– Сейчас за тобой приедет Дмитрий Коробков, отвезет тебя в наш офис, там решат твою проблему, – пообещала я, – ты больше не будешь одна.
Лариса молча встала. Вслед за перевозбуждением на большинство людей наваливается апатия, они не способны трезво мыслить и готовы слушаться первого попавшегося прохожего. Посттравматический синдром может длиться долго, и мне очень жаль бедную женщину. Но Лара является ценным свидетелем, и моя задача – переправить ее к Чеславу в целости и сохранности.
Устроив совершенно не сопротивляющуюся девушку в джипе рядом с Димоном, я посмотрела вслед удаляющемуся автомобилю, вернулась в клинику, поднялась на нужный этаж и, несмотря на гневные восклицания секретарши: «Стойте, куда вы, там люди», распахнула дверь в кабинет главврача.
Николай Романович с удивлением воззрился на меня. Две тетки в белых халатах, сидевшие в креслах, синхронно сдвинули брови.
– Вернулись? – безо всякой радости спросил Акимов. – Есть вопросы?
– Точно, – кивнула я, – их много, но главный один. Почему ваша жена не отправила Аню на томограф, не сделала ей анализ ДНК, а признала внучку по рентгеновскому снимку? Хотите ответ? Она увидела иглу!
Тетки переглянулись, Николай Романович попытался смикшировать ситуацию:
– Валентина Семеновна, Татьяна Гавриловна, договорим после обеда.
– Да, конечно, – сказала одна из докторш, и обе плавно утекли за дверь.
– Что за чертовщину вы несете? – взвился Акимов.
Я без приглашения села в кресло.
– Вы прекрасно знаете ответ, Степанида Андреевна вам все рассказала. Варварский способ умерщвления младенцев, в основном им пользовались в прежние годы бабки-повитухи: в родничок ребенка втыкается игла. Спустя некоторое время малыш тихо умирает, никаких следов насильственной смерти. Вскрытие обычно делают либо по просьбе родителей, либо по требованию врача, но баба Вера из деревни Каскино и не слышала про патологоанатома. Она просто, без всяких затей, похоронила Аню, забыв оформить свидетельство о смерти. А потом Олеся погибла, и история канула в Лету.
Николай Романович застыл статуей, а я продолжала:
– Известны случаи, когда младенцы с иглой в голове выживали. Их мучили мигрени, головокружения, кое-кто испытывал проблему со зрением, слухом. Рано или поздно все обращались к врачам, тогда правда вылезала наружу. Иглу отлично видно на рентгеновском снимке.
Акимов не шелохнулся.
– Думаю, Степанида Андреевна лишила жизни дочь Олеси. Семеняка вела себя нагло, хотела стать женой Юры. Требуй она денег, Гвоздева постаралась бы решить проблему мирным путем. Но охамевшая девица нацелилась на самое святое – на Юру. Вот у профессорши и сгорели предохранители. Целых пятнадцать лет Степанида живет счастливо, забыв Семеняку. И тут появляется Аня, блондинка с голубыми глазами, та же масть, что у Гвоздевых. Однако это не убедило бы Степаниду, на свете много людей славянской внешности. Да только Лена отлично продумала пьесу, женщина, которая догадалась намочить носовой платок особым веществом, чтобы вызвать у себя обильное слезотечение, способна на многое. Анечка под стать маме, обе Киселевы хотят получить возможность слинять в Америку. Лена методично движется к цели, она кремень. Стоит вспомнить, как медсестра поучала меня правильному ведению хозяйства, чтобы понять: старшая Киселева – китаец пополам с немцем, она будет не покладая рук трудиться, последовательно идя к вершине своего благополучия. То-то мне все время казалось: разыгрывается спектакль, я чувствовала фальшь. Первый раз такое впечатление возникло, когда Лена и Аня пришли в наш офис, второй – в момент беседы в кабинете Степаниды. Вы следите за ходом моих мыслей?
