— Как он выглядит? — спросила я.
— Обычно. Темно-коричневая бумага, заклеен скотчем, — сказала Каретина.
— Нас интересует посыльный, а не конверт, — уточнила я.
Инна растерялась.
— Ну… Куртка, джинсы, бейсболка. Я его не разглядывала.
— Мужчина? — уточнил Коробок.
— Да, — подтвердила Каретина, — художник, наверное. За мной когда-то ухаживал студент Строгановского училища, но я его бросила. Вечно ныл о желании написать великое полотно, а сам спал до обеда!
— Отчего курьер вызвал у вас воспоминание о неудачном романе? — не успокаивалась я.
Инна потрогала изящным пальчиком верхнюю губу.
— Усы. Мой парень такие же носил, и бородку, маленькую, аккуратную, она лишь окаймляла подбородок. Вроде она называется «шкиперская».
— Руки? Может, на них были шрамы, наколки? Отсутствовали пальцы? Часы на запястье? — сыпал вопросами Коробок. — Марка одежды?
Каретина сморщилась.
— Он был в перчатках. Одет обычно. Я ничего не запомнила. Ну кто станет разглядывать курьера?
— Действительно, — кивнул Коробок.
— Уточек привозил один и тот же человек? — перебила я Димона.
— Ну… вроде, — без особой убежденности сказала Инна.
— Переходим на другой уровень, — объявил Димон, — что с последней загадкой?
— Плохо, — скуксилась Каретина.
— Озвучь задание! — приказала я.
— Человек, делающий это, в нем не нуждается; человек, покупающий это, сам им не пользуется; человек, который это получает, не знает об этом. Что это?
Все притихли.
— Чума, — нарушил молчание Гаврилов, — нелепица. Я сделал что-то, оно мне не надо, продал тебе, ты его не съел, не выпил, на экране не смотрел, кому-то отдал, а тот не сообразил, что получил подарок? Ни хрена себе вопросы у математиков-академиков!
— Надо успеть решить до утра? — поинтересовался Димон.
— До десяти, — печально уточнила Каретина.
— Подключай Умку, — сказала я Коробку, — если не решим, утку не принесут, упустим маньяка.
— Уже, — тихо сказал Димон, — он нас слышит, но молчит. Эй, Умка, издай гудок.
— Ту-ту, — прозвучало из ноутбука Коробкова, который он держал на коленях.
Надо отдать должное Инне. Вернувшись домой, она стала вести себя самым обычным образом. Я бы, наверное, зная о том, сколько глаз за мной наблюдают, не смогла спокойно сбросить на пол одежду, пойти в ванную и корчить там рожи зеркалу. Но Каретина оказалась девушкой без нервов, Сергей Гаврилов сказал о ней чистую правду. Актриса не растерялась, не смутилась, она великолепно исполняла роль звезды популярного телесериала, которая расслабляется в одиночестве, твердо зная: в квартире она в полнейшей безопасности.
Компьютер Димона громоздился на углу стола, Каретину не оставляли без присмотра. Мы с Димоном сидели, словно куры на шестке, и пытались решить загадку. В небольшом помещении, набитом аппаратурой, было душно, изредка на экране другого компьютера возникало лицо Федора и звучал вопрос:
— Ну?
Увы, никакой утешительной информации от нас не поступало. Впрочем, была и хорошая новость. Похоже, маньяк скрупулезно соблюдал им же самим установленные правила. Около подъезда Инны не вертелись подозрительные личности, Димон не спускал глаз со входа в дом, фотографировал всех, открывавших дверь, и каждого, выходившего наружу.
Совсем забыла упомянуть: мы с хакером находились в небольшом малоприметном минивэне мышиного цвета. Спецслужбы всего мира используют для слежки подобные автомобили, в них помещается необходимая аппаратура (поверьте, ее много) и влезает несколько сотрудников. Вот последним не особенно удобно, мягких кресел в фургончике не предусмотрено, сидеть приходится на привинченных к полу табуретках, но ведь никто не обещал, что будет уютно. Еще здесь отсутствуют холодильник, электрочайник и телевизор. Зато есть биотуалет, которым лично я стараюсь не пользоваться. Поверьте, самое неприятное в нашей работе — это ждать и догонять. Порой томительное ожидание оказывается пустым, а погоня безрезультатной.
Раньше такие спецмашины легко вычислялись ушлыми прохожими по торчащим из крыши в разные стороны антеннам. Честное слово, ну это же смешно писать на темном фургоне «Доставка почты», а потом парковать его на улице на несколько дней. Не следует считать окружающих идиотами, кто-то пройдет мимо и не заметит минивэн, а другой увидит разнообразные «тарелки», «усы» и живо сообразит, что ведется наблюдение. Но теперь вопрос с антеннами решен: их нет. Коим образом работают многочисленные компьютеры, я не знаю. Впрочем, я не в курсе и того, как Димон наладил с Инной связь, но они переговариваются.
— Я всегда ложусь спать в час, — произнесла Каретина, — если поступлю сегодня иначе, может возникнуть проблема.
— Отправляйся в кровать, — велел Димон.
— А загадка? — возразила Инна.
— Дим, — донеслось из одного компьютера, — мы, кажется, подобрали ответ.
— Ага, — послышался издалека голос Валентины, — он не сам вопрос придумал, воспользовался литературным источником.
— Мы предположили, что киллер не сам сочиняет задания, — повторил Умка, — он использовал художественные произведения. Валя вспомнила, что летом читала сказку.
— Не старинную, — зачирикала Валентина, — не из Умкиного детства, а современную, там герой попал на другую планету и…
— Короче, говорите свой вариант ответа, — велела я.
Но не тут-то было, Валя испытывала острое желание объяснить, какими закоулками бродили ее мысли.
— …там жила нечисть, она задавала вопросы, если прохожий отвечал неверно, его съедали.
— Необычный сюжет, — язвительно воскликнул Димон, — никогда ранее в литературе не встречавшийся.
— Валя не помнила ни названия книги, ни автора, но я ее нашел, — ликующе произнес Умка. — Хотите расскажу как?
— Нет, — хором заявили мы с Димоном.
— Ладно, — чуть разочарованно отозвался Егор, — слушайте. Страница сто восемьдесят девять, второй абзац сверху, цитирую: «Анадей поправил лазерную пушку.
— Ну, задавай свою загадку.
Черное облако закашляло, закряхтело, заухало, приняло форму подушки и завыло:
— Смерть, смерть, смерть тому, кто даст неверный ответ.
Анадей оглушительно чихнул.
— Давай поскорей. Человека, который прошел марсианские каменоломни, ничем не испугать.
Облако распалось на отдельные кусочки»…
— Если ты собрался читать весь роман, то лучше остановись, — не выдержала я.
Умка повысил голос.
— «Один ломоть подлетел к Анадею, лег ему на шлем и пронзительно запищал: «Человек, делающий это, в нем не нуждается, человек, покупающий это, сам им не пользуется, человек, который это получает, не знает об этом. Что это?»
