Послышался скрип металлического засова, по каменным ступеням затопали тяжелые мужские шаги. Двое мужчин неторопливо разговаривали между собой. Я притихла, перестала возиться, хотя очень чесалось колено, и прислушалась.
—Слушай, Йенс, а крупная зверюга-то попалась, ты видал? —
—Знамо дело, видал. А ты, Хеймс, заметил клычищи-то какие у него огромные да острые?
—А то! А глаза так и полыхают огнем, зеленым. Страхолюдный волчара.
—Как думаешь, не надует ли нас герцог-то? Неужто и впрямь сто дукатов отвалит за этого зверя? И пошто он ему?
—А нам-то какое дело? Может, волчью шкуру хочет под ноги у камина бросить. Будет на ней бабу охаживать и кофий пить.
Похитители заржали, как стоялые жеребцы. Я решила, что это даже не столичные жители, а, судя по говору, выходцы из окрестных деревень.
По звукам их голосов, поняла, что они пристроились где-то недалеко от клетки.
—Йенс, а давай в картишки перекинемся? На кон ставим по золотому дукату.
—Дурень, откуда у тебя деньги-то?
—Сам ты дурень! Будут, из герцоговой награды.
—Ну, тогда давай.
Некоторое время я слушала, как похитители обвиняли друг друга в жульничестве. Дышать нечем и сидеть в пыльном мешке стало невыносимо. И когда тот, что назывался Хеймсом, поставил на кон последний мифический дукат, а карта ему все не шла, я уже не выдержала и громко сказала:
—С козырей ходи, дурак!
Секундная тишина, затем дикий мужской вопль в две глотки и удаляющийся топот ног, которым я успела крикнуть вдогонку: «И позовите герцога, придурки!»
Глава 44. Ингвар Лидинг эр-Бригген. Сражение с каридасами
Наш отряд к полудню достиг лесной полосы, что расположилась вдоль горной цепи. Я приказал своим воинам соблюдать крайнюю осторожность, напомнил припрятать пока шлемы и мечи, чтобы не бликовали на солнце. И никаких костров, чтобы дым не привлек внимание каридасов. Конечно, было бы спокойнее прийти к лесу ближе к вечеру, на закате, но терять время не хотелось, ведь у Гномовой балки нас будут ждать наши союзники. Нельзя оставлять их наедине с врагом. Мы решили пока остановиться в глубине леса, чтобы прежде разведать обстановку. Есть у нас в дружине молоденький шустрый парнишка по прозвищу Королек. Назвали его так за соломенные непослушные вихры, которые вечно торчат, как желтый хохолок у птицы. К тому же он виртуозно подражал птичьим трелям. Поэтому я решил отправить его на разведку к кромке леса, чтобы разведать обстановку, готовится ли выступить в поход наш враг.
—Слушай, Королек, не выдай себя, схоронись понадежнее,— приказываю парню.— Если каридасы сидят в своем логове спокойно, бегом сюда назад. А если увидишь, что они снялись с места, дай нам сигнал птичьей трелью, чтобы мы тоже двинулись вперед.
—Понял, дей командир,— Королек оживился и широко распахнул оливковые глаза. Хохолок на голове топорщится. Ну чистый королек и есть.— А какой сигнал подать-то?
—Просвисти-ка, паря, песенку «А у милой крошки распахнуты окошки»,— мужики тихо заржали в мощные кулаки, помня о приказе не шуметь.
—Уймитесь, черти!— негромко прикрикнул на дружину, хотя и самому стало смешно от строчки из этой пошловатой трактирной песенки.— Да хоть соловьем, только не корольком: они в хвойных лесах водятся, а тут березы да дубы. Если каридасы пошли в поход, то ты не возвращайся сюда, следи за ними по краю леса и если что,— свисти.
—Ага, понял, дей командир. Ну, я пошел?— вопросительно взглянул на меня паренек.
—Иди уже — слегка хлопнул его по плечу.
