует.
Надеюсь, теперь все ясно?
- Нет, не все ясно! - обозлилась
Таня. - Меня удивляет, почему это ты столь резко поменял ко мне
отношение? Это я должна обижаться на тебя за то, что ты напал на меня.
- Я не нападал на тебя! - прорычал Лешка,
одним махом растеряв показное равнодушие. - Это ты повела себя глупо!
- Если тебе так нужна была моя кровь, мог бы
просто попросить! - Таня чуть не задохнулась от ярости.
Проходившая по коридору студентка с опаской оглянулась
на Лешку и ускорила шаг. Тот заметил это и вскипел с новой силой:
- Мне просто надоело тебя уговаривать! И
вообще, - добавил он тише, - не порть мне репутацию... Вон Вацлав идет... А
его отец дружит с моим.
Таня в недоумении вскинула брови.
- Еще секунду, - ласково произнесла
она, шагнула к парню и, толкнув его к стене, прильнула губами к его губам.
Казалось, прошла целая вечность. Лешкины губы
оказались неожиданно мягкими, теплыми и податливыми. Таня чувствовала, как
бьется жилка на его шее... Неожиданно для себя она поняла, что совсем не прочь
простоять так как можно дольше. За ее спиной раздалось ехидное покашливание -
наверное, это ни кто иной как Вацлав подтверждал только что состоявшееся
ухудшение Лешкиной репутации.
Решив, что поцелуй затягивается, девушка
отстранилась. Лешка так и остался стоять прижатым к стене, будто время для него
остановилось.
- Ты что делаешь? - наконец выдавил он.
- Порчу тебе репутацию, - широко усмехнулась
Таня. - Но знаешь, вообще-то глупо обижаться на то, что я всего лишь раз или
два назвала тебя сопляком.
- Никто не обижается, - процедил Лешка,
понемногу приходя в себя. - И знаешь, Краюшка, ты совсем не в моем вкусе.
Слишком худая и бледная.
- Почему же ты тогда покраснел? -
улыбаясь, спросила Таня.
В следующий миг произошло нечто странное: ее
будто накрыло волной чужих ощущений... Отчаяние, злость, даже гнев, и -
слабость, надежда, страх, желание - мысли и чувства перемешались в кучу,
словно разноцветные стекла в поломанном калейдоскопе, никак не желая
складываться в правильный геометрический узор. Подобное произошло тогда же,
когда...
- Не приходи сюда больше!
- Если бы не ты, я бы и не
пришла. - Татьяна вновь подступила к нему. - Ты хотел со мной
поговорить, поэтому и прислал монету без записки.
На смуглом лице парня вновь проступил легкий
румянец.
- Не придумывай! Про монету отец сам
расскажет. Наверняка снова к тебе зайдет. - С горькой усмешкой произнес он.
Тане показалось, что Лешка снова над ней
издевается, и она этого не стерпела:
- Да вы с отцом меня уже достали! Я
вас обоих ненавижу!
Взгляд черных глаз потемнел. Татьяне даже
почудилось, что сквозь черты сына проступил облик Вордака-старшего.
- Да если бы не мой отец, ты бы уже давно
мертва была, - прошипел парень. - Дикие только и ждут, чтобы
схватить тебя и отобрать браслет! Ты разве не поняла, что мы тебя охраняем?
Оберегаем от других? До того момента, пока ты не пройдешь этот чертов Обряд
Тайных Сил.
Выговорившись, парень недоуменно покачал
головой, словно бы не одобрял собственной словоохотливости.
- Вы не говорили мне про диких, - тихо
произнесла Таня.
- Слушай, все вопросы - к моему отцу,
ясно?
