Впрочем, иногда и они обращаются с просьбами. Понимаете? Постороннему человеку не сделают ничего, а мне все. Кстати, то, что Андрея убили и отняли деньги, поставило меня в ужасное положение. Ведь я еще в мае договорилась везде, оставалось лишь заплатить. Люди рассчитывали на деньги, строили планы, я никогда никого не подводила. Допустим, просила в Академии менеджмента и дипломатии: «В этом году надо четырех впихнуть», – и слышала в ответ: «Великолепно, ждем оплату».
А сейчас получается, что я всех обманула. Люди готовы, места забронированы, кое-кому из-за меня отказали, вузы, сами понимаете, не резиновые, и тут такой облом.
Для моего бизнеса это страшный удар, потеря доверия.
На будущий год начну просить, а в ответ услышу: «Извини, дорогая, помнишь, как всех без денег оставила?»
Так что вы правы, я очень заинтересована, чтобы как можно скорей отыскать, куда подевались деньги. Но списка учеников не имею.
– Как же вы собирались детей пристраивать? – изумилась я.
– Андрей в конце апреля мне сообщал, сколько мест требуется и где, – пояснила Люда, – а перед самыми экзаменами приносил список и деньги. Он всегда мне его передавал вместе с долларами. Я знаю только тех, кого репетировала сама, но их немного, всего двое, основной поток учеников шел от Андрея, и родители моих детей к этой истории не имеют отношения, они-то деньги передали, а я их уже отнесла дальше.
– Кто же мог знать фамилии ребят? – протянула я.
Людмила покачала головой.
– Только он.
– А Вера?
– У них в последнее время были не слишком хорошие отношения. Вернее, они всегда не отличались особой теплотой. Вера истеричная особа, обожает устраивать скандалы, знаете, такие гротескные, с битьем посуды и применением скалки. Она вообще базарная баба, а Андрюша интеллигентный, тонкий, совсем ей не пара, ему приходилось тяжело с ней, порой невыносимо.
– Зачем же он с ней жил? Вроде развестись можно.
Людмила опять взяла сигареты, смяла пустую пачку и произнесла:
– Отец Веры занимал высокий пост, он очень помог Андрюше. Тот происходил из простой семьи, мама – вроде учительница, отец, кажется, пожарный или военный, в общем, никакого отношения к миру науки или дипломатии они не имели. Тесть устроил Андрея на работу в МГИДОП, выбил молодым квартиру, долгое время помогал материально. Пока он был жив, Андрюша и помыслить не мог о разрыве с Верой. Во-первых, он бы остался совершенно голым, все их материальные блага записаны на супругу, квартира, дача, машина. У Андрея имелись только личные вещи, и из МГИДОПа его стопроцентно бы выперли. Но не это главное, Калягин уважал и любил тестя, не хотел того огорчать, нервировать.
Знаете, как он мне объяснял свою позицию? Ну разведусь, и что? Один жить не сумею, не тот менталитет, значит, снова женюсь. Скорей всего попадется такая же, как Вера. И что получится? Шило на мыло поменяю, еще неизвестно, какие родственники приплывут вместе с новой женой, всякое бывает: алкоголики, нищие, нет уж!
Людмила замолчала, потом с яростью раздавила в пепельнице окурок.
– А когда тесть скончался, кстати, случился сей прискорбный факт не так давно, Андрей посчитал непорядочным уйти от Веры, у него имелись принципы, да и притерпелся к вздорной жене, но в рабочие дела ее не посвящал, считал это неуместным. Наверное, что-то рассказывал дома, но Вера не из тех жен, которые живут интересами супруга, скорей уж…
Преподавательница осеклась.
– Что «скорей уж»? – спросила я.
Людмила замялась.
– Да так.
– А все-таки? – настаивала я.
– Андрюша имел связи на стороне, – наконец призналась Люда, – он заводил любовниц, ненадолго, постоянно менял дам сердца.
– И Вера ничего не знала?
– Нет, конечно, да и как ей было его поймать? – усмехнулась Люда. – В этом смысле работа репетитора страшно удобна, можно сказать, что сидишь у ученика, а самому завернуть налево. Знаете, почему я сначала не слишком заволновалась, когда Вера принялась Андрея разыскивать? Он мне позвонил и сказал: «Денежки собрал, везу казну, только надо в одно местечко заглянуть».
Я слушала, затаив дыхание.
Людмила попробовала вразумить коллегу.
– Куда ты намылился? Лучше скорей рули на Остоженку, не следует с такими суммами по Москве колесить.
– Не волнуйся, – засмеялся приятель, – «капуста» в кейсе, портфель с собой прихвачу.
– Нет, отвечай, куда собрался?
– Ладно тебе, – хихикнул Андрей, – не приматывайся, в девятнадцать явлюсь как штык.
– Так сейчас четыре часа дня!
– Милочка, – забормотал Андрей, – случай предоставился, к одной даме заглянуть надо.
Людмила сердито фыркнула и повесила трубку. Вот ловелас! Решил совместить приятное с полезным. Потому, когда Вера стала гнать волну, Егорова сначала не проявила беспокойства, ну задержался чуток в мягкой постельке, с кем не случается.
– Если уж кто и знал про его учеников, так скорей любовница, – резюмировала Людмила.
– Как ее зовут и где она обитает? – обрадовалась я.
Собеседница сморщилась.
– Понятия не имею. В прошлом году с Андреем жила некая Галя. Молодая женщина, слегка забитая, Андрюша ей все какие-то вещи покупал, мебель. Но они в декабре расстались, вроде затем появился еще кто-то, а потом свел он знакомство с новой пассией. Вот о той я совсем ничего не знаю, даже имени, только одно могу сказать, она юного возраста, Андрей недавно с неподдельным изумлением сказал: «Знаешь, я всегда любил молодых и только сейчас понял, насколько приятней иметь дело с женщиной, юность которой давно позади. Эффект вина, молодое кружит голову и быстро пьянит, зато хмель улетучивается сразу. А выдержанный алкоголь не сшибает мигом с ног, но рассудок потеряешь надолго».
Глава 15
Около полуночи Гри заглянул в мою комнату.
– Не спишь?
– Нет, – приподнялась я на кровати, – газету читаю, про «Фабрику звезд», как думаешь, они сами поют?
– Меня подобная ерунда не волнует, – отрезал Гри, – даже щипцами не притронусь к подобной чепухе. Спать пора. С утра пораньше дела будут, поедешь в Донской крематорий. Эта Людмила говорила, что процедура назначена на десять. Купи цветочки и стой скромно в сторонке.
– Зачем мне туда? – поинтересовалась я.
– Думаю, любовница эта, отнюдь не юная дама, явится на похороны. Твое дело вычислить кису и допросить ее как следует, ясно?
Я кивнула, Гри подлетел к двери, дернул за ручку, потом вдруг притормозил и сказал:
– Молодец!
– За что ты меня хвалишь? – удивилась я.
Гри округлил глаза.
– Сначала ты походила на переваренные макароны.
