– Нет, в спальне Бориса Олеговича только его пальчики, плюс жены и прислуги. Похоже, посторонние в комнату вообще не заходили, – отрапортовал Димон.
– Мало кто пускает в интимное помещение гостей, если только не живет в однушке. И не надо рассчитывать, что киллер идиот. Сейчас народ смотрит сериалы про криминалистов, про отпечатки все знают, – вздохнула я, – а в паучьей комнате? Может, убийца там наследил?
– У насекомых идеальный порядок, Ветошь каждый день заставлял горничных в своем паукарии полы пылесосить, – объяснил Димон. – Они тряпками стены протирали, но к аквариумам ближе, чем на полметра, не приближались, хозяин запрещал. Вот там нашелся один фрагмент отпечатка детской ладошки, на столике около жилища арлекина.
– Рука ребенка? – удивилась я.
– Фатима смотрела, сказала, может, лет семь, восемь, – продолжал Димон, – похоже, малыш просто оперся о стеклянную столешницу.
Я не усмотрела в этом сообщении ничего важного.
– Борис Олегович часто собирал гостей, вероятно, показывал чьему-то наследнику насекомых, но, поскольку детей в ночь трагедии в доме Ветошь не наблюдалось, мы легко можем забыть об этой улике.
– Еще одна деталь, – продолжал Коробок. – Токсикологический анализ обнаружил в крови Бориса лекарство, очень распространенное снотворное, дормизол. Судя по его концентрации в крови, Ветошь принял две таблетки, что является терапевтической дозой, отравиться таким количеством невозможно. Зоя Владимировна подтвердила: муж всегда перед сном глотал пару пилюль, они на него замечательно действовали. Он забывался буквально через десять минут, без просыпа храпел пять часов и вставал, ощущая себя огурцом.
– Подожди, у меня звонок по второй линии, – попросила я.
– Больше пока говорить не о чем, – буркнул Димон и отсоединился, я нажала на кнопку и услышала приятный баритон:
– Соблаговолите позвать Татьяну Сергееву.
Мне почему-то стало смешно.
– Я на проводе.
– Вас беспокоит Каро Финогенович, – представился мужчина, – если у вас нет срочных, неотложных дел, то прошу прибыть в фирму «Капризо». Моя дочь плохо себя чувствует, будущий зять отказался, сославшись на спешность и безотлагательность работы. Я бы и сам справился, но в «Капризо» есть правило: при составлении сценария свадьбы должны присутствовать обе стороны. Со мной одним разговора не состоится. Поелику время поджимает…
Я нажала на красную кнопку, набрала телефон Антона и услышала:
– Котов слушает.
Отличная фамилия для ветеринара.
– У меня заболел паук, – заныла я, – можно его вам показать?
– Не сегодня, – отказал Антон, – а что за экземпляр?
– Хорошенький, – всхлипнула я, – симпатичненький, с лапками. Вдруг он умрет? Умоляю! Ему совсем плохо.
– Опишите симптомы, – потребовал врач.
Я растерялась, а потом рассердилась на себя за глупость. Следовало предварительно прочитать описание какой-нибудь паучьей болезни, а уж потом беспокоить Антона. Сейчас придется выкручиваться.
– Ну… ему нехорошо, – осторожно произнесла я.
– Насколько? – уточнил Антон.
– Не ест, не играет, скучный, – в порыве вдохновения перечислила я.
Собеседник молчал.
– Сильно кашляет, – сгустила я краски, – чихает, горло красное, насморк.
Из трубки донесся смешок, и Антон произнес:
– Ну раз у несчастного столь ярко выраженные респираторные явления, то ладно. Могу посмотреть. Сегодня, после двадцати часов, раньше не получится. Вам придется приехать ко мне домой, записывайте адрес. Кто дал вам мой телефон?
– Борис Олегович Ветошь, – сказала я, – еще давно, зимой.
– Он вас предупредил, что я не оказываю платных услуг? Даю консультации исключительно знакомым, по дружбе? – осведомился Антон. – Пауки мое хобби.
– Да, да, да, – зачастила я и на всякий случай решила польстить ветеринару: – Борис о вас говорил с восторгом: «Лучше Антона Котова во всем мире нет!»
Из трубки снова раздался смешок.
– Жду вас. Не опаздывайте.
– Никогда! – радостно закричала я, быстро попрощалась с Антоном и тут же позвонила в магазин, где торговали насекомыми.
На сей раз трубку взяла женщина. Мне оставалось лишь радоваться, как удачно складываются обстоятельства. Антон жил в паре кварталов от магазина, который работал до семи тридцати. Я успею скататься с Карфагенычем, приобрести паука и пробраться под видом энтомолога-любителя к Котову. Я снова нажала на кнопку.
– Весь внимание, – торжественно возвестил Каро.
– Простите, я въехала в зону, где нет приема, – соврала я, – вот мы и разъединились.
– Как вы узнали мой номер? – удивился Карфагеныч.
– У меня определитель, – объяснила я.
Правда, еще есть функция распознавания так называемых «спрятанных» номеров плюс много других интересных возможностей, но милейшему Каро Финогеновичу совсем не нужно о них знать.
– Вы готовы прибыть в агентство? – спросил отец Лапы. – Называю улицу и номер дома. Запомните?
Я надавила кнопку на боковой панели сотового. Вот вам еще одна фишка моей самой затрапезной и дешевой на вид трубки: она записывает любой разговор.
Сегодня явно мой день, фирма, в которую решил обратиться Каро, находилась в самом начале Дмитровки, и при мысли о том, что не придется рулить по пробкам, я обрела прямо-таки лучезарное настроение. Даже Карфагеныч при встрече показался мне вполне симпатичным.
– Татьяна, наша задача получить много услуг за малую плату, – с места в карьер начал будущий тесть Коробка. – Предлагаю предоставить основные переговоры мне. Если я скажу «да», вы соглашаетесь. Произнесу «да, да» – возражаете. В противном случае расходы могут стать выше, чем я рассчитываю.
– Хорошо, – согласилась я.
– Достигнут консенсус, – с удовлетворением заметил Каро, – сидите в приемной, я отправляюсь искать нужного специалиста, абы к кому не пойдем. Сначала произведем психологическое сканирование.
Я снова согласилась.
– Ладно.
В круглом холле, куда выходило несколько дверей, сидели люди с мрачными лицами. Совсем не похоже, что они пришли обговаривать сценарий свадьбы. Сев за маленький столик, я очутилась напротив стенда, где были размещены фотографии разных свадебных платьев. Над ними была надпись, сделанная красным фломастером: «Как одеться невесте, чтобы выделиться на фоне гостей». Стараясь не рассмеяться, я опустила взгляд и услышала тихий женский голос:
– Петь, ты деньги взял?
– Не дам, – коротко ответил бас.
Я постаралась незаметно посмотреть туда, откуда доносились звуки. Чуть поодаль от меня обнаружилась троица. Даме лет пятьдесят. На ней красный костюм, усеянный белыми горошинами. Мужчина в мятых черных брюках и простой майке. Старуха, вся в темно-фиолетовом, глядела грозно.