Акимов кивнул.
– Отлично, – обрадовалась я, – не отвлекайтесь. Аня внешне похожа на Юрия, она увлечена медициной, у нее часто болит голова, в детстве была задержка развития, и девочка… приемная дочь Лены. Думаю, Степанида очень испугалась. Если выяснится, что в голове у Анны игла, то представляете последствия для Гвоздевой? Километровые заголовки в желтой прессе наподобие «Педиатр-убийца», закат бизнеса, негодование Юры. Да, сын всегда смотрел в рот маме, обожал ее, беспрекословно слушался. Но убийство младенца! Согласитесь, Юрий Игоревич мог взбрыкнуть и уйти. Профессору не пришла в голову простая мысль: «Кто сумеет доказать, что попытку убить малышку делала Степанида?» Свидетелей-то нет, а сказать можно что угодно. Страх оказался намного сильнее разума. Вот почему Степанида сразу призналась, что разговаривала с Олесей, знала о рождении внучки. Если Гвоздева начнет ерепениться, Киселева может пойти к другим врачам, начать обследование Ани, чтобы доказать ее родство с Юрием. А ну как все правда? Девочка выжила, посторонние увидят иголку. Степанида Андреевна не могла этого допустить, вот почему она не отправила предполагаемую внучку на томограф, а повела на рентген. Если в теле есть металл, он способен начать двигаться во время исследования. Не спрашивайте почему, не отвечу. Из рентгенкабинета Степанида выходит с заявлением: «Анна моя внучка».
Профессор увидела иглу, сомнения отпали, анализ ДНК не нужен. Степанида еще сильнее боится привлечь к делу других врачей, на карту поставлено не только ее материальное благополучие, но и отношения с обожаемым сыном. Она даже признает свое знакомство с Ильченко, спешно придумывает историю про съемную дачу. Честно говоря, мне непонятно, почему Степанида так поступила, но я точно знаю: Аня – родная дочь Лены. Так откуда в голове у нее игла?
Глава 29
– Откуда? – с волнением в голосе прошептал Николай Романович.
– Старая как мир уловка, – вздохнула я, – кто-то из врачей, то ли Амосов, то ли Долецкий, то ли другой хирург, вспоминал в своей книге про ребенка из детдома, который ужасно не хотел возвращаться из больницы в интернат, вот и втыкал перед рентгеном в свою ночную рубашку на уровне спины булавку. Врачам казалось, что острая железка внутри подростка, и они упорно ее искали, пока не разоблачили симулянта. А еще меня натолкнул на эту мысль рассказ медсестры из маршрутки про пирсинг в языке.
– Где? – заморгал Акимов.
– Не важно, – отмахнулась я. – Аня засунула в волосы иглу, Степанида делала снимок в прямой проекции и увидела то, что ожидала. Догадайся профессор сделать боковой вариант, обманщица попалась бы. Но Елена точно рассчитала эффект. Едва перед глазами Гвоздевой возникла игла, в голове осталась одна мысль: как скрыть случившееся от Юрия?
Степанида возвращается в кабинет, где ее ждут. Снимок Ани она приносит в конверте из плотной желтой бумаги, не собирается демонстрировать пленку. Но тут излишне любопытная Таня Сергеева требует объяснений, и Гвоздева впадает в панику. Юрий хороший врач, но даже плохой увидит на рентгенограмме иглу. Степанида спешно отправляет Юру за валерьянкой и вынимает из стола… снимок другого пациента. Она боится показать настоящий мне и Лене.
Как назло, профессору под руку попадается изображение черепа взрослого человека, у которого сильно испорчены зубы, повсюду пломбы и видны зубы мудрости. Ох, не зря память постоянно возвращала меня к тому снимку. Подсознание поняло: ну не могут быть у подростка запломбированы все зубы. И зубы мудрости! Крайняя редкость для столь юного возраста.
