Зачем он бежит?.. Торопиться все равно некуда. Единственное сегодняшнее дело — заехать к матери — уже завершено. И дальше что?..
Береговой почти добежал до машины, нащупал в кармане ключи, и тут его окликнули:
— Молодой человек!
Он оглянулся, прищурился, ничего не понял. Смахнул с ресниц снежинки и моргнул.
К нему неторопливо приближалась Марина Покровская — та самая, что «хорошо» писала про любовь и «страшно» про убийства. Никак не оторвешься!..
— Вы Владимир, да?..
— Да, — пробормотал он с некоторым сомнением, рассматривая ее.
В издательстве они встречались очень редко. Покровская посещала исключительно «бабкин терем», пятый этаж, где царила Анна Иосифовна, а он все больше торчал у себя в кабинетике. Несколько раз водитель привозил к нему в отдел ее ноутбук с коротенькими записочками, вроде «через три минуты после запуска уходит в черное поле» или «виснет сразу после сохранения». Береговой вправлял ноуту мозги и возвращал водителю — с «самой» не разговаривал ни разу.
В последний раз он видел ее в «Чили» — в тот самый гадкий день его жизни!.. Вспомнив, как именно все было, Береговой тяжело покраснел, до лба, до корней волос, и шее, на которую сыпался снег, моментально стало жарко.
— Я не хочу!
— Чего не хотите? — удивилась Покровская.
…Ничего не хочу! Вспоминать не хочу. Заново переживать унижение. Выглядеть идиотом или буйнопомешанным. Разговаривать с вами не хочу тоже. Почему я сказал это вслух?..
— Владимир, — начала писательница Покровская проникновенно и так же проникновенно взяла его под руку. Он уставился на ее перчатку на рукаве его собственной куртки. — Уделите мне несколько минут. Мне бы хотелось…
Вдруг со стороны автобусной остановки, на которой толпился народ, жался от снега под узкую крышу, набежала какая-то тетка в длинном пальто. Шапка съезжала ей на глаза, и она то и дело нетерпеливо задирала ее.
— Ой, здрасте, вы Марина Покровская? Я вас сразу узнала! А вы как здесь? Или у вас тут лежит кто?.. Можно мне автограф? Ой, мы все, все вас читаем! На работе девочки только и ждут, когда новая книжка появится!.. Только вы больно долго пишете! Если я расскажу, что вас видела, никто не поверит!
Пока разбирались с бумажками и ручками — «ой, а у вас есть чем написать, а то у меня нечем!» — Береговой пришел в себя.
Писательница Покровская сияла улыбкой, кивала, обещала, что вскоре выйдет новый интересный роман, передавала приветы всем, всем «девочкам на работе, которые ее читают», и немедленно согласилась «сфотографироваться вместе на телефон».
Народ на остановке смотрел во все глаза.
Потом она сунула Береговому теткин телефон — «сфотографируйте нас, пожалуйста!» — вместе с теткой посмотрела, хорошо ли вышло, еще раз передала всем приветы, взяла у него телефон, вернула счастливой владелице и как-то моментально забралась в его машину.
Береговой заглянул — и впрямь сидит!..
От остановки потянулись еще какие-то люди, и Покровская скомандовала тихо и решительно:
— Быстро! Садитесь, и поедем!..
Береговой сел за руль, и они поехали.
— Ничего страшного, конечно. Просто пришлось бы автографы еще час раздавать, а я замерзла, пока вас дожидалась. — Она оглянулась на остановку, размотала шарф и вздохнула. — Я вообще-то так никогда не делаю, но сегодня холодно очень.
— Холодно, — согласился Владимир Береговой.
— А кто у вас в этой больнице?
— Мама.
— И… что у нее?
Он пожал плечами, и продолжать расспросы она не решилась. Он тоже ни о чем не спрашивал — никак не мог взять в толк, что происходит.
…Что происходит-то?!
Покровская искоса посмотрела на него, и он взглянул тоже. У нее горели щеки — видно, и вправду долго пробыла на улице. От шарфа, который она держала на коленях, пахло духами, тревожно, волнующе. На коротких волосах, постриженных как-то беспорядочно и непонятно, блестели капельки воды. Длинные ноги в джинсах почти упирались в панель, но сказать, чтобы она отодвинула кресло, Береговой не решился.
А еще у нее был портфель. Не дамская сумочка размером с ладошку, а именно портфель, довольно потасканный, на широком длинном ремне. Он ей мешал, и в конце концов она засунула его в узкую щель между сиденьем и дверью. И вздохнула с облегчением.
— Владимир, — начала Покровская совершенно тем же тоном, что давеча на улице. — Мне нужно с вами поговорить. У вас есть время?
— Сколько угодно. А что случилось? И как вы… меня нашли?
Она самодовольно улыбнулась.
— Я же пишу детективы, Владимир! У вас есть сотрудница по имени Жанна?
Береговой хмуро взглянул на нее и уставился на дорогу. Метель все усиливалась, и ехал он медленно. Будь его воля, он бы вообще остановился!.. Он ничего не понимал, и разговаривать не желал, и решительно отказывался осознавать, что знаменитая Марина Покровская, краса и гордость издательства «Алфавит», любимая писательница его матери, сидит сейчас рядом с ним в его собственной машине!..
…Я не хочу!..
— Так вот, Жанна. Она вас обожает, Владимир! Я позвонила к вам в отдел и сказала, что у меня опять не работает компьютер. А починить его можете только вы, ибо я больше никому, никому на свете не могу доверить свои бесценные рукописи! И я спросила, как мне вас найти. И они, конечно, не смогли от меня отвертеться! Ну, то есть Жанна не смогла. Она сдала мне все пароли и явки, Владимир! То есть мобильный, домашний, мамин и все имеющиеся в ее распоряжении телефоны! И сказала, что по средам вы уж почти месяц посещаете триста девятнадцатую клиническую больницу и на работу приезжаете не раньше двенадцати. Я произвела нехитрые вычисления… — Тут он глянул на нее внимательно и с подозрением, но Покровская была совершенно серьезна, — … вызвала такси, и вот я здесь, Владимир!
— Почему вы все время называете меня Владимир?
— А разве вы Петр? — удивилась Покровская.
На этот вопрос Береговой не смог ничего ответить, и некоторое время в машине царило молчание.
Снег летел, и «дворники» мотались по лобовому стеклу.
— Слушайте, — вдруг сказала звезда совершенно обычным, нормальным, человеческим голосом. — Я все понимаю! Нет, на самом деле все! Я вам некстати, и мы почти незнакомы, но, ей-богу, мне нужно с вами поговорить!..
Береговой вспомнил, что Ольга из отдела русской прозы тоже повторяла, что должна с ним поговорить, а потом показала фотографии трупа, которые выложила в Интернет!.. И сказала, что во всем виновата эта сука Митрофанова!..
— Вы знаете, что Катю Митрофанову пытались убить?
— Да ладно!..
— Да не ладно!..
Береговой опять взглянул внимательно. Она была очень серьезна. Даже покивала, подтверждая, — да, да, пытались!..
