Даня торжествующе демонстрирует мне талон с безопасного расстояния, как будто я буду пытаться забрать его силой.
Впрочем, не удивлюсь, если сейчас он всерьез ожидает именно этого. Мы молчим, но недолго.
Потому что дальше я, окончательно сдаваясь, с улыбкой признаюсь ему в любви:
—Ладно, скажу. Вспоминай мои слова где-нибудь в окопе под пулями, или в плену под пытками! Может, они согреют тебя хоть немного,— улыбаюсь ему,— я люблю тебя.
И Даня восхищенно замирает.
Вояки снова зовут его, но он говорит, со всей серьезностью на лице и в голосе, не обращая уже ни на кого и ни на что внимания:
—Докажи!
—А как?— беспечно уточняю.
—У тебя паспорт с собой?
—Вроде да.
Даня настаивает на том, чтобы проверила, и я лезу в сумку, уже догадываясь, к чему он клонит. С трепетом, ожидаемо нахожу там свой паспорт.
—Поехали домой!— предлагает он мне со счастливой улыбкой.
И, пока соображаю, добавляет уже строже:
—Только через загс! А то знаю я тебя, опять сбежишь!
Не сговариваясь, беремся за руки и сбегаем из терминала по-тихому.
—Это что, типа да?!— смеется Даня уже на забитой людьми и машинами парковке аэропорта.
—Ага,— отвечаю, целуя его куда-то в шею, потому что он крутится там как угорелый, выискивая свободное такси,— а как же твои бравые вояки?
—Улетят без меня,— он берется за телефон, не выпуская меня. Держит крепко,— а тебя надо брать горяченькой! Не то опять улизнешь.
—Не улизну,— шепчу в ответ, понимая, что в этот раз все!
Попалась.
Хотела быть пойманной.
Я терпеливо жду, пока он ловит такси, усаживает меня и усаживается рядом сам, и только затем созванивается с кем-то из военных. Коротко отказывает им.
Ерошит мои волосы и выглядит таким счастливым сейчас.
Как же я могла даже не выслушать Даню, не поверить, что он не предавал меня? Разве я знала наверняка, с чем ему тогда пришлось столкнуться?
Не станет человек, способный причинить мне боль или поставить под удар наши отношения случайной изменой, рисковать так своей жизнью с одной целью — забыть меня.
Не решится променять собственный комфорт и свободу на нечто страшное и неопределенное!
Даня всегда верил всему, что я говорила, не ожидая каких-либо доказательств.
Он верил в нашу любовь даже тогда, когда я сама в нее не верила.
Колеблюсь всего мгновение, прежде чем спросить:
—Ты расскажешь мне, что тогда случилось?
Он кивает, сразу поняв, о чем я.
Называет таксисту адрес загса, обнимает меня и шепчет на ухо:
—Один очень плохой человек хотел, чтобы я бросил тебя. Мне пришлось убить его. Ты готова выйти замуж за убийцу?
—В смысле, убил?— я откровенно шокирована.
Поистине, Данил Зимин — ларец сюрпризов.
Должно быть, странно, но меня не пугает то, что он сказал. Меня вообще больше ничего не пугает, кроме вероятности расставания или смерти одного из нас.
—Ну, почти,— отвечает уклончиво.
Целует в висок, и нежно прижимает к себе покрепче. Я киваю, положив голову ему на плечо.
Его объяснения мне достаточно, по крайней мере, до загса.
—Почти не считается!— отвечаю ему, переплетая наши пальцы. Усмехаюсь,— даже если не почти. Если ты сделал это ради меня.
Мы встречаемся взглядами, и слов больше не нужно.
Я могу прочесть все ответы в его глазах, которые светятся сейчас только счастьем и любовью. И я вдруг понимаю.
Вот теперь все будет хорошо по-настоящему!
