— К вашему сведению, мистер Баркли, я в состоянии понять все, что вы мне преподнесете.
— Вы в этом уверены, мисс Саммерз? — Голос его звучал тихо, проникновенно, и в нем слышался чисто мужской вызов.
Кэтлин почувствовала, что краснеет, — она вспомнила, как они поцеловались и какое это произвело на нее впечатление.
— Попробуйте. — Она с трудом проговорила это, надеясь, что голос ее звучит смело, хотя на самом деле смелости не было и в помине.
Уэйд взглянул на нее, глаза его блеснули в лунном свете.
— Осторожнее. Я могу вас на этом поймать.
Едва выговорив эти слова, Уэйд тут же пожалел о них. Что это с ним случилось? Он поцеловал Кэтлин Саммерз, и это было самым глупым поступком в его жизни! И если он не возьмет себя в руки, то снова сделает то же самое.
К счастью, они уже достигли просторной тенистой долины, поросшей ивами, и Уэйд показал Кэтлин дом на ранчо «Висячий круг», виднеющийся среди величественных деревьев. Весь вечер он пытался сосредоточиться на бандитах, угоняющих скот, чтобы прогнать мысли о великолепной женщине, сидящей рядом с ним, и о досадной ошибке, которую совершил накануне. Но это не помогло. Кэтлин казалась такой красивой в этом платье, что он почти не мог думать ни о чем, кроме как о ней.
Он напомнил себе, что Кэтлин Саммерз — его подопечная, что он за нее отвечает. Забота о ней — это работа, которую ему поручили, такая же работа, как колоть дрова или объезжать границы своих владений.
Относиться к ней нужно как к чему-то повседневному и обязательному, как и ко всем своим занятиям. О чем он, черт бы его побрал, думал, когда поцеловал ее? Разумеется, это гораздо интереснее, чем возиться со скотиной, признался Уэйд, останавливая лошадей, но к его работе не относится. Спасти ее — да, поскольку он обещал Ризу, что будет защищать ее, но дальше вход строго воспрещен.
Обогнув коляску, чтобы помочь Кэтлин сойти, он снова ослабил галстук. Когда Уэйд поднял ее и осторожно поставил на землю, то почувствовал, что она дрожит, и торопливо отступил.
— Мы запаздываем, — недовольным голосом проговорил он.
По крайней мере сегодня вечером он сумеет забыть о Кэтлин — рядом будет Луанн, такая милая, добрая и такая хорошенькая…
Маленькая гостиная в доме Портеров была полна празднично одетых людей. Кэтлин дружески приветствовала Эдна Уивер, представившая ее своему мужу Сету, а потом и Уиннифред Дейл, похлопав ее по руке, принялась восторгаться ее платьем. Когда Уэйд и Сет Уивер начали обсуждать положение с угонщиками скота и ценами на говядину, Луанн Портер поспешила к Кэтлин. На ней было пышное платье из шелковой тафты кремового цвета, глаза озорно блестели. Она представила Кэтлин своим дяде и тете, красивой паре, бостонцам по рождению.
— Я так рада, что вы согласились прийти к нам, мисс Саммерз! — воскликнула Луанн. Она дружески улыбнулась Кэтлин, но почти сразу же перевела взгляд на Уэйда. Он встретился глазами с девушкой, когда задавал вопрос Сету, и, умолкнув, подмигнул ей. Щеки Луанн порозовели.
Кэтлин стало нехорошо.
— Зовите меня Кэтлин, прошу вас, — тихо сказала она. — Я очень рада, что вы пригласили меня.
Она с трудом могла говорить — внутри у нее все похолодело, даже губы будто замерзли.
Амелия Портер, тетка Луанн, рассмеялась звонким смехом.
