– Я хочу купить в Париже что-нибудь потрясающее для твоей
матери.
– Например, что? – Ноэль оторвал глаза от книги. Когда
живешь вместе почти два года, бракосочетание утрачивает нервозность, обычно
сопровождающую это событие. Им было хорошо друг с другом, вместе они везде
чувствовали себя как дома. – Так что же ты хочешь ей купить?
– Не знаю. Что-нибудь невероятное. Картину или платье от
Диора.
– Господи, намерения у тебя и в самом деле серьезные. С чего
это вдруг?
Вместо ответа она вытянула руку с кольцом, и он улыбнулся.
Они остановились в роскошном номере отеля «Плаза-Атене» –
это был свадебный подарок отца Тамми. Торжественно отметив начало медового
месяца ужином при свечах, молодая пара отправилась в знаменитый гостиничный бар
на встречу с Бригиттой. Войдя туда, они очутились среди весьма странно
выглядевших людей: у мужчин в рубашках с открытым воротом на шее висели кресты,
а женщины были одеты еще причудливее – кто в длинных красных шелковых брюках с
разрезами, кто в коротком норковом жакете и джинсах.
Тамми едва узнала девушку, с которой когда-то вместе училась
в Рэдклифе. Белое лицо, ярко накрашенные губы, светлые волосы всклокочены. Но
синие глаза глядели по-прежнему озорно, а тоненькая фигурка, облаченная в брюки
и смокинг, смотрелась все так же очаровательно. Кроме смокинга, на Бригитте
были надеты лишь атласный черный цилиндр и шелковый красный лифчик.
– Дорогая, вот уж не думал, что ты теперь одеваешься столь
консервативно.
Все трое хмыкнули. Бригитта Годар стала еще более
экстравагантной, чем прежде.
– Да и ты, Ноэль, выглядишь солиднее.
Бригитта кокетливо улыбнулась, а Тамми засмеялась:
– Эй вы, двое. Не забудьте, мы теперь женаты. Так что,
ребята, флирту конец, уж извините…
Но Ноэль любовно взглянул на нее, а Бригитта сдержанно
улыбнулась:
– Для меня Ноэль слишком высокий. И вообще он не в моем
вкусе.
– Замолчи, а то он такой ранимый.
Тамми приложила палец к губам подруги, и все трое снова
рассмеялись. Они вместе провели чудесный вечер, а всю следующую неделю Бригитта
показывала им Париж; они обедали у «Фуке», ужинали в Латинском квартале в кафе
«Липп», танцевали в ночных клубах «Кастель» и «У королевы», завтракали в
ресторане «Хальс», устраивали пиршество у «Максима». Она таскала их по барам,
ресторанам и вечеринкам; казалось, ее знал весь Париж, а мужчины буквально не
давали ей проходу. Тамми и Ноэль с искренним восхищением следили, как она
меняла наряды – один нелепее другого.
– Правда, она восхитительна? – шепнула Ноэлю Тамми,
когда они бродили по очередному дорогому магазину.
– Да, но все же несколько с приветом. Ты мне, пожалуй,
нравишься больше, детка.
– Приятно слышать.
– Вообще-то я не жажду встречаться с ее семейством.
– О, они совершенно нормальные.
– Давай не будем у них задерживаться, Тамми. Денька два – и
хватит. Я хочу побыть с тобой вдвоем. В конце концов, у нас ведь медовый месяц.
Он слегка обиженно взглянул на жену. Она засмеялась и
поцеловала его.
– Ничего не поделаешь, дорогой.
– Ладно, только пообещай, что мы пробудем на Ривьере не
более двух дней, а потом уедем в Италию. Клянешься?
– Слушаюсь, сэр! – лихо отсалютовала Тамми.
Тут к ним подошла Бригитта, и они продолжили прогулку по
магазинам.
У Диора Тамара отыскала именно то, что она хотела купить для
Арианы: изысканное розовато-лиловое платье для коктейля. Тамми знала, как
очаровательно оно будет гармонировать с огромными синими глазами Арианы. К
платью в тон Тамара подобрала шарф и серьги. Весь комплект стоил более
четырехсот долларов, и Ноэль, доставая бумажник, тяжело вздохнул.
– В сентябре я начну работать, Ноэль. Не беспокойся о
деньгах.
– Надеюсь. Иначе ты разоришь меня подобными подарками.
Но оба понимали, что этот подарок – особый. Таким образом
Тамми пыталась выразить свою благодарность за кольцо. Бригитта обратила на него
внимание в первый же вечер. Она была просто очарована перстнем и призналась
Тамаре, что не может оторвать от него глаз. В галерее отца недавно появилась
коллекция антикварных предметов и драгоценностей, но они не шли ни в какое
сравнение с новым кольцом Тамми.
В последний день перед отъездом из Парижа Бригитта отвела
молодоженов в галерею Жерара Годара, и они бродили там около часа, любуясь
Ренуаром, Пикассо, изделиями Фаберже, бесценными антикварными бриллиантовыми
браслетами, бюстами и статуями. Когда они вышли из галереи, Ноэль поглядел на
Бригитту с неподдельным восхищением:
– Здорово! Прямо маленький музей, только лучше.
Та с гордостью кивнула:
– Да, некоторые папины вещицы вполне хороши.
Ноэль и Тамми даже улыбнулись, услышав столь явную недооценку.
Вот, оказывается, зачем отец посылал Бригитту в Рэдклиф: он надеялся, что
девочка получит основательные знания по истории искусств. Но Бригитта научилась
лишь играть в футбол, устраивать вечеринки, встречаться с мальчиками и курить
травку. После двух лет такой «учебы» разочарованный отец привез дочь обратно в
Париж, к развлечениям и занятиям попроще. Иногда Бригитта как-то вскользь
упоминала об изучении фотографии или операторского искусства, но было очевидно,
что честолюбием девушка явно не страдает. Зато она была презабавной. Бригитта
Годар порхала, как бабочка с цветка на цветок, быстро загораясь чем-то новым,
но так же быстро остывая. Подобное непостоянство в последнее время стало
настоящим mal du siecle – недугом столетия.
– Такое ощущение, что она никогда не повзрослеет, –
задумчиво проговорила Тамми.
Ноэль пожал плечами.
– Наверно. Но некоторые люди так на всю жизнь и остаются
детьми. А ее брат такой же?
– Да. Даже хуже.
– В каком смысле? – озадаченно спросил Ноэль.
– Не знаю. Он не то избалованный, не то несчастный. Ты
увидишь их родителей, и сам все поймешь. Мамаша – жуткая стерва, а отец –
человек очень замкнутый. Он словно живет в потустороннем мире и общается с
привидениями.
51
Полет до Ниццы занял всего час. В аэропорту их встречал
Бернар Годар. Светловолосый и красивый, как сестра, он стоял босиком, в
шелковых брюках и шелковой рубашке. Молодой человек имел совершенно
отсутствующий вид, словно забрел сюда случайно. Лишь когда подошла сестра и
обняла его, он, казалось, пришел в себя. Подобное состояние объяснялось просто:
в отделении для перчаток его «феррари» лежала серебряная коробочка с
марихуаной.
Но беседа с Ноэлем и Тамарой до некоторой степени вывела его
из оцепенения.
