— Ты на дорогу смотри.
— Я смотрю.
Дэн некоторое время следил, как перед самым его носом мотаются «дворники».
Туда-сюда. Сюда-туда. Тук-тук.
— Какой-то заговор, — сказал он задумчиво. — Какие-то душители, компьютерный шпионаж. А кто заговорщики-то? Ты знаешь? Ну, Ольга эта, потом Митрофанова, да?.. Покровская до кучи. А она, между прочим, знаменитая писательница! И еще новый зам по фамилии Ешкин-Кот! Как его?..
— Шан-Гирей.
— Вот именно. А в итоге труп. Или нет, наоборот, сначала труп, а потом заговор. Труп-то хоть опознали?
Береговой пожал плечами.
Красная машинка впереди замигала поворотником и стала медленно пробираться в правый ряд. Снег все валил, машины почти не двигались, а когда двигались, то как-то боком, юзом, и от колышущейся перед глазами белой пелены рябило в глазах.
Машина свернула на подъездную дорожку к огромному торговому центру и поползла через сугробы, время от времени буксуя и трясясь от натуги. Из-под колес веером летел снег.
— Здесь бы на тракторе лучше всего. Видно, с утра не чистили.
— Она сейчас остановится, выйдет, и ты пойдешь за ней.
— Я?! — поразился Дэн.
— Ты идиот совсем? Меня она знает и моментально засечет. У нее глаз-алмаз. Ты пойдешь за ней, сфотографируешь того, с кем она встречается, и будешь их подслушивать. У тебя камера есть в мобильном?
— А у тебя в башке есть разум?!
— Вон она, смотри!..
Оба внимательно рассматривали девушку, торопливо выбиравшуюся из машины.
— Хорошенькая, — оценил Дэн. — Жалко, что Вера Засулич.
— Она Ольга.
— Жалко, говорю, что террористка! Террористка такая была, Вера Засулич. Ну, я пошел?.. Раз пошли на дело я и Рабинович!.. — лихо пропел Столетов.
— Дэн, — нахмурился Береговой. — Ну, это правда важно!.. Происходит что-то странное. Надо разобраться.
— Так я пошел… разбираться?
Он выскочил из машины, подмигнул Береговому — держись, мол, такова сыщицкая участь, все ждать и сидеть в засаде, в основном без толку!.. Пробежал до раздвижных дверей, сделал пируэт, пропуская пожилую тетку с тележкой, чуть не упал на мокром от растаявшего снега плиточном полу, замахал руками и на эскалаторе оказался прямо за «объектом» — фигуристой девушкой с белыми, лунными волосами. Девушка разговаривала по телефону, и Дэн поднялся повыше, чтобы лучше слышать.
Ну, чтоб уж все по правилам!..
— Я на месте. Только вошла. А ты?.. Да, сейчас. На дорогах что творится, ужас просто!..
Она тряхнула головой, лунные волосы почти задели Дэна по носу. Пахло от них очень прелестно. Прямо скажем, соблазнительно пахло.
Как хороша, однако, жизнь настоящего сыщика!..
Тут у него в кармане зазвонил телефон. Дэн выхватил трубку, повернулся к прекрасной девушке спиной и сказал приглушенно:
— Белочка в дупле. Пароль «шестнадцать».
Ему было очень весело.
— Дэн, ты ее видишь?
— Практически осязаю. И не звони мне. Провалишь операцию.
Как только он нажал «отбой», телефон зазвонил снова.
— Епическая сила! — зашипел он. — Я ж тебе сказал: не звони!..
— Ты что хочешь на Новый год? — спросили из трубки. — Железную дорогу или маску обезьяны? И почему мне нельзя звонить?..
— Тебе можно! — Дэн Столетов, великовозрастный, уверенный в себе корреспондент столичного журнала «с репутацией», да еще в данную минуту некоторым образом сыщик, возликовал, как дитя. — Тетечка, кысочка моя, как я рад тебя слышать!..
— Так дорогу или обезьяну?
— А можно машину «Мерседес»?
— Нельзя.
— А компьютер «МакБук-Эйр»?
— Тоже никак.
— А квартирку на Чистых Прудах?
— Если ты будешь морочить мне голову, подарю тебе собрание сочинений Всеволода Кочетова.
— Кто такой Всеволод Кочетов? — заинтересовался Дэн Столетов.
— Писал про руководящую роль партии в жизни советского общества, — обстоятельно пояснила на том конце тетя Оля, — хочешь?
— Тогда давай лучше маску.
Девушка с лунными волосами сошла с эскалатора и двинулась по галерее налево. Дэн приотстал, стараясь не выпускать ее из виду.
— Ты где, Дэн? Далеко? Сегодня, говорят, транспортный коллапс.
— Да каждый день коллапс и еще эллипс! Так что все в порядке.
— Ты на работе?
— Не-е-ет! Я прожигаю жизнь в каком-то торговом центре. На МКАДе. Как называется, не знаю. Когда домой приеду, не знаю. Обедать, я тоже не обедал. Жениться не собираюсь.
— Ты на интервью?
— Некоторым образом. А ты?
Его драгоценная, обожаемая тетка тоже работала журналистом — писала про знаменитостей в умные, толстые, солидные и красивые журналы «с картинками». Своих знаменитостей тетка любила, как родных, знала все о жизни столичной богемы, всерьез расстраивалась, когда кто-то из кумиров «неправильно» разводился, или плоховато играл в очередном шедеврическом шедевре, или «вел себя недостойно». Зато когда им, знаменитостям, что-то особенно удавалось, тетушка выдавала на-гора такие материалы, что за душу брало даже прожженного и циничного Дэна и его приятелей.
Он им всем тыкал в нос теткиными статьями — гордился.
— Я дома, — сообщила тетка. — Пишу. Мне материал через три дня сдавать, а я все никак не закончу. Что-то не нравится он мне, этот новый, в роли короля Лира!
Фамилию «нового», подкачавшего в роли короля, Дэн пропустил мимо ушей. Девушка свернула в кафетерий. Вытягивая шею, он посмотрел через стекло, как она усаживается за столик, и тут его вдруг осенило.
— Тетя, ты же всех знаешь! Найди мне человека по фамилии… как же его… Шан-Гирей!
— Это какие-то родственники Лермонтова?
— Это какой-то заместитель директора издательства «Алфавит»! Но никто не знает, кто он и откуда взялся! А ты же в таких делах специалист! Проведи журналистское расследование.
— А сам чего? В смысле расследования? Лень?
— Лень, — признался Дэн. — Кроме того, я не знаю, с какой стороны зайти. Это как раз по твоей части, писатели, издатели, балетмейстеры и клипмейкеры! И все прочее. Найдешь?
— Ну-у, — протянула тетка. — Это не так-то просто. А как его зовут?
— Я только фамилию знаю, а имя потом эсэмэской пришлю. Поищи, тетечка, козочка моя!
— Сам ты козочка! Как ты выбираться будешь оттуда? Говорю же, в Москве движение остановилось.
— Значит, выберусь, когда возобновится!