Мы заняли позицию, стараясь находиться кучнее и не разбредаться друг от друга. Фергюс прял ушами и слегка перебирал ногами рядом со мной. Я гадал, как близко к нам находится отряд Ангуса и когда он нас нагонит. И вспоминал мою смелую и преданную варгиню, которая принесла волшебный талисман. И не знаю, что больше согревало мне сердце — магический артефакт или любовь моей Эллы…
Вдруг с дальней кромки леса донеслась соловьиная трель: это Королек подал условный сигнал, что каридасы снялись с места. Мы двинулись вдоль леса по направлению к Гномовой балке. Часа через три наша дружина подошла к самому краю леса, откуда была видна мельница. Здесь нас нагнал Королек, который рассказал, что бандитов насчитал в количестве, раза в три превышающем наш отряд.
—Ничего, храбрецы,— подбодрил я воинов.— К нам скоро подтянутся еще бойцы из Дрокенсвёрда, а в Гномовой балке каридасов уже ждут два отряда наших союзников. Ударим с тыла и фланга по бандитам, раздавим их, как болотных лягушек!
Мои дружинники воодушевились, повытаскивали шлемы, приготовили мечи. Воздух становился все более густым, казалось, что скоро его можно будет рассечь на куски. Через некоторое время нас догнал еще один небольшой отряд из драконьего королевства, но кузена среди них не оказалось. Послал народ на бойню, а сам остался в Креймоде! Хорош, нечего сказать! Впрочем, мне было не до него: я ждал условного сигнала. На вращающемся мельничном колесе должен появиться алый флаг. Это значит, что мы и отряды Лилльсольма и Феррстада выступаем одномоментно. И вот на а колесе мелькнуло алое полотнище. Ну, с Богом и вперед!
—Молодцы!— крикнул своим воинам, ощущая, как закипела кровь в жилах м пришпоривая Фергюса…— Вперед! Врага не жалеть!
Дружина зашла в тыл каридасам, первые ряды которых быстро выкосили лилльсольмские лучники. Каридасы, хоть и не воины, но растерявшись поначалу, сориентировались и встали в два полукруга, спиной друг к другу. Началась сечь. Мы хорошо теснили разбойников, то тут, то там летели их бритые головы на выжженную солнцем траву. Я увидел в том полукруге, что поближе, Яглана с повязкой на глазу. Первым делом убить предводителя бандитов!
Напираю на него, тесню, Фергюс высоко выбрасывает вверх ногу и норовит ударить бандита копытом. Каридасу трудно достать меня с земли, и он норовит ударить меня мечом по колену. Опережаю его и разношу вздребезги его деревянный щит, от которого полетели щепы, обнажая металлические прутья. В черных глазах Яглана плескалась ненависть. Вблизи я успел увидеть, что глаз у него не закрыт повязкой, а вымазан ритуальной черной краской. Яглан в злобе отбросил ставший бесполезным щит, ловко достал откуда-то из недр своих объемных шароваров кривой нож и молниеносно метнул в меня. Дальнейшее я видел так, словно время замедлилось. Нож летит прямо в меня и больно ударяет в грудь. Я размахиваюсь и сношу Яглану полчерепа. Он рухнул, как сноп. Последнее, что я помню,— это кроваво-розовое месиво, разлетевшееся на сражающихся рядом со мной, и ржание Фергюса, слышимое, как сквозь воду. Ноздри щекотал запах крепкого пота и смерти. Я упал, как подкошенный, и отключился.
Очнулся я от голоса Королька. Он тихонько тормошил меня, помогал приподняться и что-то говорил. Наконец, я разобрал: «Дей командир! Мы победили! Каридасы мертвы!» Он помог мне прислониться к дереву, хотя и сам был ранен: удар меча пришелся ему в левое колено. Да и шлем у него украшала заметная вмятина. Голова гудела. Я осмотрелся. Равнина усеяна трупами бритоголовых, хотя кое-где виднелись и тела наших ребят. Раненые, кряхтя и постанывая, пристраивались на привал у кромки леса. Я провел рукой по своей груди и нащупал под кирасой талисман моей деллии. Он был вымазан моей кровью, а его крышка помята и приоткрыта. Меня одолело любопытство, и я не удержался, терять уже было нечего. Поддел ножом крышку и открыл медальон. Внутри лежал… волчий клык.
