—Да-да, конечно,— он отвечает упавшим голосом,— но, Евгения..
—Надеюсь, мы с вами хорошо понимаем друг друга, мистер Мюррей. Мне бы очень не хотелось обострять, и подключать к решению этого вопроса моих друзей. А вам?
—Да, абсолютно также.
—Повторяю, я не в претензии к вам. Просто верните документы и средства связи.
—Вам нужны деньги, не так ли?
—Нет. Всего лишь полная конфиденциальность, и то, что я уже озвучила. Будете ли вы так любезны подъехать к кафе «Корица», Фултон стрит 112, ровно через час?
—Боюсь, я могу не успеть через час..
—Господин Мюррей, вы должны понимать, что успех нашего сотрудничества зависит от вас напрямую.
—Я понимаю.
—Отлично. Итак, я жду вас одного, без сопровождения, в кафе ровно через час.
—Да, до встречи,— произносит он весьма скорбно и отключается. Вижу, что Алекс доволен.
Засовываю в ухо палец — таблетка будто сама перебегает к нему, вынимаю ее. Что это за технологии? Радуюсь.
—Умница. Будет лучше, если он увидит тебя, и ты кое в чем еще поможешь мне. Прокатимся?
—Ура, дело сделано? Прокатимся, конечно. А он успеет забрать наши документы и телефоны?
—Им нельзя давать опомниться,— Алекс встаёт со своего места,— переоденься, пожалуйста. Катя сможет побыть одна?
—Вполне,— я тоже встаю, потирая руки,— и теперь они отстанут от нас?
—Теперь, конечно, нет,— Алекс смотрит на меня с загадочной улыбкой,— они попытаются тебя убить.
—Как убить?!— сажусь обратно на подкосившихся ногах. Этот обаяшка подмигивает мне.
—Но ты не бойся, я сделаю все, чтобы этого не случилось.
—Ты?— спрашиваю растерянно,— а кто ты такой сейчас вообще, Алекс, где работаешь? И как связан с «One more life»?
Он выдерживает небольшую паузу.
—Давай скажу так, я работаю на одно очень серьёзное сыскное агенство международного уровня.
—И я должна тебе верить?
—А у тебя есть выбор?
Наши взгляды скрещиваются, как клинки.
Вообще, у меня накопилось очень много вопросов к нему.
И самый главный — почему он сам меня ни о чем не спрашивает. Ему, правда, не интересно? Мне кажется, что мы начали наше общение не с того, несмотря на всю эту, мягко говоря, нестандартность ситуации. А ведь мы совсем не чужие. Или уже чужие?
Но он прав, мне сейчас не остаётся ничего другого, кроме как подчиниться. В который раз обуздав себя, быстро собираюсь, коротко объясняюсь с Катюшей. Мне удается уговорить ее прилечь отдохнуть.
—Что я должна надеть, или джинсы с кофтой сойдут?— на всякий случай интересуюсь у Алекса.
Он скользит задумчивым взглядом по моей фигуре. И сердце мое отчего-то вдруг пропускает удар, а затем начинает биться часто-часто. Я вспоминаю, что плохо выгляжу без грамма косметики на лице, со всклокоченными волосами, в больничной пижамке. Чистый треш!
И он просто кивает мне, утвердительно.
Слава Богу, уж что-что, а фигура моя в порядке. Я плохо ела и много переживала последние пару лет — стройна как кипарис. Даже чересчур, пожалуй. Многие считают меня тощей, но это сейчас модно.
Опрометью мчусь к своей сумке и в ванную, там мне удаётся в рекордно короткий срок привести себя в порядок. Собираю волосы в аккуратный хвост, красиво, но совсем немного, подвожу глаза, сделав стрелки с растушевкой. Замазываю корректором ссадину на лбу и синяки под глазами, касаюсь губ блеском насыщенного ягодного цвета. Ну вот, другое дело! Впервые за очень долгое время позволяю себе полюбоваться своим отражением.
Спускаемся в подземный паркинг. Не могу не признать — Алекс волнует меня. Мне сложно сдерживать свои эмоции, не говорить с ним… Ждать вечера. Зажимаю его возле машины, он цепенеет.
—Алекс! Фак. Ну скажи хотя бы, что случилось с Артистом?
Глава 27
Пятнадцать лет назад
Я уже поднимаюсь по ступенькам общежития на второй этаж, где располагается наша с Лале и Сюинь комната, когда на мой телефон поступает звонок с неизвестного номера. Мне очень неудобно принять этот звонок — руки заняты пакетами с книгами, и одеждой для сестренки с одной очень выгодной детской распродажи. Но все же, отвечаю:
—Да?
—Привет, это Старк.
Старк?
Откуда у него мой номер, мы никогда раньше не созванивались. Ставлю пакет на пол, поправляя съезжающий с плеча рюкзак. Словно отвечая на мой немой вопрос, он продолжает:
—Я не могу дозвониться до Альбиона, он не с тобой? Он когда-то давал твой номер на случай чего..
—Привет, нет, он не со мной, но я видела его ещё час назад! А что-то случилось?— быстро отвечаю, мое сердце отчего-то начинает бешено колотиться.
Старк словно колеблется, говорить ли.
—Да я и сам толком не знаю. Похоже, Артист пропал! Вместе с кушем, что вчера сняли. Наш главный рвет и мечет, собирает всех. Ну, кроме тебя, конечно. Мы все его ищем — если вдруг ты раньше с ним свяжешься, то передай!
—Окей,— я взволнована,— а… он сам сбежал, как ты думаешь?
—Это и пытаемся выяснить,— отзывается он,— может сам, а может, помогли! Он же у нас за главную скрипку. Так и передай Альбиону. Я тебе больше скажу, крыса может оказаться в команде — на вас я не думаю! Кто-то мог спецом замутить ту непонятку в казино, ну, когда долг навесили, чтобы мы все между собой перегрызлись… Короче, это как вариант, передай ему. Знаю, что он тебе доверяет очень. Давай, бывай, если что звони.
—Пока,— отключаюсь, сую телефон в задний карман джинсов.
Надо срочно позвонить Алексу! Подхватываю пакеты, захожу в нашу комнату. Ставлю их на пол, думая о том, что сказал Старк.
И просто не верю своим глазам! Девочек в комнате нет, зато посреди комнаты на стуле восседает и смотрит на меня, свирепо вращая глазами, мой отец. Нет. Пожалуйста. Пусть мне это снится!
Как же такое могло произойти?
Немая сцена длится секунду или две. Затем он вскакивает, роняя стул, а я автоматически вздрагиваю, отпрыгивая в сторону.
—Ах ты ж тварь,— он надвигается, и таким страшным я, признаюсь, его ещё никогда не видела,— ты где шляешься?!
Я не ночевала эту ночь в общежитии. О Боже, как давно он здесь? Стою, молчу, а он хватает меня за шиворот и трясёт.
—Ты оглохла?! Я спрашиваю, где ты была?
—У подруги,— быстро отвечаю, даже не пытаясь вырваться. Отец отвешивает мне затрещину, начинаю плакать. Я знаю, что накосячила, сильно. И знаю, что за гораздо меньшую провинность обычно получаю от него брань и побои. Это темная сторона моей жизни, о которой не знает даже Алекс. О таком не рассказывают, слишком больно и стыдно.
