– На дороге произошла авария.
У Мари-Анж перехватило дыхание, сердце забилось часто-часто.
Авария? Не может быть! Но раз он говорит, значит, так и есть. Видно, пострадал
кто-то из семьи, вот почему он приехал к ним.
– Страшная автокатастрофа, – продолжал полицейский.
Девочку охватил ужас. – Твои родители и брат...
Мари-Анж спрыгнула с колен Софи и попыталась убежать, но
полицейский схватил ее за руку. Как ни тяжело ему было сообщать ребенку эту
ужасную новость, он знал, что обязан это сделать.
– Они погибли. Это случилось час назад. Водитель
грузовика не справился с управлением, вылетел на встречную полосу и врезался в
вашу машину. Они погибли мгновенно. Нам позвонили из дорожной полиции.
Он замолчал так же внезапно, как и заговорил. Мари-Анж
стояла в оцепенении, чувствуя, как бьется ее сердце. В наступившей тишине
тиканье часов казалось неестественно громким.
– Это неправда! – закричала девочка. – Вы все врете!
Мама с папой и Робер уехали в Париж!
– К сожалению, они не доехали до Парижа, – скорбно
сказал жандарм.
Софи всхлипнула, и в то же мгновение Мари-Анж завизжала и
стала вырываться из его рук. Не зная, как быть, и не желая причинить ребенку
боль, жандарм разжал руки. Мари-Анж бросилась из комнаты, выбежала из дома и
побежала в сад. Жандарм растерянно посмотрел на Софи. У него не было детей, и
он не знал, как с ними обращаться.
– Может, мне пойти за ней?
Экономка отрицательно покачала головой и вытерла глаза
уголком фартука.
– Пусть побудет одна, позже я сама за ней схожу. Ей
нужно время, чтобы свыкнуться с этим страшным известием.
Но сейчас Софи только и могла, что оплакивать потерю и
гадать, что будет теперь с ней и Мари-Анж. Три замечательных, красивых, дорогих
ей человека умерли в одно мгновение... Ей и самой было трудно в это поверить.
Когда жандарм описывал ей место трагедии, Софи хотелось заткнуть уши. Она
молилась только о том, что смерть всех троих была быстрой и они не страдали. Но
что ждет Мари-Анж, осиротевшую в одно мгновение? Она спросила об этом жандарма,
но тот ничего не смог ответить и посоветовал ей связаться с поверенным семьи
Хокинсов.
Наступили сумерки, и Софи пошла искать Мари-Анж. Найти девочку
оказалось нетрудно: она сидела под деревом, свернувшись в клубочек, и,
уткнувшись лицом в колени, плакала. Софи молча села рядом. Некоторое время она
молчала, потом сказала сквозь слезы:
– Мари-Анж, на все воля Божья, он забрал твоих
родителей и Робера на небеса.
– Нет, не забрал! – упрямо возразила девочка. – А если
он это сделал, я его ненавижу!
– Не говори так. Мы должны молиться за них.
С этими словами Софи обхватила девочку за плечи и стала
тихонько покачивать, словно баюкая. Они долго так сидели и плакали, старая
женщина и маленькая девочка. Только когда совсем стемнело, встали и побрели
домой. Всю дорогу до дома Софи обнимала девочку. Мари-Анж была так ошеломлена,
что у нее подкашивались ноги. У дверей она ©становилась, подняла голову и с ужасом
посмотрела на Софи.
– Что теперь будет с нами? – прошептала она. – Мы можем
остаться здесь?
– Не знаю, дорогая, надеюсь, что да.
Софи не представляла, что будет дальше, и ей не хотелось
обещать девочке то, что она не сможет выполнить. Она знала, что во Франции у
Мари-Анж никого не осталось. Из Америки к Хокинсам тоже никто никогда не
приезжал, и насколько Софи было известно, у девочки не осталось родственников и
там. Казалось, Мари-Анж осталась одна на всем белом свете. Пытаясь представить
себе жизнь без родителей и Робера, девочка содрогнулась от ужаса. Она не знала,
что ждет ее впереди, но знала, что никогда больше не увидит ни родителей, ни
брата и что ее счастливая и такая защищенная жизнь оборвалась так же внезапно,
как если бы она умерла вместе с ними.
