На улице самый солнцепек. Я смотрю сквозь идеально чистые стекла авто на прохожих, и они слепят мне глаза своими белыми одеждами. Выходим в густой тяжелый зной, обволакивающий как кисель, и бредем сквозь него до самого съёмочного павильона. Стараюсь не вдыхать раскаленный воздух слишком глубоко — такое впечатление, что им можно подавиться.
Зато практически любое помещение в Дубае кондиционировано, и в павильоне ожидаемо царит холодный спасительный полумрак. Едва войдя, я с головой окунаюсь в закрытую творческую атмосферу.
Здесь все суетятся: осветители устанавливают свет, операторы занимаются видеооборудованием, и повсюду вполне живописно навалено всякой аппаратуры.
Катю, нашу главную звезду, мы замечаем чуть ли не с порога. Она сама встречает нас. Впечатляет откровенным вечерним «луком» после яркого солнца и пыльного зноя улицы. Визажисты тоже уже постарались на славу — Тоха даже подвисает на минуту.
Катя замечает это и, победно улыбаясь, задерживает на мне долгий взгляд своих густо усыпанных блёстками глаз, от которого делается не по себе.
Хищно улыбается. Здороваемся. Она подходит, близко, и вообще ведёт себя так, как будто этого последнего разговора не было. Ну и супер! Не терплю бабских истерик.
Клава профессионал, и мы почти сразу приступаем к работе. Меня чуть-чуть готовят гримеры, затем я переодеваюсь и выхожу на площадку.
По задумке режиссёра, в клипе предусмотрено несколько локаций: в баре, на пляже и в постели. Сегодня снимаем сцену в баре.
Листаю сценарий. В постели, конечно, Тонечке не понравится — я должен быть голым, в белых простынях. Катя подо мной, надо мной… ну, не совсем голый, конечно. Торс. Но снято будет уже понятно как.
Хотя, может, и к лучшему?! Пусть посмотрит на меня, на мое тело. Может это что-то зажжет в ней, или ревность подтолкнёт Тоню к тому, чтобы подпустить меня, наконец, к себе поближе?
Я так давно хочу ее, что это даже кажется странным! Не могу нацеловаться досыта, мне всегда ее слишком мало. Если раньше я робел, то сейчас вообще не вижу смысла тянуть со сближением. Чего она ждет?! Мне этого не понять.
Я не хочу давить на нее, но… короче. Щепотка ревности нам точно не повредит!
Задумавшись, не сразу замечаю, что нас с Катей снимают. Пластично изгибаясь, она красиво приземляется рядом со мной на высокий стул у стойки бара. Я уже покручиваюсь на таком же.
Смотрю, как шевелятся Катины ярко-красные губы, повторяющие незамысловатый мотивчик нашей песни. Наблюдаю ее улыбки и ужимки, а передо мной — Антонина Брежнева. Голая.
Минуты текут, но голос Алана возвращает меня к реальности, беспощадно выдирая из мира сладких грез и мечтаний.
—Стоп! Снято. Шедеврально, Данил,— режиссёр радостно жестикулирует,— было очень чувственно. Смэш-кат. Перерыв!
Было очень чувственно это, наверное, антикомплемент от режиссёра-гея. Алан очень модный и очень дорогой, но уже почти штатный в «Graffit star».
Вся съемочная группа вдруг куда-то теряется. По павильону ползет приятный запах сигарет и кофе, а услужливый Тоха уже тащит для меня огромный картонный стаканчик с двойным эспрессо.
Катька становится странной. Взглянув на нее, я с какой-то внезапно накатившей безнадегой понимаю, что разговора «по душам» не избежать. Мне же, напротив, хочется отойти от нее подальше.
Отдохнуть от Кати, подышать воздухом свободы. Но она упрямо накатывает на меня как волна, постепенно подбираясь, обрушиваясь, завлекая в свое пустое общение.
Нахально нарушает мое личное пространство прикосновения и глупыми вопросами, и душит меня каким-то приторным, хотя наверняка мега эксклюзивным парфюмом.
—По-моему, это хит!— мурлычет, прижимаясь ко мне без спроса. Обнимает, как бы в шутку,— Алан говорит, что ещё бы чуточку больше страсти… поддать… попробуем? А может, порепетируем вне площадки?!
Ну, точно, как кошка. Лукаво щурит глазки с длинными замысловатыми стрелками и ждёт моей реакции, не стесняясь Тохи. А он даже не думает скрывать свой щенячий восторг ею. Наблюдает за нами, капая слюной. Меня сейчас воротит от них обоих.
Катя предложила мне это впервые! Раньше все ограничивалось полунамеками и горячими взглядами.
Меня забавляет ее напористость.
Хотя, ведь не появись в моей жизни Тоша, я пошёл бы с ней репетировать. Но сейчас — нет. Меня больше не интересуют случайные связи.
—А мне Алан говорит, что все итак супер!— отзываюсь, снимая с себя ее цепкие руки, уже вовсю изучающие мое тело.
Хихикая, Катька пытается увлечь меня куда-то за декорацию. Думает, я так играю с ней. Но я упорно остаюсь на месте, глядя на нее откровенно насмешливо.
—Погуляй немного, ладно?— бросает она Антону капризно, заводясь от моей холодности еще больше.
Он переводит вопросительный взгляд на меня, и я коротко киваю.
Антон уходит. Катя кладет руки на ремень моих брюк, поглаживая.
—Детка, не напрягайся так! Я буду нежной,— пытается острить.
Смеётся и играется со мной, стараясь укусить в прямом смысле, словно мы с ней давно уже любовники.
В который раз, я грубо отодвигаю ее от себя.
—Кать, успокойся,— прошу,— и послушай.
Она настораживается, но только на мгновение.
—А я уже все забыла,— жарко шепчет,— подумаешь, захотел уединиться с фанаткой…
—Ты опять не поняла?— удивляюсь.
На самом деле, мне не хочется делать ей больно.
—Ты меня не интересуешь,— терпеливо объясняю,— фанатки, и кто-либо еще здесь не причем.
Она замолкает, бледнея. Замирает в неподвижности. Я разговариваю с ней, как с душевнобольной:
—Помнишь, о чем мы с тобой говорили?!
И Катю как отрезает. Какое-то время мы просто молчим.
—Как ты узнала про ту девушку, кто рассказал?— вырывается у меня зачем-то.
Она хмыкает и театрально вздыхает. Выдает в ответ нецензурное словечко, но тут же снова улыбается, по-детски доверчиво заглядывая мне в глаза.
А ведь с виду — девочка девочкой! Но я-то уже знаю ее, такая по головам пойдёт. Та еще щучка.
Объективно отмечаю, что Катя красивая. Сейчас почему-то особенно. Но это холодная, не трогающая меня красота. Какая-то бездушная, медийная.
—Считай, просто узнала,— блестит глазами, не отрывая от меня загадочного взгляда.
Я радуюсь, что не успел оказаться с ней в одной постели — девочка очень «липучая».
—Ты же был другим со мной раньше?!— продолжает.
—Все, что было раньше, забудь! Я в гримерке с Тохой, если что. Встречаемся на площадке через полчаса,— заключаю жёстко и иду, не оглядываясь.
Лучше горькая правда и не затягивать с этим! Тем более, когда так долго доходит.
