— В том-то все и дело. А теперь давай рассказывай, черт
возьми! Проклятье, что с тобой происходит?
Тана долго-долго пристально смотрела на него, потом опустила
глаза, снова подняла:
— Ты ни за что не поверишь, любимый.
— Ты хочешь развестись.
— Нет, ну конечно же, нет, — она улыбнулась мужу.
Как бы там ни было, ему всегда удается сделать ситуацию не столь ужасной. Весь
день она была в истерике, а сейчас он опять рассмешил ее.
— У тебя любовник.
— Опять не то.
— Тебя вышвырнули с работы.
— Хуже, хуже… — Она опять посерьезнела, потому что
именно так воспринимала случившееся. Как она сохранит свою работу в нынешнем
положении? Слезы вдруг подступили к глазам. Она взглянула на Расса. — Я
беременна, Расс…
На какой-то момент все вокруг застыло, а потом он схватил ее
в объятия и смеялся, смеялся, смеялся… Словом, вел себя так, будто это был
повод для торжества, а не для самоубийства.
— О, любимая… Я так рад! — Он просто весь сиял, а
Тана удивленно уставилась на него.
— Ты действительно рад? Я думала, ты не хочешь
детей, — она была просто парализована. — Мы же договорились…
— А, это неважно. Наш ребенок будет таким прелестным…
Маленькая девочка, точная твоя копия…
Никогда он не выглядел более счастливым, крепко прижимая ее
к себе, тогда как Тана хмурилась с несчастным видом. Она давно хотела этого, но
теперь, когда это случилось, не могла представить, что будет дальше. Все ей
рисовалось в черном цвете.
— Но это же все погубит… — Она опять была готова
расплакаться, а ему не терпелось успокоить ее.
— И что же это погубит?
— Мою работу, например. Ну, как я могу быть судьей с
грудным ребенком?
Он рассмеялся, представив нарисованную в ее воображении
картину.
— Будь практичной. Работай до дня рождения ребенка, а
затем возьми полгода отпуска. Мы найдем хорошую няню, и ты вернешься на работу.
— Так просто? — Тана была потрясена.
— Это может быть так просто, как ты пожелаешь. Нет же
никаких причин, по которым ты не могла бы иметь и семью, и карьеру. Иногда
потребуется немного ловкости, но все можно уладить с некоторой долей
находчивости.
Расс улыбался жене, и осторожно, медленно в ее глазах стала
расцветать улыбка. Ну конечно, есть же надежда, что он в этом прав, а если он
прав… если… Ведь это было именно то, чего она хотела больше всего на свете: она
хотела иметь и то, и другое. Многие годы она была уверена, что можно обладать
только одним из двух… Но она хотела большего, чем только работа. Она хотела
Расса, хотела ребенка — она хотела все… И вдруг та пустота, которую она ощущала
последние месяцы, эта боль ушли…
— Я так горжусь тобой, любимая.
Она посмотрела на мужа, и слезы хлынули ручьями сквозь
улыбку.
— Все будет просто прекрасно, а ты будешь выглядеть
совершенно чудесно.
— Ха, — засмеялась она над ним, — я уже
набрала шесть фунтов…
— В каком месте? — Дурачась и подшучивая над ней,
Расс начал отыскивать эти лишние фунты, а Тана млела в его руках и смеялась.
Глава 19
Судья грузно проследовала к скамье, осторожно уселась,
дважды резко стукнула молотком и продолжала утренний список дел, назначенных к
слушанию. Ее бейлиф
[5]
в десять часов принес ей чашку чая.
Когда она поднялась со скамьи на полуденный перерыв, то еле
дошла до своего кабинета. К этому времени роды задерживались уже на девять
дней. Тана собиралась прервать работу две недели назад, но дома все было так
хорошо организовано, что она решила работать до победного конца. В тот вечер
муж подъехал к Сити-Холл, открывая дверь машины и улыбаясь ей.
— Как все прошло сегодня? — Гордость за нее явно
читалась в его глазах, и Тана улыбнулась в ответ.
Это было чудесное время для них обоих, несмотря на эти дни
задержки. Она радовалась возможности провести эти последние до родов дни
наедине с ним, хотя, надо признать, ей становилось не по себе. К четырем часам
пополудни ее лодыжки были похожи на фонарные столбы. Долгое сидение в суде
причиняло ей неудобства, но больше ей нечего было делать. Она вздохнула:
— Ну, приговор вынесен. Я думаю, могу в конце недели
оставить работу, появится ребенок или нет. Как ты считаешь?
Расс улыбался ей, пока они ехали домой в новом, только что
купленном «Ягуаре».
— Думаю, это прекрасная идея, Тэн. Ты могла бы пару
дней посидеть дома, ты же знаешь.
— Мечтаю об этом.
Но у нее не оказалось на это времени. Около восьми часов у
нее пошли воды, и она в ужасе сообщила об этом Рассу. Она знала, что это должно
было когда-нибудь произойти, но вдруг это случилось сейчас. В ней вспыхнуло
всепоглощающее желание убежать, но бежать было некуда. Ее тело последовало бы
за ней повсюду. Но Расс тут же понял, что с ней происходит, и принялся
успокаивать:
— Все будет просто замечательно.
— Да откуда тебе-то знать? — взвилась Тана. —
А что, если мне надо делать кесарево сечение? Господи, мне же сто лет, ради
бога!
На самом деле ей было сорок лет и четыре месяца. Вдруг она
взглянула на Расса и расплакалась. Она была в панике. Схватки начались, как
только отошли воды.
— Тэн, ты полежишь немного здесь или поедешь в
больницу?
— Хочу остаться здесь.
Он вызвал врача, дал стакан имбирного пива, врубил телевизор
у кровати и улыбнулся про себя. Эта ночь будет для них великим событием, и Расс
надеялся, что все пройдет хорошо. Он был уверен, что так и будет, и был в
особенном возбуждении. Он настаивал на упражнениях по Ламазу для них обоих, и,
хотя не присутствовал при рождении своих дочерей много лет назад, сейчас он
хотел быть с Таной при рождении этого ребенка. Он обещал ей это, ждал с
нетерпением и не мог дождаться.
Пять месяцев назад она прошла полное обследование, но они
предпочли не знать заранее пол ребенка. Расс испытывал возрастающее чувство
возбуждения и беспокойства за жену и дитя.
К полуночи Тэна ненадолго задремала и сразу же набралась сил
и храбрости. Она улыбнулась ему, а он отсчитывал время схваток. В два часа он
снова позвонил врачу. На сей раз им посоветовали ехать в больницу.
Расс взял из шкафа сумку, ожидающую уже три недели, помог
Тане сесть в машину, выйти из нее у больницы и проводил в приемный покой. Она
еле-еле шла, а схватки свели на нет всю ее храбрость, хотя его помощь чуть-чуть
ослабляла боли.
Но эти схватки были чепухой по сравнению с тем, что ей
пришлось вынести через три часа в предродовой палате. Она корчилась от боли на
кровати, вцепившись в его руку, а он почувствовал, как паника нарастает в нем.
Он не ожидал, что это будет именно так.
