Возможно, они посчитали, что женщина больше расположит меня к себе. Мужчины, захватившие нас, тоже здесь. Все, кроме Томпсона, которого куда-то удаляют. Я наотрез отказалась отпустить Катю от себя «отдохнуть в сопровождении медсестры». Передо мной ставят стакан воды и вводят в курс дела.
Их схема достаточно проста.
—У нас для вас есть две новости — хорошая и плохая. С какой начать?— подчеркнуто приветливо интересуется женщина.
Я смотрю на нее с плохо скрытой ненавистью. Она ведь тоже чья-то дочь, возможно мать, возможно сестра… мысленно одергиваю себя! Рвать душу подобными размышлениями сейчас бессмысленно.
—Говорите уже!— отрывисто бросаю.
—Видите ли, вы — молодая здоровая женщина, мы ознакомлены с результатами всех ваших анализов. И вы можете помочь спасти чью-то жизнь! Конечно, мы обследуем вас повторно в нашей лаборатории, прежде чем… Если все будет в порядке, то вы сделаете по-настоящему благое дело.
—Какое дело?
—Мы хотим изъять одну вашу почку для ожидающего спасения больного человека. К сожалению, вы не подходите как донор для вашей сестры, и сами знаете об этом. Операция абсолютно безопасна для вас. С оставшейся здоровой почкой вы прекрасно будете жить,— она объясняет мне обстоятельно и подробно как слабоумной,— и теперь хорошие новости! У нас замечательная закрытая больница, врачи, полная конфиденциальность. Никто ничего не узнает. Вы будете жить с сестрой в хороших условиях, в специальной палате, только вдвоем. Ее безопасность теперь полностью зависит от вашего правильного поведения! Мне жаль, но ей мы помочь не в силах. Наша задача — забота об американцах. Позже, когда вы окрепнете, мы отпустим вас, приобретем вам с сестрой билеты обратно и сопроводим в аэропорт.
Молчу, глубоко шокированная услышанным. Она продолжает:
—О сестре можете не беспокоиться! Питание, проживание, медикаментозная поддержка на все время пребывания, диализ в случае необходимости — всем этим мы ее обеспечим.
—Кто это, мы?— уточняю. Во рту неприятно пересыхает от того, что я спрошу следующим,— я могу отказаться?!
—К сожалению, нет,— скорбно кивает женщина,— а мы — это очень серьёзная организация. Пусть и не совсем легальная.
—Не совсем?!
—Но,— подчеркивает,— всячески поддерживаемая на самом высоком уровне некоторыми… гм… госчиновниками высшего звена! Будьте уверены, что нам ничего не грозит. Вы ничего не докажете, даже если захотите пожаловаться кому-то. Официально мы международная благотворительная организация с хорошей репутацией, а что касается вас, то вы подписали договор с нами о предоставлении бесплатной консультации и, по возможности, некоторых гуманитарных медикаментов в Украине и США. И только!
На какое-то время я просто теряю дар речи. Меня планируют сделать донором против моей воли!
—Кроме того, здесь вы с сестрой просто туристы. Еще раз, уверяю, юридически мы абсолютно чисты,— она усмехается. Мужчины, если их можно так назвать, одобрительно помалкивают,— наша организация ворочает миллионами! Вы — букашка против нашей системы. Раздавим и не заметим. Итак, будем считать, что вы предупреждены.
Повисает зловещее молчание.
—Теперь ваша жизнь и жизнь вашей сестры зависят только от вас! Ведите себя разумно. И мы сделаем ваше пребывание здесь более чем приемлемым…
—Вы не благотворительная организация, вы — бандиты!— перебиваю я ее резко и отрывисто. От истерики, от крика, от того, чтобы не врезать ей по этой ехидной самодовольной физиономии меня удерживает сейчас только присутствие сестры,— вы просто уроды… Своей почкой поделиться не хочешь?! Благотворительница…
Не выдержав, я вскакиваю с места, сжимая кулаки, тяжело дыша. И все вокруг нас вдруг приходит в движение.
Катю выводят, меня хватают за руки, а я бьюсь среди них как птица в клетке и дерусь как могу, ногами, руками, выкрикивая пустые угрозы, пока они не скручивают меня силой. Проваливаюсь как в небытие, медленно.
Равнодушно наблюдая, словно в замедленной съемке, как кто-то оголяет мое предплечье, делает укол. Тьма окутывает меня своим черным покрывалом со всех сторон сразу, и я бессильной куклой повисаю на чьих-то руках…
Глава 12
Пятнадцать лет назад
Иду не спеша, с ровной спиной, но легкой дрожью в коленках. Считаю про себя лавочки. До последнего я не знала, приду ли сюда! Он и притягивает, и пугает меня. Странный тип.
Между лавочками довольно много пространства… Терзаюсь мыслью, что зря напялила это светлое платье. Надо было просто надеть джинсы и толстовку, и все. А теперь он ещё подумает, что я хочу ему понравиться! Платье самое обычное, и длина чуть выше колена, но тут все так демократично одеваются. На девочках сплошь джинсы и бесформенный верх. Буду белой вороной.
В тот момент, когда думаю, что повернуть назад еще не поздно, замечаю, что кто-то машет мне с девятой по счету лавочки. Значит, не пошутил? А если бы она была занята, маячил бы рядом?
С этими мыслями, степенно подхожу. Думаю, махнуть ли рукой в ответ? Сердце начинает бешено колотиться, когда вижу широкую улыбку того самого парня.
Я не дохожу буквально двух шагов до лавочки, как он галантно поднимается мне навстречу.
—Привет,— говорит мягко, непринужденно, как будто это далеко не первое наше свидание.
—Привет,— настороженно отвечаю.
—Шикарно выглядишь,— замечает небрежно, а я краснею,— присаживайся, прошу.
Он разговаривает так, будто мы не на обшарпанном куске набережной возле лавочки, а в каком-нибудь изысканном ресторане. Невольно хмыкаю, улыбаясь.
—Вы так любезны,— отвечаю ему, и вся моя робость волшебным образом вдруг куда-то исчезает. Бросаю взгляд на его одежду: джинсы, белая футболка,— вау! Твоя футболка прямо под цвет моего платья.
Плюхаюсь на лавку, кокетливо на него глядя. Ничего не могу поделать со своей улыбкой, она просто не сходит с лица! Впрочем, как и у него.
—Это знак,— он садится рядышком.
—Знак чего?
—Того, что надо хорошо провести время.
Снова немного настораживаюсь, внутренне подбираясь. Может, зря вообще пришла сюда? Но, я уже не в силах оторвать взгляд от его смеющихся синих глаз, и мне с ним легко. На улице заметно вечереет, хотя все ещё светло, а вокруг много людей. Бояться совершенно нечего! Поболтаю с ним полчасика и поеду в общежитие.
—Так ты и есть Алекс Спенсер?— спрашиваю, просто чтобы разорвать тишину.
Странно, совсем неподалёку от нас снуют люди, сигналят машины и гавкают собаки, а между нами — тишина. Словно очнувшись, он отрывает от меня взгляд и переводит на набережную. Ненадолго.
—Ну да,— отвечает просто. Хмыкаю:
—Как принцесса Диана?
—Что?