Это очень интересное состояние.
Можно было бы попытаться сравнить его с экзальтацией наркомана во время «прихода», но такое сравнение выйдет неправдоподобным, и слишком блеклым. Потому что, в отличие от наркоманской эйфории, это энергия. Добрая и вечная. Поэтому я назову ее просто и понятно — волшебство, или обыкновенное чудо…
После лежим и мечтаем, о многом. Но больше о том, как повторим это снова, в раю, примерно через пятнадцать часов.
Все мои сомнения забыты, и оставлены в далеком прошлом. Я больше не стесняюсь ни своей любви, ни наготы. Мне странно, что я когда-то думала иначе.
Снимаю обручальное кольцо и, перевесившись через Данила, кладу его на прикроватную тумбочку. Оно тихо звякает о гладкую поверхность.
—Вот, возьми в загс, не забудь. А что там за сюрприз ты приготовил?
—Ещё одну хорошую примету! Встретимся у алтаря, вернее, в загсе. Все, как ты хотела.
Улыбаюсь ему, обнимая. Никакие плохие приметы, я знаю, больше не имеют над нами власти.
Из телефонных разговоров
—Тимур Эльдарович, у нас тут, как бы… внештатная ситуация.
—Чё там?
—К парадной Зимина подъехал лимузин, свадебный. Белый, украшенный, все дела.
—Ну?
—Ну, девушка садится в него и уезжает!
—С Зиминым?
—Нет, сама.
—Хм. Надо бы проследить.
—Я уже Жука послал.
—Хорошо! Так, пацаны, готовность номер один. Мы с Ратмиром выезжаем к вам.
—Что, если он выйдет раньше?
—Придержите до моего приезда.
—Понял. Бить его можно?
—Само собой. И пусть Жук мне отзвонится, куда там тот лимузин девку доставил. Это у них брачные игры такие, или он реально жениться собрался?!
—А х*р его знает, Тимур Эльдарович.
—Тоже так думаю. Ладно, на связи. Покажем жениху небо в алмазах!
—Так точно.
—Все, отбой.
Глава 36
Любовь сильнее смерти
Данил
Не помня себя от счастья, спускаюсь в паркинг. Открываю багажник машины, чтобы закинуть туда наши дорожные вещи, когда ко мне подходят двое.
—Добрый вечер,— слышу я, и оборачиваюсь.
По виду, оба профессиональные бойцы. Вечер вряд ли может считаться добрым, если им от меня что-то надо.
—Добрый,— на всякий случай, чуть-чуть отступаю, расчищая себе место для маневра.
Регулярные занятия с охраной в зале не прошли для меня даром. Я с уверенностью могу сказать, что справлюсь с мужичком средней комплекции, а то и не с одним.
Но от этих только убегать, если что. Без вариантов.
—С вами хотят поговорить. Присядем,— повелительно кивает мне второй на черного монстра позади себя. Кадиллак эскалейд с тонированными стеклами, перегородивший выезд из паркинга по диагонали.
Ни х, пацаны.
—Кто?— хмурюсь я, уже прикидывая траекторию своего побега.
—Конь в пальто. Садись, давай,— следует наглый ответ.
Я, в самом деле, резко приседаю, прошмыгивая в щель между ними и стенкой. Все происходит в считанные секунды.
Тяжеловесы бегут за мной к выходу из паркинга, и все идет как бы неплохо, пока на моем пути вдруг не возникает еще один громила из эскалейда.
В попытке cдвинуть его я бью, не раздумывая. Но бегущие настигают нас, и вот теперь уже они втроем молотят меня, куда придется.
Бьют прицельно, точно, избегая лица, преимущественно по почкам и печени. Прохаванные, с*ки!
Практически теряя сознание, я слегка оседаю. Перед глазами вспыхивают огненные круги, пол плывёт. Они дружно подхватывают меня и, как безвольную куклу, затаскивают в джип.
Очухиваюсь на сиденьи. Пытаюсь сфокусироваться на мужчине справа, по-видимому, главному тут.
Тимур, мать его, Урусов! Разглядывает меня в упор тяжелым взглядом. Это плохо.
Сказал бы я ему, но стоит ли нагнетать? Сейчас бесперспективно, и глупо. Поэтому также мрачно молчу, ожидая, когда он заговорит первым.
—Плохой мальчик, придется воспитывать,— произносит, наконец, ухмыляясь.
От этого бреда передергивает. Я не выдерживаю:
—Дядя, излагай конкретнее! Что надо?
Спрашиваю напрямую, но Тимур молчит как пень. То ли хочет сам играть здесь «первую скрипку», то ли просто испытывает мою выдержку.
В глазах до сих пор искрит, в боку противно ноет, однако по-детски наивная мысль о спасении все ещё не покидает меня.
Мне кажется, еще не поздно успеть в загс и на Бали! Что эта потасовка ерунда, о которой легко забыть. Что можно попытаться как-то договориться с ним, разойтись мирно.
Урусов неожиданно обращает внимание на Тонин дорожный чемоданчик, брошенный у машины. Кивает своим гориллам, и кто-то из них зачем-то притаскивает его сюда.
—Далеко собрался?— Тимур глядит на меня презрительно и брезгливо.
—По делам,— отрезаю.
—Так мы подвезём!— кивает он водителю, и эскалейд, к моему удивлению, трогает с места.
Резко набирает скорость, выезжая из паркинга. Куда этот урод собрался меня подвозить?!
—А че за небесно-голубой цвет у сумочки, Дань, геем заделался?— спрашивает Тимур, и охранники синхронно ржут.
Я понимаю, он ждет ответа. Как могу, пытаюсь говорить спокойно:
—Это не мое.
Жду, что будет дальше.
Он продолжает:
—А я уже в курсе. Но ты мне кое-что должен, Даня, забыл?
Меня коробит его обращение. Тем не менее, реагирую:
—Напомните.
—ZIMMA, ты собрался на Бали в один конец, а продюсера в известность не поставил! Это нехорошо. Я — твой продюсер. Будешь тупить и дальше?
—Извините,— с беспокойством поглядываю на его горилл, ибо всё еще надеюсь прибыть в загс с нормальным фейсом,— но это вы не поняли! Я с вами никаких сделок не заключал…
—Заключишь,— перебивает он зло и спокойно,— ты сомневаешься?
Смотрю на дорогу, думая сейчас совсем о другом. Не могу же я ошибаться?! Не похоже. Поворот, ещё один.
Почему-то я думал, что мы просто катаемся, пока Тимур разводит меня на «разговор» в духе девяностых. Хотя, его борзота, конечно, зашкаливает.
—Ладно, поговорим по-другому,— добавляет.
Эскалейд тормозит неподалеку от крыльца знакомого казенного учреждения. Я вижу хрупкую тоненькую фигурку Тони в белом летнем платье.