Глава 2
Заупокойная служба состоялась в домовой церкви замка
Мармутон, на нее пришли люди из поселка и близлежащих ферм. Собрались друзья
Робера, его одноклассники, деловые партнеры Джона, друзьяФрансуазы. После
похорон все отправились в дом погибших, чтобы по традиции помянуть покойных и
выразить соболезнования родственникам. В замке их ждало угощение, но выражать
соболезнования было некому, кроме маленькой девочки и заботливой,
добросердечной экономки.
На следующий день после похорон в Мармутон приехал
поверенный Джона Хокинса. Он объяснил Мари-Анж, что ее единственной
родственницей является Кэрол Коллинз, ее двоюродная бабушка по отцу, которая
живет в Америке. Мари-Анж вспомнила, что отец когда-то упоминал о ней, но она
никогда не приезжала к ним в гости, родители с ней даже не переписывались, и
единственное, что девочка знала об этой родственнице – что отец ее не очень-то
любил. Поверенный сказал, что звонил Кэрол Коллинз и она согласна, чтобы
Мари-Анж приехала и поселилась у нее. Он также сказал, что «решит вопрос» с
поместьем и фирмой Джона, но для одиннадцатилетней девочки эти слова были
пустым звуком. Адвокат употреблял и другие непонятные слова: долги,
недвижимость. Мари-Анж только в оцепенении смотрела на него.
– Месье, нельзя ли девочке остаться жить здесь? –
спросила Софи, всхлипывая.
Поверенный покачал головой. Он не мог оставить девочку жить
в замке на попечении одной только престарелой экономки. Кто-то должен будет
принимать решения, касающиеся ее образования и вообще будущего. Нельзя взваливать
такую ответственность на Софи. Работники фирмы Джона уже предупредилиадвоката,
что Софи слаба здоровьем, и, несмотря на все ее добрые намерения, он решил
отправить девочку к родственнице, которая сможет о ней позаботиться должным
образом. Софи он сказал, что сможет выхлопотать для нее пенсионное пособие, и
был глубоко тронут, увидев, что ей это безразлично. Пожилую экономку беспокоила
только судьба Мари-Анж, которую отсылают в другую страну к незнакомым людям. С
тех пор как погибли ее родители, Мари-Анж была безутешна, потеряла аппетит,
почти все время лежала в высокой траве и смотрела в небо.
Пытаясь подбодрить девочку, поверенный сказал ей:
– Мари-Анж, я уверен, что твоя бабушка – очень милая
женщина.
Она ничего не ответила, лишь вспомнила, что отец называл эту
родственницу злобной и мелочной старухой. И поэтому двоюродная бабка вовсе не
представлялась ей «милой».
Когда Мари-Анж ушла, экономка шепотом спросила поверенного:
– Когда вы отправляете ее в Америку?
– Послезавтра. Софи всхлипнула.
– Я сам довезу ее до Парижа и посажу на самолет. Ей
придется лететь до Чикаго, а там пересесть на другой самолет. Миссис Коллинз
должна встретить ее в аэропорту и отвезти на ферму. Полагаю, это та самая
ферма, на которой вырос мистер Хокинс.
Адвокат хотел этими словами успокоить и поддержать пожилую
женщину. Ведь Софи потеряла нетолько хозяев, которых знала и любила, но и
мальчика, за которым ухаживала с самого его рождения, а теперь ей предстояло
разлучиться и с девочкой, которую она также обожала. Для всех, кто знал Мари-Анж,
она была как солнечный лучик. Никакая пенсия не могла компенсировать Софи
разлуку с любимицей. Расстаться с Мари-Анж было для нее все равно что потерять
родную дочь, в каком-то смысле даже хуже, потому что в отличие от ее родной,
уже взрослой дочери эта беззащитная и ласковая девочка в ней нуждалась больше.
