В тот год, когда Мари-Анж училась на первом курсе, у Билли
появилась девушка, но он дал Мари-Анж понять, что она для него была и всегда будет
важнее любой подружки. Их детская дружба окрепла и переросла в нечто более
прочное, чем просто связь парня и девушки. Мари-Анж даже понравилась подружка
Билли, но к Рождеству он понял, что она' ему надоела, ей недоставало живости и
огня Мари-Анж, ее стиля, ее острого ума. Мари-Анж его избаловала, в сравнении с
ней все остальные девушки блекли.
На предпоследнем курсе (Билли был тогда двадцать один год)
для Мари-Анж настали трудные времена. Ее бабка часто болела, с возрастом она
делалась все более слабой. Кэрол Коллинз исполнилось семьдесят девять лет, и
хотя внешне она казалась такой же крепкой, как раньше, в действительности
быстро теряла жизненные силы. Мари-Анж иногда становилось ее жаль, но Билли не
испытывал к старухе никакого сочувствия, его всегда возмущали ее злобный
характер и бездушное обращение с внучкой. Мари-Анж давно прочувствовала на
собственном опыте, что ее отец был прав, нелестно отзываясь о своей
родственнице, но она за эти годы привыкла к старухе, была ей благодарна за то,
что та ее приютила, и теперь старалась помогать больной всем, чем могла. Она с
вечера готовила для Кэрол еду на весь день, ипорции, которые она ей оставляла,
были куда щедрее тех, которые ей самой доставались в детстве.
В конце года, перед самым Рождеством, Кэрол положили в
больницу со сломанной ногой – она выпала из инвалидной коляски. Мари-Анж
впервые провела праздник с Билли. Для нее это было самое счастливое Рождество
за последние – годы. Она наряжала елку вместе с Билли и его братьями и
сестрами, все дарили друг другу подарки, пели песни. Мари-Анж отнесла Кэрол в
больницу кусочек рождественской индейки, но бабка так плохо себя чувствовала,
что едва притронулась к еде. Она поправлялась очень медленно и казалась еще
более хрупкой, чем раньше.
Новый год Мари-Анж также встретила с Билли и его родными.
Снова были песни и танцы, веселье продолжалось далеко за полночь. Одна из
сестер Билли, немного перебрав белого вина, спросила Мари-Анж, когда же та
наконец выйдет за Билли. Сестрица добавила, что Мари-Анж его испортила и из-за
нее он теперь не сможет жениться ни на ком другом, да и его французский ему не
понадобится, если он женится на другой девушке. Все это было сказано в шутку и
с самыми добрыми намерениями, но Мари-Анж почувствовала угрызения совести.
Однако когда позже она поделилась своими мыслями с Билли, тот ее успокоил:
– Не говори глупостей.
Мари-Анж и Билли пили мало. После того как все ушли спать,
они еще долго сидели на крыльце, смотрели на звезды, шутили и говорили обо всем
насвете. Ночь была морозной, но они закутались в плед, и им было тепло и уютно.
– Моя сестра сама не знает, что говорит. Ничего ты не
испортила, наоборот, очень помогла. А насчет французского... нашим коровам
нравится, когда я говорю с ними по-французски, наверняка у них от этого
увеличиваются удои. Я собираюсь написать на эту тему научную работу и послать
на курсы.
Билли улыбнулся и взял ее руки в свои. Они любили держаться
за руки: в этом жесте было что-то теплое, успокаивающее.
– Когда-нибудь тебе все-таки придется жениться, –
практично заметила Мари-Анж, но в ее голосе слышались грустные нотки. Она
сознавала, что время идет и когда-нибудь их пути разойдутся, но пока ни один из
них не был к этому готов.
– Может, я еще и не женюсь никогда, – возразил Билли. –
Не уверен, что хочу этого.
Мари-Анж знала, что он хотел бы жениться на ней, но раз уж
такое невозможно, Билли не желал довольствоваться чем-то меньшим, чем глубокая
связь, существовавшая между ними. Их дружба была такой честной, такой глубокой,
что и от других партнеров они ожидали того же. Что до Мари-Анж, то ей тогда
вообще никто не был нужен. Девушку устраивала ее жизнь: ей нравилось ходить на
занятия, нравилось делиться своими мыслями, мечтами и тайнами с Билли, и она не
хотела, чтобы их дружба превратилась в любовную связь. Ответ Билли удивил
Мари-Анж, хотя она догадывалась о его причинах.
– Разве ты не хочешь иметь детей? – спросила она.
– Может, да, а может, и нет, не знаю. У меня будет куча
племянников и племянниц, может, они мне так надоедят, что о своих собственных
детях и думать не захочется. – Билли посмотрел на Мари-Анж. Чего он
действительно хотел, так это быть с ней. – Но у тебя обязательно будут дети. Я
уверен; ты станешь отличной матерью, – добавил он.
– Как-то не представляю, – честно призналась она.
Мари-Анж лишь смутно помнила, что значит житьв настоящей семье, какая была у
нее до гибели ее родителей и брата. С тех пор она ощущала семейную атмосферу,
только когда бывала в гостях у Билли. Мари-Анж нравилось бывать у Паркеров,
делить с ними семейные радости, но теперь его семья больше не была частью ее
жизни. Во всем остальном Мари-Анж была очень одинока.
Они долго просидели на крыльце. Мари-Анж осталась ночевать
на ферме Паркеров, ее положили в комнате с сестрами Билли. Утром она поехала в
больницу. Кэрол поправлялась медленно, она пролежала в больнице почти месяц, а
потом еще два месяца дома. Бабка больше не казалась такой устрашающей, как
раньше, после болезни ее слабость стала заметнее, даже, казалось, злость
утратила прежнюю силу. Она словно усохла. Мари-Анж делала для нее все, что
требовалось, но скорее по необходимости, чем под влиянием родственной
привязанности, и они редко разговаривали друг с другом.
В начале лета Кэрол исполнилось восемьдесят, а незадолго до
этого Мари-Анж стала совершеннолетней, ей исполнился двадцать один год. Летом
Том объявил, что собирается увольняться и переехать в Аризону, где жили
родители его жены. Она регулярно ездила на машине навещать их, но с возрастом
ей становилось все труднее совершать столь дальние поездки. Новость Тома
явилась для Кэрол настоящим ударом. После того как он ушел из комнаты, старуха
повернулась к Мари-Анж и сердито проворчала:
– Старикам надо жить в доме престарелых!
Она явно расстроилась, хотя Тому ничего не сказала, а,
обращаясь к Мари-Анж, даже буркнула, что таким работникам, как Том, невелика
цена. Том рекомендовал на свое место племянника, но Кэрол он не понравился.
Мари-Анж тоже жалела, что Том уезжает. Он всегда был к ней добр, за эти годы
она к нему привязалась.
Летом Мари-Анж стала работать полный рабочий день, чтобы
покрывать расходы на учебу, но все же ухитрялась находить время и для встреч с
Билли. Он завел себе новую подружку, и на этот раз Мари-Анж показалось, что у
них может получиться нечто серьезное, если, конечно, этого захочет Билли.
Дебби, так звали девушку, окончила школу на год раньше их, и ее семья много лет
дружила с семьей Паркеров. Они с Билли подходили друг другу, к тому же Билли
было уже двадцать два года, и, по мнению Мари-Анж, он созрел для семейной
жизни. Билли окончил курсы и много работал на отцовской ферме. Как многие
ребята, которые с детских лет помогают родителям в нелегком фермерском труде,
Билли рано повзрослел.
