Мой дом отсюда недалеко. Покинув душный автобус, незаметно отнимаю руку и вижу, как он морщится от этого, почти болезненно. Но отпускает молча. Продолжаем идти, болтая о чем-то неважном. Я даже на какое-то короткое время забываю о нашей разнице в возрасте, и о том, что я его учительница.
С горящими от энтузиазма глазами, Зимин увлекательно повествует о своём творчестве. Звучит много новых или малознакомых для меня слов и терминов — чарты, трэки, музыкальные коллаборации… Я удивляюсь, когда мы оказываемся в подъезде у лифта, настолько незаметно пролетает время.
—Извини, на чай не приглашаю,— произношу шутливо. Собираюсь прощаться.
—Ну и ладно! А у меня есть для тебя сюрприз,— отвечает Зимин, улыбаясь. Слегка напрягаюсь:
—Какой?
—Давай отойдем,— он ловко подводит меня к широкому подоконнику у подъездного окна.А за окном, как обычно в это время, непроглядная темень. Из скрипящего лифта выходит и равнодушно смотрит на нас сосед со второго этажа, которого я здесь частенько вижу.
—Здрасьте,— бросает мне, и выходит на улицу. Смеюсь. Зимин веселит меня, с ним я как будто снова подросток, праздно шатающийся по подъезду, и настроение классное. Только бы не испортил.
—Короче,— сообщает он мне почти торжественно,— помнишь тот наш недавний трэк с Соммертом?!
—Ну да. Очень крутой,— отвечаю искренне,— я видела, что вы, если не ошибаюсь, только за первую неделю набрали миллионы просмотров?! И лайков…
Данил кивает, светясь от счастья, как маленький. И я так же глупо улыбаюсь ему в ответ, ощущая его триумф.
—Да, уже двадцать пять миллионов просмотров, правда, на его канале! Так вот, он на днях позвонил мне и позвал в Москву. Его пригласили в Камеди, а он, прикинь, договорился с организаторами и насчёт меня! Чтобы нас посадили с ним вместе, в первом ряду за столиками. Ну, потроллят немножко, там такой формат… Ты видела когда-нибудь шоу Камеди Клаб?
—Конечно!— обалдеваю.
Что, серьезно?! Несовершеннолетний парень из нашего захолустья, простой, детдомовский, будет сидеть в первом ряду за столиком известного на всю страну шоу звёзд Камеди Клаб?
Но то, что Зимин говорит потом, шокирует меня ещё больше:
—А я, в свою очередь, забил там и для тебя местечко! Соммерт только сегодня подтвердил. Мы можем ехать вместе.
Наступает тишина. Я смотрю в его прищуренные, смеющиеся глаза и понимаю — Данил ждет, что сейчас я брошусь с визгом ему на шею, или с поцелуями, или с чем-то еще подобным…
На секунду даже становится обидно, что мне не семнадцать! И что скоро я уезжаю из этого города. Навсегда.
Ясно, что никакой столик в Камеди Клабе мне не светит!А все потому, что у меня есть мозги и дядя Ваня, который все просчитал заранее. Становится очень горько, так горько, что, кажется, сейчас заплачу.
Как жаль, что в мои семнадцать лет жизнь была серой и пресной, и не было в ней такого яркого, искрометного Зимина и, наверное, уже не будет. Да, двадцать четыре года — это, конечно, очень круто! Но не тогда, когда ты понимаешь, что тебе не по пути с таким парнем. А еще, когда знаешь, что придется его обмануть.
Нанести такую серьезную обиду, которую в семнадцать, наверное, не прощают. И будут помнить до конца жизни!
Зимин мрачнеет, видя, что что-то пошло не так.
—Уже очень поздно, Дань,— бесцветно произношу, силясь улыбнуться,— ты такой молодец. Спасибо! Честно, я бы с радостью, но меня сейчас ни за что не отпустят с работы, а я ею, знаешь, как дорожу?
Он молчит, внимательно меня слушая. Есть у него такая привычка — слушать меня, затаив дыхание. Так меня не слушают даже мои чудесные девочки-первоклашки.
—Это, кстати, очень хорошо, что ты начинаешь приобретать такой звездный статус,— подшучиваю, взглянув на часы,— а звездам положена охрана, я буду меньше за тебя волноваться!
Смотрю сейчас не на него, а на падающий за обледенелым стеклом снег, так волшебно подсвечивающий невзрачные черные улицы.
—А ты на самом деле волнуешься?
—Мгм,— утвердительно мычу.
—И все считаешь меня маленьким?!— неожиданно берет меня за руку,— учеником…
—Ты и есть ученик. Пока,— добавляю неуверенно.
Зимин медленно стягивает с моих рук сначала одну кожаную перчатку, затем вторую. Замолкаем. Вроде ерунда, но чувствуется так интимно, что по всему телу сразу же разносится приятное, покалывающее тепло.
Шумно выдохнув, пытаюсь забрать руки. Он отпускает, но тут же уверенно и мягко подтягивает меня к себе за талию поближе. Даже моего более чем скромного опыта в общении с противоположным полом хватает, чтобы понять — Зимин не новичок в вопросах соблазнения.
Откровением для меня становится то ощущение, когда он еще даже не целует, а я вся уже как натянутая струна в ожидании этого! Когда и хочется, и страшно. Не помню, чтобы хоть один парень вызывал во мне такие эмоции.
Наверное, все дело в нервном перевозбуждении последних дней. И в остроте этих последних, проживаемых с ним эмоций. Просто он пока не знает о моем решении.
—Дань, а как же ты собираешься ехать в Москву без разрешения директрисы?— уворачиваюсь от близости его лица. Зимин хмыкает, но смотрит по-прежнему жарко.
—А когда я ее спрашивал?!— целует мою отвернутую от него голову в висок. Потом за ушком, убрав волосы в сторону. Ох, не зря этот хитрый жук заманил меня сюда, в такой густой плотный полумрак, где даже сопротивляться не особо хочется. И теперь так мастерски-нежно бормочет мне в уши о своей любви, что я, невольно вслушиваясь, растекаюсь лужицей в его объятиях. Уверена, что это рано или поздно закончилось бы поцелуем, не появись здесь Ленка так вовремя!
Цокая каблучками, она шумно заходит в подъезд и курсирует к лифту. Заметив нас или, вернее сказать, меня в обнимающейся у окна парочке, приостанавливается и смотрит с нескрываемым любопытством. Даже нажать на кнопку лифта забывает!
Мы с Зиминым оба одинаково долго выходим из оцепенения, когда ее интерес к нам становится очевидным.
—Привет,— радостно кричу ей из его объятий, как дурочка. Ленкино появление, это все равно что бодрящий душ. Аккуратно, но твердо отстраняюЗимина от себя. С удовольствием подмечаю, как его глаза разгораются опасным блеском. Но бесится он молча.
—Данил, это моя соседка Лена! Познакомься. Мне, правда, уже пора. Извини,— выпаливаю скороговоркой,— напиши, как доберешься домой, окей? Пока.
—И что, ты вот так уйдешь?!— кажется, он не верит. Даже ошарашен.
—Ну да,— я спрыгиваю с высокого подоконника, на который он умудрился незаметно усадить меня зачем-то.
—Тош, стой! Нет,— отзывается в привычной своей наглой манере, но затем, спохватившись, добавляет,— пожалуйста…
—Лен, придержи лифт, я уже иду!— кричу ей, не обратив на это никакого внимания. Улыбаюсь ему на прощание. Стараясь не бежать, по-быстрому иду к Ленке. Она, наконец-то, выходит из ступора и нажимает на кнопку лифта.
