– Почему тотализатор? – перебила я повариху.
Анна Степановна поморщилась.
– В семье не без урода, вот и Михаил гнилой получился. Его то ли из пяти, то ли из семи школ выгнали, учиться не желал, одни девочки на уме. В институт не пошел, от армии его Герман Вольфович откупил. Так не поверишь, что он надумал – подался в цирк!
Я, уже решив ничему не удивляться, ахнула.
– Куда?
Анна Степановна понизила голос.
– Это секрет, его только свои знают. У Кнабе все обожают животных, у них всегда кошки да собаки жили. В юности Герман Вольфович хотел стать ветеринаром, но ему отец запретил. А Михаил лелеял мечту дрессировщиком работать. Герман возмутился, думал, что сын его послушает, как он сам своего папеньку. Ан нет! Миша из дома ушел, о нем несколько лет никто не слышал. Потом здрассти – возвращение блудного сына! Где был? Чем занимался? Мне правду не рассказали, но краем уха я слышала: работал с хищниками в шапито, мотался по городам, вел нищую жизнь, ну ему и надоело. Приполз к папе, а у того как раз большие деньги появились. Герман Михаила не ругал, купил ему тигра, чтоб сыночек забавлялся. Хотел отпрыска в институт пристроить, но Миша дома сидел. Потом вдруг образумился, поступил на курсы, научился с помощью компьютера рисовать картины, стал считаться художником. Да денег он не зарабатывает, сидит в студии.
Анна Степановна допила кофе и продолжила:
– Герман Вольфович щедрый. Он-то отлично видел – никудышный сыночек получился, но ведь родной, не бросишь. Пару раз я слышала, как Миша в телефон говорил: «Надо больше ставить, не трясись». Или: «Точняк выиграем, расскажи всем про тотализатор». Ну я и поняла: на бегах он играет, иначе где бы ему денег взять. Художники картины продают, а я ни одной готовой Мишкиной работы не видела. Знаешь, он только прикидывается живописцем, чтобы девок к себе таскать, говорит, это натурщицы. Тьфу! На территорию мимо охраны не попасть, мне Леонид рассказал: такие прошмандовки порой приходят! А еще он порошок нюхает. Полный набор! Вот уж наказание... Смотри телефон не забудь.
– Мой сотовый в кармане, – удивилась я.
– А чей тогда розовый? – ткнула пальцем в столешницу Анна Степановна.
– Вероятно, мобильный оставила Люда, – предположила я. – Давайте отнесу его ей.
– Не побоишья? – неожиданно спросила повариха. – Лизавета лежит не в доме, ее устроили в бывшем коттедже священника, недалеко от церкви. Ремонт сделали, кучу денег Герман Вольфович на девку потратил. Наши в ту сторону не суются. Про Клауса слышала?
– Красивая сказка, – улыбнулась я.
Повариха навалилась грудью на стол.
– Нет, это правда! Дед Степан настоящий колдун, я ему верю! И однажды в январе я сама призрак видела, с тех пор к развалинам не приближаюсь.
Я ухмыльнулась, Анна Степановна вздернула подбородок.
– Не веришь? А зря! Я от давления мучаюсь, оно у меня скачет. Чтобы таблетками не травиться, гуляю по утрам. Встану в пять, оденусь потеплее и в лесок на быстрый ход. Бегать врач запретил, а шагать пожалуйста. Иду себе по тропинке... Я раньше до церкви топала и обратно, по кругу... Вдруг вижу – вот такой человек!
Повариха подняла руки.
– Высокий! В плаще с капюшоном! На шее проволока блестящая, на ней колокольчики, в руке барабан! Лица нет!
– Как нет? – вздрогнула я.
– Совсем, – еле слышно вымолвила повариха, – чернота одна. А вдали тарелка стояла!
Я обалдела.
– Суповая?
Анна Степановна постучала пальцем по лбу.
– Скажешь тоже... Летательная!
– В январе в пять утра еще темно, – попыталась я внести здравую ноту в безумное повествование, – как вам удалось столько подробностей рассмотреть?
– У меня фонарик имелся, – пояснила повариха. – А потом на тарелке вдруг огонь вспыхнул. Белый, яркий, аж глаза заломило. И голос с неба упал:
«Уходи, пока жива! Клаус шутить не любит! У-у-у!»
Повариха понизила голос.
– Понеслась я к дому на реактивной тяге. Про гипертонию, артрит и возраст забыла, летела молодухой. Да нет, я и в юные годы так не бегала! Упала, ногу поранила, вскочила и опять деру. Давно дело было, не один год прошел, но я больше туда не суюсь, отрубило гулять в лесу.
– Вроде Клаус привидение, а из вашего рассказа следует, что он инопланетянин, – попробовала я образумить Анну Степановну.
– Он существует! – торжественно объявила повариха. – Ходит и убивает. На Майю Лобачеву напал.
– На Майю? – подскочила я.
Повариха захлопнула рот, но я вцепилась в нее, словно клещ.
– Лобачева заболела, ее отвезли в больницу! У нее язва! Разве нет?
Анна Степановна покосилась на дверь. Вдруг, явно желая сменить тему разговора, спросила:
– Хочешь мороженое?
– Конечно, – кивнула я.
– Пойди в маленькую кладовку и возьми любое, – радушно предложила повариха.
Я не могла отказать себе в удовольствии. Мороженое – это так вкусно!
– А где кладовка?
Повариха показала пальцем влево.
– Видишь две двери? За одной стеллажи с банками и припасами, а за другой три холодильника.
Я встала, открыла нужную дверь и сделала пару шагов. Под ногой что-то скрипнуло, я наклонилась и подняла с пола серебряное колечко.
– Ну, – поторопила меня повариха, – выбрала?
– Нет, – откликнулась я, – зато нашла чье-то украшение.
– Где? – занервничала Анна Степановна, входя в комнату с тремя продолговатыми темно-желтыми, смахивающими на сундуки холодильниками.
Я протянула поварихе находку. Анна Степановна повертела безделицу в руках, пригляделась к ней и вздохнула.
– Там внутри надпись есть: «Майе от Гоши», – тихо, как бы про себя, проговорила она. – Лобачева им очень дорожила, никогда не снимала. Вот как, значит. Теперь понятно...
– Как же колечко здесь оказалось? И что вы имеете в виду? – удивилась я.
Анна Степановна махнула рукой на мощные холодильники.
– Лаура Карловна обожает запасы делать, отсюда и ледники. Один холодильник мясом забит, другой рыбой и морепродуктами. Стратегический запас на случай дефолта, кризиса или войны. А третий пустой, на всякий случай. Вот ты Майкино украшение на полу обнаружила, и я сразу скумекала, что произошло. Лобачева Клауса на кухне увидела и в кладовке спряталась, со страху в морозильник забилась. А призрак крышку поднял, ну она в него кольцом и кинула.
– Странный способ избавляться от привидения, – протянула я. – Разве колечко поможет?
Повариха снисходительно улыбнулась.
– Чем вампира можно убить?
