Ее никто никогда не любил. Отца она не знала, мать всю жизнь относилась к ней, как к постыдной обузе от незаконной связи. После смерти матери девушка оказалась в Лоргрине одна-одинешенька и вскоре в кофейне, где Агнита работала, ее присмотрела мадам Кики. Так девушка оказалась в борделе. Там-то она и познакомилась с Ангусом, который взял ее на тайное содержание. Держал ее в своем имении, где она ни в чем не нуждалась, но и не показывал никому. Агните же казалось, что, наконец, ей улыбнулось счастье, что Ангус ее любит и женится. Но довольно быстро она поняла, что женится, когда-нибудь и не на ней. Но идти ей было некуда, да и любила она этого негодяя, один взгляд которого заставлял ее пылать, как свеча. Поэтому и терпела все его выходки.
Девушка смотрела на Ангуса, который мерил комнату шагами, словно разъяренный снежный барс в клетке. Его всегда раздражало, когда что-то шло не так, как он задумал. Еще позавчера Элла в расстроенных чувствах уехала домой, а сегодня уже снова бегает на свидания к этому молокососу, как ни в чем ни бывало. Он понимал, что Агнита тут совершенно ни при чем, просто хотелось выместить на ком-то свою досаду. Герцог считал себя победителем по жизни и часто смеясь говорил: «Фиаско? А что это такое?»
Хотя провалы переживал сильно и с большой долей драматизма.
Вот и в этот раз. Мало того, что не удалось рассорить Эллу с кузеном, так еще в нескольких газетах Дрокенсвёрда появились статьи, которые откровенно насмехались над «невежественными выдумками об оборотнях», отбивая желание у горожан и крестьян из округи начать охоту за волком-оборотнем. Особенно упражнялся в остроумии некий колумнист из «Дрокенсвёрд хроникл» под псевдонимом «Острый Клинок».
«Вот ведь подлец, так красноречив и убедителен, что после его статьи мало кто захочет выглядеть законченным идиотом, рыщущим в поисках оборотня!» — от гнева на скулах Ангуса заходили желваки. Охочих до поимки варга было немного: желание получить сто золотых дукатов изъявили только двое братьев Вилсен из пригорода столицы. Эти верзилы, Ийенс и Хеймс, с огромными ручищами и туповатыми одинаковыми лицами работали на местной скотобойне и были привычны ко всякому. Для них сто золотых дукатов, по пятьдесят каждому, открыли бы дорогу к собственному делу. Хеймс мечтал о своей скотобойне, а Ийенс — о кожедубильне.
Так что на них, пожалуй, положиться можно. «В следующее полнолуние выйдут на охоту!» — Ангус представил, как они заманят волка в ловушку, как схомутают его и закроют в железную клетку, чтобы потом показать его всем на городской площади. Ну, а после этого триумфа Ангус, как и обещал, подарит волчью шкуру директрисе «Дрокен сколан».
Но больше охоты на оборотня Ангуса беспокоила запланированная свадьба Эллы и Ингвара. Она не должна состояться, потому что тогда не будет ни малейшего шанса заполучить артефакт! «Элла должна стать моей!» — заскрежетал зубами Ангус, представляя свежие прелести недотроги-магички и ощущая прилив желания. «Недотроги? Для него, но не для Ингвара!» Ангус так сильно ударил кулаком по столу, что Агнита вздрогнула от неожиданности. Он и забыл о ее существовании. «Надо ее приласкать, еще пригодится!» — подумал герцог. Он властно привлек ее к себе и почти силой усадил на колени.
«А не слишком ли норовистой ты стала, моя кобылка?» — возбужденно проговорил Ангус и резко распахнул халат девушки.
Глава 40. Война с каридасами
Едва Ингвар, довольный примирением с невестой, успел прибыть во дворец, и предаться мечтам, как был срочно призван к конунгу. Такая спешка настораживала, и принц, не откладывая, пошел к отцу. Харальд Великий был мрачнее тучи, на его лбу, словно живые, собирались, разглаживались и снова собирались продольные морщины. Он крутил на пальцах перстни, что, как Ингвар знал еще с детства, было признаком серьезного волнения.
—Что случилось, отец?
—В Феррстаде началась война между фербитами и каридасами,— встревоженно ответил конунг.— Ты знаешь, насколько важен для нашего хозяйства этот лан. Нам только удалось договориться с королем Феррстада Кроувальдом Четвертым о том, как разделить между собой золотоносные рудники, чтобы покончить с конфликтами из-за них. И вот, каридасы восстали против фербитов, хотят захватить власть, а это может разрушить уже налаженную было торговлю.
Ингвар понимал, что беспокойство отца было обоснованным: фербиты и каридасы всегда были непримиримыми врагами. Вернее, так считали каридасы. Фербиты — народ сильный, трудолюбивый и выносливый, но слишком добрый и покладистый. Работа, домашнее хозяйство, наука, искусство и прочие нехитрые жизненные удовольствия заботят их более обогащения и ведения войн. Но лан населяет еще и раса каридасов. Когда-то их было мало и жили они в основном на острове в Сольменском море с дикими племенами, около берегов Феррстада.
Собственно говоря, их предки — это ссыльные фербиты, которые отличались буйным характером, жадностью и скудоумием, за что и были отправлены на остров. Через пару поколений они возомнили себя отдельной расой, потому что за это время их фербитский язык исказился и стал отличаться некоторым своеобразием. Племя каридасов разрослось и стало перебираться на материк. Промышлял этот народ в основном тем, что сбивался в банды и грабил проезжающих купцов.
От светловолосых фербитов каридасы, смешавшиеся с островными дикарями, отличались выбритой головой и стремлением разговаривать только на своей каридасской тарабарщине, которую фербиты считали вульгарной и просторечной.
Правитель Кроувальд не слишком доверял каридасам, но помнил о том, что они хоть и неприятная, но родня фербитам. И поэтому был к ним снисходителен. Фербиты стремились облагородить диких островитян, приучали их к наукам и искусству. Иногда удавалось цивилизовать отдельных представителей племени, но — удивительное дело — тогда они отказывались называть себя каридасами и становились благонадежными и полезными обществу фербитами. Остальные же продолжали жить по-прежнему, только грабя и убивая.
Сейчас каридасами управлял их атаман Яглан Добрый. При взгляде на этого мрачного бритого верзилу с грязной повязкой на правом глазу понимаешь, что тот, кто дал ему такое прозвище, отличался своеобразным остроумием. Этот «добряк» любил выкалывать глаза своим жертвам, словно мстя за того лучника, который когда-то лишил его зрения наполовину.
При этом, как все громилы, Яглан был сентиментален, и любил послушать соловьев летними ночами, порой заставляя всю банду заниматься этим до самого утра.
Теперь Яглану взбрело в голову занять трон Феррстада, лишив титула законного короля Кроувальда, и править самому. Король прислал Харальду Великому гонца с посланием, в котором просил помощи в борьбе с каридасами. Конунга не устраивал бардак в Феррстаде, который мешал поставкам руд в Дрокенсвёрд и Лилльсольм. В воздухе запахло войной.
—Сын, наши храбрые рыцари придут на помощь фербитам,— Харальд положил руку на плечо сыну.— Ты возглавишь королевскую дружину. К тебе присоединится пара отрядов наших лендлордов. Еще дружина лучников прибудет из Лилльсольма и расположится на мельнице Гномова балка вместе с воинами Феррстада.