— Да, так приятно, что у нас очень много гостей, правда? Пожалуй, в Бостоне и Филадельфии этого не сказали бы, но здесь это так. Вначале мы планировали просто семейный обед и пригласили только Уэйда, он ведь почти член семьи, — пояснила она. — Видите ли, они с Луанн… — Она осеклась, потому что племянница, вспыхнув, бросила на нее предостерегающий взгляд. Сердце у Кэтлин сжалось и куда-то рухнуло.
— Ну, тетя Амелия, — запротестовала Луанн, но вид у нее был довольный, хотя и смущенный.
— Но ведь это правда, не так ли, милочка? — И тетка лучезарно улыбнулась Кэтлин, а потом Эдне и Уиннифред. — Как бы то ни было, вечеринка превратилась в настоящий прием, и это чудесно, потому что мне кажется, Луанн очень не хватает светской жизни, которую она вела на востоке. Вам, наверное, также, мисс Саммерз.
Кэтлин кивнула, все еще с досадой размышляя над намеками тетки Луанн относительно Уэйда и учительницы.
— Ну… ну да, конечно, — пробормотала она.
Она не собиралась сообщать, что не скучает ни о чем, оставшемся на востоке, и ни о ком. События последних дней, которые Кэтлин провела в Филадельфии, слишком ясно обнажили сущность людей, которых она знала раньше. Только один или два человека, знавших ее родителей, действительно сочувствовали ей, когда Лидия и Джиллис погибли. Остальные произносили ничего не значащие утешительные слова, а за спиной у нее сплетничали и злобствовали. А когда обнаружилось, что Джиллис задолжал половине из тех, с кем вел дела, это настроило против Кэтлин самых уважаемых горожан.
В результате она оказалась в центре скандала, превратившись в объект всеобщего презрения.
— Вы играете на фортепиано? — нетерпеливо осведомилась Амелия Портер. — Луанн превосходно играет и поет прекрасно.
— Я пою немного, совсем немного, — поправила ее Луанн, смеясь. — Это вполне устраивает детей в школе — они склонны восхищаться каждым взрослым, кто уделяет им хотя бы сколько-нибудь внимания, но, уверяю вас, для взрослой компании мои способности совершенно ничего не стоят.
— А вы, мисс Саммерз? Вы поете? — Фредерик Портер, дядюшка Луанн, с интересом посмотрел на нее.
— Немного, как Луанн. — Кэтлин улыбнулась против собственного желания. Луанн Портер, ее тетка и дядя, как Уиннифред и Эдна, были дружелюбны и искренни, и их любезному обхождению было трудно противостоять. — Но вот у моей младшей сестры Бекки действительно красивый голос. Совершенно необычный — чистый, сильный и очень-очень приятный. Хотелось бы мне, чтобы вы когда-нибудь ее услышали…
Кэтлин осеклась. Что это она говорит? Ей вовсе этого не хочется. Она ни за что на свете не позволит Бекки и близко подойти к дилижансу, который идет до Хоупа! Но даже если случится так, что Бекки приедет сюда, ее робкая маленькая сестричка никогда не наберется храбрости, чтобы петь перед чужими людьми.
Но все тут же поймали ее на слове.
— Может быть, она приедет повидаться с вами? — с надеждой проговорила Уиннифред.
— Если она приедет, мы с Сетом устроим званый обед, и она будет петь для всех нас, — добавила Эдна, разрумянившись от удовольствия при одной мысли об этом.
— К сожалению, она очень стеснительная, — быстро сказала Кэтлин, но Эдна отмела это соображение взмахом руки.
— Мы, конечно же, сумеем дать ей понять, что она среди друзей, А ничего больше и не нужно. Сколько ей лет?
— Одиннадцать.
— Ах, я уверена, что она с удовольствием познакомится с двойняшками Моргенсена! — воскликнула Луанн. — Это две самые славные, умные девочки, каких я только знала, — Кэти и Бриджет Моргенсен. Им тоже по одиннадцать лет. Нет, в самом деле, пригласите ее сюда поскорее! — с энтузиазмом добавила она.
