– Но ведь и вы знали! – воскликнул Юрий. – Почему
вы не думаете, что информация могла просочиться к конкурирующей фирме от вас?
Или от тех людей, которые передавали мне кассету?
– Исключено, – незнакомец без раздумий покачал
головой. – Слишком многое у них зависит от этой кассеты. Да и у нас тоже.
Ты, лох, и не подозревал, в какие игры влез. Зато сейчас узнаешь. Хватит тут
торчать, садись в машину, поехали.
Рыжий выпустил руку Юрия и открыл перед ним дверцу
«Мерседеса». Пахнуло дорогой кожей, хорошей туалетной водой – пахнуло роскошью,
богатством…
И смертью. Юрий отпрянул, совершенно точно зная: если он
сядет в этот «мерс», то вряд ли выйдет оттуда живым.
Автобус вдруг завопил нечеловеческим голосом, словно
предупреждая об опасности. Юрий рванулся в сторону, рыжий снова вцепился в него
сзади, и тут…
– Извините, пожалуйста, вы русские?
Женский голос, мелодичный, беззаботный, зазвучал так
внезапно, что все трое на миг остолбенели и резко оглянулись. Разом кивнули,
уставившись на длинноногую красотку в бермудах, не скрывавших ошеломительных
ног, и легкомысленной маечке, натянувшейся на тугих сосках. Ее соломенные
волосы были разметаны ветром, голубые глаза сияли пустотой, как у куклы Барби,
красивый рот щедро улыбался. Юрий услышал, как рыжий за его спиной громко
сглотнул.
– Пожалуйста, сфотографируйте нас с другом на фоне этих
дивных руин, хорошо?
Она протянула аппарат как бы всем троим, но когда рыжий
попытался схватить его, девушка неуловимым движением обогнула его короткопалую
ладонь и сунула фотоаппарат прямо в руки Юрия. Тот машинально его принял.
– Несколько кадров, ладно? Только давайте подойдем поближе,
а то мелковато получится. – Девушка отошла, приглашающе махнув
Юрию. – Ну что же вы? Пошли, пошли. Просто грех не сняться здесь, все-таки
не что-нибудь, а Hercules Temple. Roman ruins. As quickly, as possible!
Юрий споткнулся.
– Эй ты, поосторожнее! – рыкнул черноглазый. – Это
же «Cannon»!
Девушка быстро пошла, почти побежала к какому-то долговязому
туристу, в позе античной статуи торчавшему на обломках портика. Юрий, все
ускоряя шаги, двинулся за ней. В какое-то мгновение он ощутил, что не слышит за
спиной привычного сопенья рыжего детины. В ту же минуту девушка оглянулась,
сверкнула на него голубыми глазами – и вдруг рванулась к дороге со всех своих
длинных ног.
Юрий понесся следом. Он уже почти догнал девушку, когда она
опять обернулась и выдохнула:
– Фотоаппарат оставьте!
Юрий на бегу взглянул через плечо. До рыжего вроде бы что-то
дошло, но весьма слабо: похоже, он просто не мог поверить в такую наглость.
Одутловатый хлопал себя по бокам и что-то кричал, но слов не было слышно –
ветер дул в другую сторону. Лицо его набрякло ненавистью. Зато крики того
долговязого туриста, который, не дождавшись фотографирования, бежал сейчас от
обломков портика, были слышны совершенно отчетливо. Юрий на какой-то миг
удивился витиеватости выражений, а главное, что все понимает без перевода, но
тотчас понял, что мужик вопит по-русски. Значит, это была группа русских
туристов, вот так совпадение! Поистине, русские идут!
Мысль мелькнула и пропала. Юрий швырнул аппарат на выступ
какой-то плиты и еще шибче заработал ногами.
Кончились античные колдобины – беглецы выскочили на дорогу.
Девушка рванула дверцу желтенькой машинки, притулившейся у обочины, влетела на
заднее сиденье. Юрий заскочил следом. Она что-то крикнула по-английски – так
пронзительно, что таксист подскочил, но руль, по счастью, не выпустил, – и
такси ринулось вниз по склону.
Юрий оглянулся. Рыжий уже выбежал на дорогу, одутловатый
отставал от него буквально шагов на пять. Долговязый турист размахивал своим
аппаратом и грозил кулаком. Но все это были пустяки. Гораздо хуже оказалось то,
что «Мерседес» проворно вывернул из-за развалин и явно намеревался ринуться в
погоню за такси. Он задержался всего на полминуты, чтобы рыжий и одутловатый
успели вскочить в машину, однако это крохотное промедление оказалось на руку
беглецам.
Двухэтажный туристский автобус выбрал именно этот миг для
разворота. «Мерседесу» пришлось резко затормозить, чтобы не врубиться в его
бампер, и дорога оказалась надежно перегорожена неуклюжим мастодонтом, который
возмущенно затрубил, но и не подумал пропустить машину.
Юрий узнал этот вой и мысленно ахнул. Да здравствуют
доисторические животные! А еще – да здравствуют русские женщины, лучшие женщины
в арабском мире!
Он взглянул на свою спасительницу. Та со страшной скоростью
напяливала на себя арабскую хламиду, что-то настойчиво твердя водителю. Такси
понеслось как стрела. Шоссе завиляло поворотами, пыль плотными вихрями змеилась
по глинистым обочинам.
Врезавшись в сумятицу городских улиц, такси остановилось,
повинуясь приказу «арабки». Сунув шоферу зеленую купюру, девушка вытолкнула из
машины Юрия и выскочила следом, волоча свой пластиковый пакет. Захлопнулась
дверца, и, сорвавшись с места, такси мгновенно исчезло вдали.
– Господи, – ошеломленно вымолвил Юрий, – до чего
же они здесь, в Аммане, пугливые!
Девушка усмехнулась через плечо (она стремительно шагала по
улице, не выпуская руки неожиданного попутчика и, по сути дела, волоча его за
собой):
– Я ему заплатила, чтобы он еще какое-то время попетлял по
улицам. Эти ваши друзья вполне могли заметить номер, вот пусть и поищут его.
Она резко остановилась рядом с палаткой, в которой горой
были навалены арабские одеяния: в таких рубахах и красно-белых клетчатых
головных уборах, перехваченных черными жгутами, как заметил Юрий, ходила
половина мужского населения.
«Нашла время покупать сувениры!» – мелькнула мысль, но в
следующий миг девушка схватила с прилавка громоздкую белую рубаху и обрушила ее
на Юрия – прямо поверх одежды. Не успел он перевести дух, выныривая из пряно
пахнущего сугроба, как на его голову была нахлобучена красно-белая «косынка» и
придавлена черным жгутом. На нос ему водрузили темные очки, оказавшиеся на том
же прилавке. Девушка сунула деньги продавцу, который, похоже, ничуть не был
удивлен этим уличным маскарадом, и вновь повлекла Юрия за собой, изредка
оглядываясь и объясняя, словно в утешение:
– Рубаха называется галабея, а косынка – куфья. Здесь все
так ходят.
Что верно, то верно – здесь «так» ходили все, и Юрий не мог
не оценить хитрости незнакомки: теперь они на первый взгляд ничем не отличались
от других арабских пар. Она надвинула платок до самых бровей и опять спряталась
под чадру, хотя, обратил внимание Юрий, многие женщины ходили с открытыми
лицами.
