– Я сообщаю Зое Владимировне, какие успехи делает Ляля, – продолжала Середко, – а бабушка кивает с отсутствующим видом, мыслями витает невесть где. Один раз я не выдержала и спросила: «Вам неинтересно?» Звонарева тут же начала суетиться: «Что вы! Просто сейчас у меня на работе сложный период…» И давай о своем лекарстве лекцию читать. Я еще подумала тогда: ничего нового в этой идее нет. Насколько помню, в каком-то из романов Дюма есть описание отравлений, когда в ход шли перчатки, носовые платки или рубашки, пропитанные ядом. Если через кожу легко получить отраву, то почему бы не использовать такой метод в благих целях и не давать этим же способом лекарства пациенту?
– Я видела кино, – кивнула я, – как раз…
Слова застряли в горле. Эдита перед смертью кашляла, бледнела, худела… пижама с забавными зверюшками… домработница Зина тащила у хозяев разные мелочи… Валентина кричала: «Мишки спрятаны»… А еще она прошептала, когда приняла меня в больнице за свою ожившую дочь: «Лежат там, где Раиса хранит сладкое».
– Что с вами? – вздрогнула Середко.
Я очнулась:
– Рука и руки… Есть разница?
– Ну да, – растерянно ответила Людмила Николаевна, – единственное и множественное число.
Я вскочила.
– Спасибо вам. У меня все сложилось! Единственное и множественное число, не следует их путать! А еще, сладкое не всегда конфеты, ведь так?
Психолог предпочла согласиться с эксцентричной посетительницей.
– Верно. Бывают торты, зефир, мороженое, желе.
– Некоторые люди, говоря «сладкий кусочек», имеют в виду женщину или деньги, – добавила я и помчалась в прихожую, совершенно не заботясь о впечатлении, которое произвело мое поведение на хозяйку.
Глава 31
– На часы-то смотрели? – сердито спросила Раиса, распахивая дверь.
– Слава богу, вы живы! – выдохнула я, приваливаясь к косяку.
Раиса неожиданно покраснела.
– С чего мне помирать? Еще лет десять спокойно проскриплю.
Я вздрогнула и, бесцеремонно отодвинув хозяйку, вошла в крохотную прихожую.
– Послушайте, это уж слишком! – обозлилась тетка.
– Как себя чувствует Валентина? – не обращая внимания на негодование Раисы, спросила я.
– Она умерла, – испуганно ответила хозяйка. – Вы разве не знаете?
– Где у вас тайник? – налетела я на нее.
– Вы про табуретку? – прикинулась идиоткой хозяйка. – Так она на обычном месте, в кухне.
Я сняла куртку, повесила ее на крючок, без колебаний прошла в комнату, села на диван и заявила:
– Вы меня обманули.
Раиса изобразила изумление:
– О чем речь?
– В этой квартире есть настоящий тайник, куда Валентина положила некую вещь. Рискну предположить, что ваша подруга спрятала пижаму, то есть курточку и брюки, все розового цвета, с картинками в виде коричневых мишек. Лучше сами покажите место, где она лежит.
– Ей-богу, не понимаю, о чем ведете речь, – упорствовала женщина.
Я начала загибать пальцы:
– Эдита Звонарева – раз. Зинаида – два, Валентина – три. Вы – четвертая!
– Чего? – обомлела Раиса.
– Актрису убили. Затем убрали Зину, потому что она знала о насильственной смерти Эдиты, – что-то увидела или услышала. Вот только преступник ошибся! Он не хотел, чтобы домработница скончалась в квартире Звонаревой, Зина должна была добраться до дома. И девушка добралась, но доза оказалась слабоватой, Зинаида успела поделиться подозрениями с мамой. Валентина, похоронив дочь, через некоторое время поняла, что к ней в руки приплыла удача: Зину убили, и надо потребовать денег за свое молчание. Можно сказать, жадина сама себе уготовила смерть, ее не хотели убирать, но пришлось. Вы тоже знаете, в чем дело, и тоже надумали поживиться. Вот только пижама крайне опасна! Она до сих пор может убить того, кто возьмет ее в руки!
– Ничего не понимаю, – прошептала Раиса.
Я откинулась на спинку дивана.
– По чистой случайности я оказалась в больнице в тот момент, когда прохожий привел туда еле живую Валентину. Матери Зинаиды было очень плохо, у нее мутился рассудок, поэтому она приняла меня за свою покойную дочь и сказала: «Мишки там, где у Раисы сладкое». И в квартире у Звонаревых Куницына тоже заорала: «Мишки спрятаны!» Сначала я подумала, что Валентина говорит о плюшевых игрушках. И правда, актрисе часто дарили самых разных Топтыгиных, в гардеробной стоят сумки, набитые ими. Но потом, вспомнив фразу про тайник, я пришла к вам и попросила показать место, куда Валя складировала свои ценности. Вы, услыхав от меня слово «мишка», конечно, сообразили, о чем идет речь, и, не моргнув глазом, напели про больную внучку, про свою любовь к шоколаду, продемонстрировав «хитрую» табуретку. Остается лишь позавидовать вашему, Раиса, умению быстро соображать. Валя не имела от вас тайн, она рассказала об украденном Зиной кольце, и вы решили направить меня по ложному следу. Сцена была искусно разыграна, я вам поверила. Кстати, спасибо, благодаря вам я вышла на Влада Ткаченко и докопалась до истины. А сегодня увидела точь-в-точь такую же табуретку с откидывающимся сиденьем и вдруг вспомнила: я встречала такую раньше, это вовсе не ваш муж оборудовал тайник. И еще: Валентина говорила «мишки» во множественном числе, а на кольце был единственный мишка. Влад же купил Эдите пижаму, украшенную изображениями мишек, Топтыгиных на куртке и брючках было много. А говоря: «Там, где Раиса хранит сладкое», Валя имела в виду не конфеты, а ценности, «лакомые кусочки». Короче, показывайте тайник, или сейчас сюда приедут специалисты и разберут вашу квартиру по досочкам. Вы прячете важнейшую улику!
Раиса заплакала.
– Я не собиралась требовать денег. И Валю убеждала этого не делать. Но она словно с цепи сорвалась, твердила безостановочно: «Столько с Зинкой намучилась, теперь хочу компенсацию получить». Ой, вы не поймете!
Я решила успокоить пожилую женщину и, ласково улыбнувшись ей, сказала:
– Если откроете всю правду, я непременно разберусь в произошедшем.
Раиса сложила руки на коленях и повела довольно сбивчивый рассказ, но уже через пять минут я начала ориентироваться в ситуации.
Зиночка могла взять у хозяев какую-нибудь ерунду. Воровством это нельзя было считать, иногда девушка прихватывала симпатичные жестяные коробочки из-под чая или кофе, порой уносила игрушки, которые Дите дарили поклонники. Актриса абсолютно не дорожила медведями и однажды, заметив, с каким восторгом Зина смотрит на презенты, сказала домработнице:
– Хочешь, забирай все, мне они без надобности.
Справедливости ради следует отметить, что порой девушка утаскивала продукты из холодильника, прихватывала глянцевые журналы. Но ведь прессу все равно выкидывали, а колбасу или йогурты Зина брала лишь залежавшиеся, когда покупали новые. Зоя Владимировна сама приказывала отправлять продукты в помойку, значит, они были ей не нужны. Какое же это воровство?
