—Пожалуйста, присаживайтесь,— произносит с бархатцей в голосе. А голос у него приятный, да.
—Спасибо,— я с готовностью сажусь, делая серьезное лицо.
Спокойно смотрю на него, ожидая продолжения диалога.
—Если хотите, можете снять верхнюю одежду,— предлагает Ивакин, указывая мне на высокую вешалку у входной двери, и это сразу настораживает. Беседа затянется?
—Благодарю, мне удобно и так,— расстегиваю куртку.
Здесь, вообще-то, не слишком жарко, а я мерзлячка. К тому же, волнуясь, обычно мерзну еще больше.
—Чай, кофе?— его пронзительно-синие, «Елкины» глаза смотрят на меня неожиданно ласково. Даже с какой-то легкой иронией,— да вы не стесняйтесь.
—Нет, спасибо,— отказываюсь, не раздумывая ни секунды.
Украдкой наблюдаю, как майор раскрывает лежащую перед ним папку-скоросшиватель и выуживает оттуда стопку бумаг. Не решаюсь заговорить о Елке, но вспоминаю, что его, кажется, зовут, Алексей Васильевич.
—Алексей Васильевич, это ведь вы?— на всякий случай, уточняю.
—Да, можно просто Алексей,— еще одна обаятельная улыбка.
Деловито и обстоятельно, он начинает пересказывать информацию, содержащуюся в протоколе задержания известных мне лиц в ночном клубе.
Внимательно выслушиваю, после чего майор протягивает мне этот самый протокол на подпись. Читаю еще внимательнее. Долго. Втайне радуясь, что мои показания в нем числятся как «свидетельские при перекрестном допросе подозреваемых».
Выдохнув, я размашисто расписываюсь внизу листа напротив своей фамилии и, повинуясь подсказкам болтливого майора, вручную дописываю под подписью фразу: «С моих слов записано верно».
—Ставьте дату того дня,— диктует майор,— и время, двадцать часов пятьдесят пять минут.
Ну, вот и все. Почти расслабляюсь, когда он озвучивает неприятный вопрос:
—Вы будете писать заявление о совершённой в отношении вас попытке изнасилования?
Всерьез задумываюсь.
С одной стороны, как говорится, сама дура, но с другой, ведь таких, как Мискарьянц, надо наказывать?! Чтобы в следующий раз, как говорят, неповадно было.
Ну, и с третьей. Изнасилования-то, по сути, не было. А по допросам да очным ставкам, к гадалке не ходи, затаскают.
Хмурюсь, делая мучительный выбор. Поднимаю глаза на майора — он глядит на меня с сочувствием.
—Нет, Алексей Васильевич,— отвечаю коротко.
Кивает.
—Я понимаю вас. Но спросить должен был.
И тут же весело, неожиданно продолжает:
—А не хотите ли кофе, но не здесь, и с пирожными? Я знаю одну чудную кофейню поблизости.
Удивляюсь такой смене риторики, и вежливо отказываюсь.
—А вы, наверное, брат Танюши Ивакиной?— не удерживаюсь от вопроса.
—Брат,— усмехается,— по фамилии вычислили?
—Да,— подтверждаю,— спасибо вам, Алексей Васильевич!
—Просто Алексей,— снова поправляет зачем-то,— все-таки очень, очень жаль, что вы отказываетесь от моего приглашения.
Улыбаюсь и молчу в ответ, застегивая куртку. Вполне возможно и даже, скорее всего, что он отличный парень.
Но с некоторых пор я вся, буквально до краев наполнена другим человеком, и не могу думать ни о ком больше. Особенно после наших горячих поцелуев, и той, предпоследней встречи.
Я чувствую, что совершенно потеряла голову. После него невозможно даже подумать о ком-то другом. Все мужчины для меня как будто бы разом исчезли, вымерли как динозавры, испарились — остались только люди, безликие и одинаковые.
Но все это, конечно, не значит, что теперь я начну уподобляться его фанаткам и названивать, или надоедать ему еще как-нибудь. Нет.
К тому же, у меня все еще слишком много проблем, которые нужно решать, а любовь подождёт своего часа! Я не хочу ее торопить. И в том, что это именно любовь, уже даже не сомневаюсь.
Впрочем, Данилу Зимину еще очень рано об этом знать. А то, что мы писали в смс-ках друг другу, не считается!
Это был просто флирт. Кто мы друг для друга по-настоящему, покажет только время.
Простившись с майором, я уже выхожу из здания управления, когда телефон в кармане вибрирует входящим сообщением. Читаю смс от Данила: «Привет, удобно говорить?»
Глава 26
Примирение
Антонина
Остановившись прямо посреди улицы, я немедленно пишу ему ответ подрагивающими от волнения пальцами: «Да», и «Привет» вдогонку. Данил тут же перезванивает.
—Але,— произношу ровно, стараясь ничем не выдать своего радостного смятения.
—Привет,— пауза,— я просто хочу уточнить статус наших отношений.
Он говорит сухо, деловито.
—И… еще кое-что! Если ты хочешь быть со мной, то не должна врать мне. Никогда. Если хочешь остаться просто другом, тоже.
Слегка опешив от суровости его тона, я даже не сразу нахожусь, что ответить. Моя широкая улыбка меркнет.
—Слушай, ты сейчас серьезно?!— отвечаю немного сердито,— люди врут друг другу по мелочам, это нормально. Но если ты неврастеник или патологический ревнивец, то, конечно, у нас ничего не выйдет, не стоит даже начинать. У меня были причины соврать тебе! Я не изменяла или что-то подобное, и вообще ничего такого страшного не произошло, но ты не захотел даже выслушать…
—Я слушаю,— спокойно перебивает.
Делаю паузу, чтобы перевести дыхание, и в этот момент кто-то подходит ко мне.
Так близко, что я даже улавливаю приятный аромат мужского парфюма, и оборачиваюсь. Майор Ивакин! Неожиданно. Но что ему нужно?
Он улыбается, приостановившись в шаге от меня и явно желая что-то сказать. Тактично ждет окончания разговора.
—Ну, так что?!— нетерпеливо интересуется Данил.
Его голос звенит от напряжения, и я теряюсь, не зная, как лучше поступить в этой ситуации. Неверно истолковав мое молчание, майор мягко замечает:
—Простите, что помешал. Но уже довольно поздно, я провожу вас, если позволите?
—Кто это?!— «взвивается» голос Данила в трубке.
Мысленно застонав, принимаю решение «рубить» ему правду-матку.
—Майор Ивакин,— докладываю упавшим голосом,— я только что давала показания как свидетель в Управлении по борьбе с наркопреступностью. Алексей Васильевич тоже закончил свою работу и предлагает проводить меня до остановки.
Данил замолкает.
—В целях безопасности. Алексей Васильевич ведет дело, по которому я свидетельствовала,— добавляю на всякий случай.
—Ни фига себе,— реагирует ошарашено,— ладно, а когда сможешь перезвонить? Ты же не шутишь?! Я буду ждать. Вызови такси.
