Тоня уткнулась взглядом в песок.
Ей было совестно, как будто это она стояла голая на всеобщем обозрении.
— Атас, Палыч идёт, — шикнул на них пугливый Васька.
— О, сейчас Нафталин воспитывать будет, — сказала Людка, надевая лифчик.
— Это что за стриптиз? — стараясь придать своему голосу строгость, спросил Палыч.
— У меня застёжка слабая, всё время расстегивается, — кротко сказала Людка. — Hе поможете застегнуть?
— Людмила, в кого ты такая наглая? — спросил воспитатель.
— Не наглая, а эмансипированная, — парировала девчонка.
— Ишь какие ты слова знаешь.
— А я в школе хорошо учусь. Почти отличница. И вообще у меня кругозор широкий. Я «Декамерона» читала. А вы?
— С тобой невозможно говорить, покачал головой Палыч и удалился.
— Разговор о литературе не удался, — развела руками Людка.
— А ты, правда, читала «Декамерона»? — спросил Егор.
Интуиция подсказала Людке, что она его зацепила.
— А ты думаешь, если симпатичная девчонка, то у нее пол-извилины? — съехидничала она.
Витёк посмотрел на Людку и укоризненно произнёс:
— Прикатили к переправе, а паромщик в дупель пьян. Вы тут ещё урок литературы устройте.
— Отдыхай, Витёк. Это разговор для гуманитариев, — сказала Людка, многозначительно глянув на парня.
— Понял, не тупой. Ребята, айда купаться! — скомандовал Витёк, и вся компания повалила в воду.
Егор по-прежнему лежал на животе, уставившись на мельтешащих в море ребят. Людка опустилась на полотенце рядом с ним и насмешливо произнесла:
— Ну что, будем о книжках говорить?
— Зачем было раздеваться перед всеми? — спросил он.
— Тебя это напрягает? А я думала, тебе до лампочки.
— В принципе, это твоё дело, — он нарочито безразлично пожал плечами.
— Слушай, ты можешь честно ответить мне на один вопрос?
— Смотря на какой.
— Вот как? Значит, есть вопросы для правды и вопросы для лжи? — жёстко, с нотками обиды проговорила она.
— Ну, хорошо. Постараюсь ответить честно.
— Я тебе совсем не нравлюсь? — без обиняков спросила Людка.
Уставшая от страданий, домыслов, переживаний, она была не в настроении вести игру. Она была не из тех, кто пытается развязать гордиев узел. Встретив препятствие, она предпочитала рубануть сплеча.
Вопрос поставил Егора в тупик.
Людка ему не просто нравилась. Она даже снилась ему по ночам. Если бы не её неженская манера главенствовать и подминать всех под себя. Ей можно было либо безоговорочно подчиняться, либо уйти. Он предпочёл бы оставить всё как есть. И всё же рано или поздно ему пришлось бы ответить на этот вопрос.
— Нет, — коротко сказал он.
— Что нет? Не нравлюсь?
— Ты же сама знаешь, что это не так, — обтекаемо, ответил Егор.
— Значит, нравлюсь. А что же ты из себя корчишь английского лорда? Или ты тупой, слепой и глухой и не понимаешь, что ты мне нужен?
— Нет, не то. Просто… — замялся Егор, не зная, как ей объяснить свои чувства, да и стоит ли объяснять.
— Что просто? Смотри, каникулы не безразмерные, — предупредила его Людка.
— Любовь — это не только секс, — вырвалось у Егора то, что первое пришло на ум.
— Да что ты! А кто тебе говорил про секс? — язвительно заметила Людка. — Или ты считаешь, что я дешёвка?
Егор смутился.
— Извини, я не то имел в виду.
— А что же? Я не терплю ложь. Если я влюблена в человека, я так и говорю. Или ты предпочитаешь, чтобы я корчила из себя недотрогу и делала вид, что ты мне безразличен?
— Прости, прости, прости, — повторил Егор.
— Что ты за человек? Тебе предлагают правду, а ты ищешь фальшивку.
— Ты мне очень…
Признание повисло в воздухе, но так и не было облечено в слова. Оно предназначалось только для одной, а при разговоре присутствовал молчаливый свидетель.
Тоня сидела в той же позе, на том же самом месте. Про неё, как всегда, забыли. Люди ведут интимные разговоры, не обращая внимания на стоящие рядом предметы. Но в отличие от вещей у неё были уши, и она слышала все от начала до конца.
Людка проследила за взглядом Егора. При виде Тони в ней вскипела злость. Опять эта сволочь вставала у неё на пути! Мало того что она подслушивала. Могла бы из вежливости встать и уйти. Но она даже не смутилась, что ее застали за этим занятием.
Глядя на девчонку в упор, Людка сердито произнесла:
— Слышь, Ведьма, ты знаешь такое понятие: третий лишний? Что ты уши растопырила? Пришла на пляж, так купайся, а нет — так вали отсюда.
Тоня поднялась и побрела прочь с покорностью собаки, которой дали пинка. Её фигурка в несуразном платье казалась жалкой и инородной на яркой картине летнего отдыха. Егору стало её жалко и неловко за Людкину грубость.
— Зачем ты так? — сказал он и хотел остановить Тоню, но Людка, угадав его желание, резко произнесла:
— Может, побежишь за ней? Она же убогая, её надо пожалеть. А я железобетонная. Я могу всё стерпеть. Ну, давай, выбор за тобой. Только учти, ты выбираешь только один раз.
Егор понимал, что Людка не лжёт. Потеряв, её уже не вернуть, а она ему отчаянно нравилась. К тому же, как можно обидеть девчонку, которая только что призналась тебе в любви?
— Это же разные вещи, — сказал он. — Просто она очень одинокая.
— Вот на это она и рассчитывает. Одинокая, бедненькая. Пусть её жалеют.
— За что ты её так не любишь?
— Ты с ней в одной комнате не жил. Если бы ты знал, как она меня достала.
7
Внезапно Тоня перестала быть невидимкой. Теперь она то и дело попадала Егору на глаза. Каждое утро Тоня с сияющей улыбкой встречала его у дверей корпуса и провожала до столовой. Она буквально не давала ему прохода. Всюду, куда бы он ни посмотрел, он видел её дурацкую улыбку. Поначалу Егор улыбался в ответ и даже обменивался с ней ничего не значащими фразами, но, в конце концов, подобная назойливость стала его раздражать. Он перестал здороваться и нарочито не замечал Тоню, а она, как ни в чём не бывало, с покорностью собачонки следовала за ним по пятам.
Над ними уже подтрунивал весь лагерь, но она как будто не понимала, что делает из себя, а заодно и из него посмешище. Егор был не рад, что тогда в беседке с ней заговорил. Девчонка была явно не в себе. Интересно, на что эта дурочка надеялась? Может, она думала, таким образом, его в себя влюбить?
