Внезапно решаюсь попросить ее телефон на минуту, объяснив необходимостью срочно проверить почту. Вру, что случайно заблокировала свой.
Она удивлённо протягивает его мне, открыв выход в интернет. Я быстро пролистываю местные новости, жадно читая все, что нахожу об убийстве Мюррея. Затем закрываю окошки, удаляю историю поиска и благодарностью возвращаю телефон девушке.
Значит, все так, ошибки нет! Но я должна была убедиться.
Возвращаюсь мрачнее тучи, сохраняя по возможности невозмутимый вид. Сканирую Уилла взглядом издали, подходя к ним. Выражение его лица настолько безмятежно, что либо это очень циничный убийца, либо он вообще не при делах.
Ладно, но что мешало Алексу, к примеру, убить и расчленить нас прямо там, в квартире?
А может то, что я сейчас напридумывала, полный бред?!
Хотя, стоит ли забывать о том, что я все ещё нужна его таинственной организации. Но зачем, каким образом я смогу быть полезна им в Англии? Опять враньё Алекса, или ещё не всех неугодных ликвидировали, а я, по их планам, выступлю в качестве гарантированной приманки?
Какой бы из этих двух вариантов не имел место быть — пожалуй, лучше, если все это без меня…
Выхожу в Хитроу из самолёта абсолютно спокойной. В моей голове, наконец, созревает взвешенное со всех сторон решение.
Алекс не учел, что отсутствие Кати развязывает мне руки! Проводим ее на рейс домой, и я потихоньку улизну от Уилла.
Никаких больше конспиративных квартир, никаких секретов. Я — свободный человек. И без проблем доберусь домой из Англии, только не самолётом, а автобусом, и не из Лондона, конечно, а из какого-нибудь городка поменьше. Это необходимо, чтобы замести следы. И, что приятно, автобус заметно сэкономит мне деньги на обратный путь.
Извините, Алекс с Уиллом, но дальше наши пути расходятся. Или идите нахрен оба, если покороче. Он сам виноват, если я его не поняла — он не захотел мне ничего рассказывать! Значит, дальше каждый сам за себя.
Втроем, мы входим в здание аэропорта Хитроу в нормальном настроении и с явным облегчением на лицах. Правда, Кате немного грустно.
—Ну как так,— приговаривает она,— называется, побывала в Америке! Ни тебе Таймс сквер, ни Централ парк, ни Статуи Свободы, даже фоточек никаких… Хотя бы! Про то, чтобы вернуться здоровым человеком, я уже молчу.
—Ну не ворчи!— миролюбиво приобнимаю ее,— не все от нас зависит. Кать, придёт время, все будет! Вот поверь. У нас с лихвой медикаментов, подойдёт очередь — сделаем подсадку почки, и тогда рванем в Штаты. Погуляем еще по Таймс сквер. Знаешь, как я хочу…
Это не совсем правда, конечно. Особенно насчёт медикаментов.
И я очень не скоро захочу снова оказаться в Штатах, в Нью-йорке, во всяком случае! Хотя, как говорит мистер Спенсер, может быть, когда-нибудь.
Египет, заброшенная военная база неподалёку от Дахаба
В одном из отсеков базы на полу, вповалку размещены люди восточной наружности, лицами вниз, со скрещёнными над головой руками. Над ними возвышаются двое, сидящие на стульчиках. Они в военной спецовке, но без каких-либо опознавательных знаков, и в балаклавах, закрывающих лица. Листают стопки документов, сортируют их. На полу рядом, грудой — автоматы, телефоны, ноутбуки.
По другим помещениям передвигаются, неслышно переговариваясь, такие же люди в балаклавах, с оружием. То тут, то там раздаются стоны и арабская речь. За пределами здания доносится глухой шум от лопастей опустившихся вертолётов.
—Неплохо!— резюмирует один из сидящих, брезгливо выдергивая из общей массы паспортов какой-то документ.
—Как всегда,— довольно отзывается второй.
—И как ты развел его, Алекс?
—Нежно,— лаконично отвечает его визави,— отстрелил ему палец. Шучу.
—Вообще, они ссыкливые..
—Да!
Возятся ещё какое-то время с документами, пока у обоих одновременно не срабатывают рации.
—Наблюдаем подкрепление извне!— потрескивает рация,— ориентировочное время десять минут.
—Поняли, уходим,— произносит Алекс.
Оба смотрят на часы, и одновременно приходят в движение: Хилл сгребает документы и аппаратуру в специальные мешки, Алекс жестом подзывает несколько человек из коридора. Вместе они быстро упаковывают груды оружия, и расставляют по периметру всех помещений какие-то датчики.
—Жаль, я даже не успел разогреться,— обращается к Алексу Хилл.
—Это потому что ты уже слишком профессионален.
—Заметь, не я это сказал!
—Но ты подумал.
—Алекс, Джафар у вас?— шипит рация.
—У нас, пакуем!— он подходит к лежащему со связанными руками и перемотанным черным скотчем ртом мужчине, поднимает без церемоний. Обращается к нему на арабском,— ذهب! (Пошёл — прим. автора)
—Потрясающе,— резюмирует Хилл.
—Спасибо и это почти все, что я знаю,— откликается Алекс и говорит в рацию,— зачищаем по традиции, девочки! Общий сбор у вертушек, ориентировочное время пять минут.
—Принято,— шипит рация.
Глава 34
Киев, Украина
Григорий Лопахин криво паркуется под козырьком офиса международного частного фонда помощи «One more life». Места мало, парковка неудобная. За окном автомобиля ярко светит солнце и чирикают птички, но настроение хуже некуда.
Он успевает уже взяться за ручку двери, когда звонит телефон. Чертыхаясь, поднимает. Рявкает:
—Да, але?
—Гришенька,— заискивающий голос Владимира Ипполитовича,— прости, что отвлекаю, ей-Богу! Свежие новости.
—Что за новости?— цедит Гриша.
—Звонила Женя, говорит, вылетают!
—Когда?!
—Встречать Катю надо, двадцатого вечером, а Женюша наша задерживается. Там, помочь попросили. Как переводчицу!
—Так значит, Кате операцию сделали, вас поздравить можно, что ли?— тянет Гриша растерянно.
—Ой, зять, не сыпь соль… донора так и не нашли. Чего-то там не срослось у них! Не знаю точно. У Жени спросишь..
—А Женя-то когда прилетает?! И почему мне не звонит?
—Не звонила? Ну, не знаю… говорила, вроде деньги на телефоне закончились.
—Что-то это все нечисто, Владимир Ипполитович! Зачем летали-то? Вам так не кажется?
—Я не знаю, Гриша.
—Ну вы-то ясно, не в курсе! Как обычно. А что же дочь ваша, не хочет мужу лично позвонить, объяснить? Вот я сейчас пойду в эту контору мутную, и задам им несколько вопросов. Я как раз здесь уже.
—Гриш, ну ты хоть перезвони мне потом!
—Зачем это?
