А дальше — вуаля! Я приступаю к работе. Довольно скоро привыкаю к новому жизненному графику, и убеждаюсь, что никаких чудес, кроме дополнительного заработка, эта работа мне не несет.
В самом деле, оказывается очень утомительно ехать почти каждый день на ночную смену, чтобы прочитать пару блоков новостей в эфире и «покрутить» плейлист с музыкой.
А еще, скучно. Проработав там пару недель, я не встретила в ночных коридорах ни души, кроме разве диджеев-сменщиков и дежурного редактора.
Зато днем на радио кипит куда более насыщенная жизнь. Постепенно мои ночные смены стали вгонять меня в ужасную тоску.
Теперь я почти всегда вынуждена не спать в такие часы, когда сон самый сладкий.
Мне очень тяжело, очень! Порой я даже жалею, что ввязалась в эту подработку, и сейчас меня удерживает на ней только тот факт, что за нее мне платят действительно неплохо.
Сегодня все было как обычно. Покончив с основной работой, я примчалась домой, преодолев всего пару остановок в маршрутке.
Дома быстро поужинала и завалилась спать на два часика. Как правило, мне этого хватает, чтобы немножко передохнуть и набраться сил перед ночным бдением.
Просыпаюсь по будильнику и «в темпе» собираюсь на радио. Чтобы немного взбодриться, попутно занимаюсь медитацией на тему того, что однажды, возможно, стану крутой ведущей дневного эфира. Основная цель медитации — поднять себе настроение.
Даю мысленное обещание записаться на курсы дикции и ораторского искусства в обозримом будущем. Вообще, неплохо бы как-нибудь заявить о себе! Но, кроме как выкладываться на работе по максимуму, ничего более умного в голову пока не приходит.
Я долго копошусь в недрах шкафа, доставая и комбинируя оттуда одежду прямо на постели. Выбираю, в чем будет комфортнее, потому что в Питере сегодня резко, просто удивительно потеплело.
В итоге, останавливаю свой выбор на тонком светлом гольфе и голубых джинсах, плюс теплая куртка-ветровка с капюшоном сверху. Мои белые утепленные кроссовки удачно завершают этот образ.
Прижав телефон плечом покрепче к уху, я вызываю такси и выхожу в свою миниатюрную прихожую. Закидываю на плечи удобный рюкзак, обуваясь. Я всегда выезжаю чуть пораньше, чтобы ещё попить кофе где-то в центре и проснуться таким образом окончательно.
На часах девять вечера. Привычно проверив по карманам документы, деньги и ключи, я стягиваю в хвост ставшие такими длинными волосы. Открываю входную дверь и невольно смотрюсь в овальное зеркало в прихожей.
Оттуда на меня глядит хмурая мишка-панда — хронический недосып даёт о себе знать синими кругами под глазами. Решаю оставить все как есть, ничем их не замазывая.
Показываю язык своему отражению и улыбаюсь. Закрываю дверь, мысленно проговаривая себе, что все в моей жизни идет отлично.
Нажимаю кнопку лифта и вспоминаю, как главные героини старого советского фильма «Самая обаятельная и привлекательная» занимались аутотренингом. Хмыкаю. Еду на первый этаж с мыслью о том, что, вообще-то, это работает.
На первом этаже лифт бесшумно раскрывается.
Ощущение такое, как будто на тебя вдруг обрушивается потолок! Передо мной стоит Данил Зимин.
Глава 6
И снова здравствуй!
Антонина
Мы встречаемся взглядами, и от этого меня вмиг обдает то жаром, то холодом. Даже тысяча посыльных от Зимина не смогли бы подготовить меня к этой встрече!
Оцепенев от неожиданности, стою. Так долго, что, кажется, лифт уже начинает закрываться, но Зимин ловко просовывает ногу в двери. Они снова открываются, и теперь я просто вынуждена выйти.
Все это происходит в молчании. Он делает демонстративный шаг назад, освобождая для меня пространство. Выхожу.
—Привет,— произносит низким бархатным голосом. Все еще пребывая в растерянности, я улавливаю тонкий, чувственный аромат его парфюма.
А Зимин-то подготовился! Я гляжу на него во все глаза, и меня шокирует то, как он выглядит.
Теперь это рослый и брутальный парень. От прежнего Дани в нем осталось мало, разве что насмешливый прищур хитрых серых глаз да хулиганская поза. Он стоит, широко расставив ноги и засунув руки в карманы, что ничуть не портит его.
Ни дать ни взять, молодежный поп-идол, словно только что сошедший из одного из своих модных клипов.
Это и не Зимин давно, он — ZIMMA, от которого так и веет уверенностью в себе! Я же, напротив, ощущаю себя сейчас жалко и смущенно.
Впрочем, Данил Зимин об этом не узнает. Расправляю плечи и гордо вздергиваю подбородок, не забыв приветливо улыбнуться ему.
—Привет. Как ты меня нашел?!— непринужденно спрашиваю. Понятно же, что это не просто какая-нибудь случайная встреча.
Данил выдерживает паузу. Вообще, у меня как-то сразу складывается впечатление, будто он тщательно подбирает слова.
—По зову разбитого сердца, Антонина. Пришлось идти!— хмыкает.
Я, конечно, понимаю, что это шутка. Но все равно озадачиваюсь немного. Решаю проигнорировать странный ответ — в конце концов, это неважно.
—Данечка, как дела? Можно теперь называть тебя так? Ты ведь у нас суперстар,— начинаю, и спотыкаюсь на полуслове. Выжидательно смотрю.
Стал он, конечно, ух каким! Да, я видела его клипы, интервью и так далее, но «вживую» Зимин смотрится еще круче.
Это странно, но он не заморачивается тем, чтобы помочь мне в поддержании диалога. Только смотрит внимательным, даже пугающим взглядом, который, кажется, пронимает меня до души.
Я решаю пошутить, с целью немного разрядить атмосферу:
—Дашь автограф?
—Это типа такой троллинг?!— отзывается. Зимин серьезен, и говорит со мной сухо, отрывисто,— или правда ценительница моего творчества?
Проницательные серые глаза Зимина так и горят на бледном лице, изучая меня, выдавая крайнюю степень его волнения. Что, он способен так взволноваться?! Я не помню его робким юношей.
Удивительно. Радуюсь тому, что здесь неяркий свет, потому как я совсем не «в форме».
—Да я просто пошутила, Дань,— поспешно добавляю,— ты просто такой серьезный! А вообще, знаешь, восхищаюсь и горжусь тобой. Не получается как-то вот так сразу подобрать правильные слова. Но ты большой молодец!
Умолкаю, потому что он никак не реагирует на эту хвалебную оду. А я не хочу и дальше продолжать нести чушь и банальщину в этом духе.
Хотя, я считаю именно так.
—Как ты вообще?— неловко спрашиваю.
—Тебе и вправду, интересно?— следует ответ.
Внешне он выглядит очень спокойным, но я все равно «на стреме».
—Ну, конечно,— говорю осторожно. Надеюсь, он не пришел придушить меня за прошлые грехи, или утопить в Неве по-тихому?!
