– Отлично... – пробормотала я. – Полагаю, поведение бабушки способствовало развитию не лучших качеств у Джулии. А почему промолчала Юлия?
Катерина Андреевна отвернулась к окну.
– Рая не сказала дочери правду, озвучила ту же версию, что и для посторонних. Когда Юля, спешно прервав командировку, прилетела в Москву, Джулия уже была в больнице – девчонка вскрыла себе вены. Сплошная демонстрация! Думаю, малолетняя преступница боялась, что мать начнет ее расспрашивать и заподозрит неладное, вот и схватилась за лезвие. Вся история с ее якобы самоубийством шита белыми нитками. Раиса была дома, когда Джулия, написав записку «Я очень люблю папу, не хочу без него жить», отправилась в ванную и уронила там таз. Бабушка ринулась на шум и обнаружила внучку с порезанной левой рукой. Спрашивается, зачем резать вены, когда в доме кто-то есть? Дождись, когда бабушка уйдет, и действуй. Но нет, эмалированная шайка весьма вовремя свалилась на пол. Раиса пришла в ужас и повезла девчонку в больницу.
– Мда... – выронила я.
– Джулия восстанавливала нервную систему в «лесной школе». А потом произошла новая трагедия – отравилась Юлия. И ее убила Джулька! – сурово заявила Катерина Андреевна.
– Вероятно, Юлия очень любила мужа и не смогла без него жить, – сказала я. – Очень тяжело лишиться близкого человека. Считается, что время лечит, но, на мой взгляд, оно плохой лекарь.
– Сейчас вы лишний раз подтвердили, что Джулька убила и мать, – скривилась моя собеседница. – Раз Юлия не хотела жить без мужа, то в ее смерти надо обвинять ту, кто отправил в могилу Николая. Но вы многого не знаете.
Катерина Андреевна обхватила ладонями стакан с псевдокофе, отхлебнула и продолжала обличительную речь.
...За день до того, как Юлия наглоталась таблеток от гипертонии, Золотарева была у Крыловых. И, сев ужинать вместе с ними, стала свидетельницей жаркого спора между матерью, дочкой и бабушкой.
– С десятого января пойдешь на подготовительные курсы при пединституте, – сказала девочке Юля. – Это невероятное везение. По окончании занятий в середине мая проводят конкурсные испытания, и если ты получаешь на них «четыре»-«пять», то автоматом попадаешь на первый курс. Нахватаешь двоек – сдаешь вступительные с абитуриентами. Но при получении «троек» тебя непременно зачислят.
– Не хочу в пед, – надулась Джулия.
– А куда хочешь? – быстро спросила Раиса Демьяновна.
– Не знаю. Но становиться училкой не собираюсь, – отрезала девчонка. – С моим-то лицом? Дети же дразниться будут.
– Получишь диплом о высшем образовании, – попыталась вразумить ее мать, – а потом совсем не обязательно идти работать в школу.
– Нет! – затрясла головой Джулия. – Лучше умереть, чем в педе обучаться!
– На курсах ограниченное количество мест, туда трудно устроиться, мне пришлось задействовать свои связи. И я уже оплатила занятия, – ответила Юлия.
– Следовало спросить меня, – буркнула дочь, – поинтересоваться моим мнением, а не опираться на собственный эгоизм. Ты решила, а мне подчиняться?
– Деточка, диплом просто необходим для дальнейшей жизни, – увещевала ее Юлия. – Он нужен, чтобы потом писать в анкете «имею высшее образование», и только! Не счесть людей, которые, выучившись на педагога, работают совсем в других областях.
– Не хочу, – плаксиво затянула Джулия, – не желаю пять лет от скуки загибаться на лекциях.
– Ладно, – дала задний ход мать, – расскажи, куда намерена поступать?
– Не знаю, – нудила девочка, – понятия не имею. Никуда мне не хочется. Устала учиться, надоело!
– Иди в пединститут, – не сдалась Юлия, – а там, глядишь, тебе понравится быть студенткой. Веселая пора, все еще впереди.
– Нет! – заорала Джулия. – Отстаньте. Думаете, раз я урод, то можно надо мной издеваться? Я сирота! Мой папа умер! Теперь никто меня к врачу не водит, шрамы навсегда останутся!
Громко рыдая, Джулия вылетела из-за стола и кинулась в коридор. Катерина Андреевна не поверила своим ушам и от нахальства Джулии лишилась дара речи. При жизни отца девчонка закатывала истерики, категорически отказываясь лечиться, а теперь упрекает мать, что та не имеет возможности продолжить делать ей дорогостоящие операции? Какой беспрецедентной наглостью надо обладать, чтобы козырять званием сироты! И кто убил Николая, а?
Пока Золотарева пыталась справиться с эмоциями, ее подруга вскочила с места со словами:
– Юлечка, нужно быть с девочкой деликатной, у нее трудный возраст. Ну зачем ты сама решила вопрос с курсами? Это неверно, следовало хоть для проформы обсудить с Джулией ее будущее.
И бабушка побежала за внучкой.
– Мама права, – расстроилась Юля. – Но я-то хотела как лучше! Случай устроиться на подготовительное отделение представился неожиданно, я ухватилась за этот шанс, понимая, что другого не будет. Если бы у Джулии был хоть какой-то талант, я бы непременно постаралась устроить ее в соответствующий вуз, но у нее ни к какой профессии тяги нет.
Юля вдруг схватилась за горло и замолчала.
– Врешь! – закричала, вбегая в кухню, Джулия. – Я увлекаюсь чтением! Обожаю комиксы!
Катерина покосилась на красную от гнева девчонку и решила хоть раз поставить ее на место:
– Комиксы? Тетрадки с картинками? Тебе самой не смешно?
Глава 20
Когда Джулия, поджав губы, ушла, Юля с трудом выдохнула и пожаловалась:
– Грудь как ремнем стянуло. Воздух в легких застрял и ни туда ни сюда.
– Немедленно обратись к врачу, – испугалась Катерина Андреевна.
– Прямо сейчас запишусь, – пообещала Юлия и взялась за телефон.
– После обследования непременно сообщи мне о результатах, – потребовала Золотарева.
Около полудня следующего дня Юля позвонила подруге матери и сказала:
– Тетя Катя, все нормально, анализы хорошие. Вчера у меня от волнения случился сосудистый спазм, надо попить кое-какие лекарства.
– Досконально выполняй предписания доктора, – напомнила Катерина Андреевна.
– Я была в аптеке, – ответила Юля, – оставила там немалую сумму. Денег жаль, но здоровье дороже. Сегодня мама в боевом настроении, идет на меня танком, требует разрешить Джулии самостоятельно выбрать институт. Я бы и рада согласиться, но вижу: ума и желания трудиться у дочери нет, ей светит аттестат с троечками. Ну выберет она себе МГИМО или МГУ, и что? Как туда попасть без золотой медали или связей? Попробую еще разок спокойно побеседовать с Джулией, авось она остыла после вчерашней истерики и нормально воспримет мои аргументы.
– Бог тебе в помощь, – пожелала Катерина Андреевна, – ты одна в вашей семье разумная.
– Спасибо, – грустно откликнулась Юля. – Теперь все на мне, не дай бог, умру, прежде чем дочку в жизни устрою. Встречу на том свете Колю, он меня никогда не простит за то, что Джуленьку покинула...
