— Теперь понятно, почему сегодня такой переполох. Мудрейшие отправились на Совет и даже отменили занятия. Такое случается в первый раз. Но я рад, что ты здесь.
— Мне тоже здесь нравится, — сказала Марика, ничуть не покривив душой.
Она еще совсем не видела острова, но уже любила его весь: и бархатный белый песок, и ласковое море. В ней поселилось странное ощущение, будто она колесила по свету только для того, чтобы найти этот остров, и наконец попала домой.
— Ты часто сюда приходишь? — спросила девочка.
— Нет. Я услышал твой смех, и мне стало любопытно. А вообще-то у меня нет времени для забав. Я много занимаюсь. Мой наставник Агриппа говорит, что мне надо учиться вдвое усерднее, чем всем моим предшественникам.
— Это он тебя просто стращает. Видел бы ты мадам Скелет. Будь ее воля, она бы меня круглые сутки держала за учебниками, — сказала Марика.
— Мадам Скелет? Она из черных магов или ведьма? — переспросил Азар.
— Скорее ведьма, — хихикнула девочка.
— Ты учишься ведьмовскому ремеслу?
— Да нет же! Ты что, совсем шуток не понимаешь? — рассердилась Марика.
Азар невольно снова напомнил ей о разъяренной толпе, раскладывающей хворост вокруг запертой кузни.
— Что я такого сказал? Отчего ты злишься? — недоуменно поинтересовался мальчик.
— Ничего, — отмахнулась Марика и для пущей убедительности добавила: — У меня к этому вообще нет никаких способностей. Ни-ка-ких. Понял?
— И тебя это не пугает?
— Нисколько! Я не хочу быть ведьмой.
Мальчик помолчал, опустив взор к земле, а потом вдруг тихо произнес:
— Иногда мне тоже кажется, что я не хочу быть волшебником.
— Почему?
— Поклянись, что никому не скажешь.
— Провалиться мне на этом месте!
— Я боюсь, что не сумею пройти испытание, — признался Азар.
— Ну и что? Велика беда. Не все же становятся волшебниками. Останешься простым человеком.
— Ты не понимаешь. Я не могу быть простым смертным. Избранник либо проходит испытание, либо погибает.
— А нельзя отказаться? Пусть выберут другого Избранника, — посоветовала девочка.
— Избранника не выбирают. Его указывают свыше. Представляешь, каково мне без магического дара! Чем больше я стараюсь, тем больше осознаю, что у меня ничего не получится. Я до сих пор никому не признавался в этом. Мудрейшие делают вид, будто верят в успех. На самом деле они тоже все понимают и притворяются. И я притворяюсь, чтобы их не ра— зочаровывать.
— Неужели они такие злодеи, что отправят тебя на верную погибель? — ужаснулась Марика.
— Нет. Они меня любят и делают все, чтобы мне помочь, но таково правило. Даже они не могут его изменить.
— И все же ты напрасно сам себя изводишь. Если бы у тебя не было дара к волшебству, ты бы не стал Избранником, — резонно заметила девочка.
— Агриппа однажды сказал, что у меня украли волшебный амулет, поэтому я должен возместить недостаток способностей упорным трудом. Я пытался расспросить его о том, как это случилось, но он запретил мне даже упоминать об этом, — сказал Азар.
Марика потупила взор, уставившись в песок. Было нетрудно догадаться, что речь идет о камешке, висящем у нее на груди. Зосима говорил, что он принадлежит острову Гроз, но оказывается, у амулета есть прямой хозяин. Девочка колебалась, как поступить. Присвоить оберег означало отправить человека на верную гибель. Как ни крути, выбора у нее не было. Оставалась слабая надежда, что Азар имел в виду другой талисман. Марика вытащила камешек из-под рубахи и показала его мальчику:
— Этот амулет?
— Ты украла его! — вскинулся Азар, и его глаза сверкнули гневом.
— Нет. Я не знаю, кто это сделал. — Девочка стянула с себя оберег, в последний раз сжала его в кулаке, будто прощаясь, и протянула будущему волшебнику: — Возьми. У тебя еще есть время, чтобы всему научиться. Ты пройдешь испытание.
— Ты отдаешь его мне? — с недоверием спросил мальчик, не решаясь принять бесценный дар.
Чем больше он медлил, тем труднее Марике было расстаться с талисманом, словно она отрывала частицу себя.
— Ну что ты застыл, как истукан. Говорят же: дают — бери, бьют — беги. Тебя что, тысячу раз просить надо? — сердито прикрикнула на него девочка.
Азар трепетно взял амулет и, надев его на шею, прижал к груди. Марике было больно смотреть, как оберег, который столько лет хранил ее, перешел к совсем незнакомому мальчишке. Она разом лишилась всякой опоры и защиты. Она злилась на этого мальчишку, который так некстати встретился у нее на пути, и на себя за то, что отдала амулет. Умом она понимала: нельзя присваивать то, что ей не принадлежит, но сердцем не могла смириться, что ее оберег будет служить чужому человеку.
— Отныне я твой должник. Я сделаю все, что ты попросишь, — пылко пообещал мальчик.
Для Марики было мучительно видеть его довольную физиономию. Впервые в жизни она испытывала зависть. У этого мальчишки было все: чудесный остров, где его любят, будущее волшебника, а теперь и ее оберег в придачу.
«Сделай так, чтобы я никогда тебя не видела!» — хотела выкрикнуть девочка, но преданность во взгляде Азара заставила ее сдержаться. Он ни в чем не был виноват. Марика вдруг будто увидела себя со стороны и испугалась низменного, истязающего чувства зависти, коварно на— шедшего лазейку в ее сердце. Нужно было бежать с острова, пока зависть, как ржа, не разъела душу до конца.
— Что я могу для тебя сделать? — повторил мальчик.
— Узнай, как мне вернуться… — Марика хотела сказать «домой», но что-то удержало ее, и вместо этого она произнесла: — туда, откуда я приехала.
Глава 29
Совет
Совет острова проходил в большом зале Священных пещер. Это удивительное творение являло собой гармоничное слияние природы и магии. Зал представлял собой огромную сферу, выложенную из кристаллов горного хрусталя. Высокий купол поддерживали девять прозрачных колонн, увенчанных нежно-розовыми цветками лотоса, в сердцевине которых полыхали буквы. Вместе они составляли слово РАВЕНСТВО.
Внизу колонны были винно-бордовыми. Каждый кристалл играл, излучая внутренний свет, словно в нем затаилось солнце, как в бокале тягучего, красного вина. Чем выше, тем оттенки кристаллов становились светлее и нежнее. Казалось, под куполом сияет вечный восход, зато пол был черен, как безлунная ночь. Отполированный до блеска, он походил на зеркало. В центре зала горел негасимый огонь. Языки пламени играли на гранях кристаллов, отражаясь в них и множась, отчего возникало ощущение, будто купол искрится. Здесь не было ни стульев, ни скамей. Важные дела на Совете всегда обсуждались стоя. Мудрейшие заняли места вокруг огня. Каждый обладал своей магией: кто белой, кто черной. Однако здесь все были равны. Лишь Верховный чародей одинаково хорошо владел обоими видами магии. Среди всех его выделял посох. Он имел право последнего голоса, но никогда не принимал окончательного решения, прежде чем не выслушает остальных.
