Но мог ли он неверно истолковать мое сегодняшнее приглашение?! Заговорить об этом сейчас кажется мне неуместным.
Я мучительно размышляю на эту тему, пока Данил говорит что-то шкафам, не выпуская моей руки. Как будто снова сбегу.
Усмехаюсь. Мои опасения уже кажутся мне смешными, не стоящими, как говорится, выеденного яйца! Все просто — я скажу ему об этом позже, если возникнет неловкая ситуация. В конце концов, мы взрослые люди.
А может и не возникнет, ведь человеку, в первую очередь, важно общение со мной! Мы так долго не виделись, не считая той последней встречи, что можем запросто проговорить всю ночь напролет. Возможно, он захочет задать мне вопросы по поводу прошлого?
Что ж, я готова ответить. Выдергиваю себя из потока мыслей только тогда, когда шкафы садятся в свою машину, а Данил галантно открывает мне дверь другой.
Я сажусь на сидение рядом с водительским, и мы срываемся с места. Чуть-чуть приоткрываю окно со своей стороны.
Ветер оглушительно шумит, играя моими волосами, огни ночного города горят, и рядом близкий, такой глубоко волнующий меня человек — потрясающие ощущения!
—Парни просто проводят нас до твоего подъезда,— произносит он, включая в салоне музыку. Глядит на меня с обожанием,— ты не против?
—Нет.
Я откровенно наслаждаюсь комфортом черного кожаного салона его скоростной тачки, а еще, улавливаю насыщенный цветочный аромат. Интересно, откуда он здесь?!
Не успеваю додумать эту мысль до конца, как Данил наклоняется и одной рукой достает с задних сидений букет роз. Кладет мне их прямо на колени.
Даже не букет — целая туча из роз всевозможных цветов и оттенков! Утопая в них нос, я жмурюсь от удовольствия. Благодарю его, одаривая восхищенным взглядом. Розы чудесные.
Наверное, этот букет стоит целое состояние. Но сейчас я думаю только о той маленькой белой розочке, украденной для меня когда-то детдомовским мальчиком, и сердце мое сжимается от восторга, от благодарности ему!
В салоне тихо звучит медленная музыкальная композиция на английском. Она в тему — я прилично знаю английский, и автоматический «синхрон», как обычно, тут же включается в моей голове. Слушаю песню, слова которой настолько удачно вторят нашей ситуации, что чувствую необычайный душевный подъем.
Происходящее кажется настолько нереальным, что я даже не сразу понимаю, о чем речь, когда Данил выводит меня из этого блаженного оцепенения вопросом.
—Все в порядке? Че он вообще хотел?!— спрашивает он чуть-чуть ревниво.
Вздохнув, вспоминаю о шефе, из-за которого так подзадержалось наше свидание. А ведь Даня наверняка выкраивал это время, как мог.
С грустью, я уже предчувствую, каким испытанием и проверкой на прочность станет теперь каждое наше свидание, с его-то публичностью. Данил берет мою руку и целует — это безумно приятно.
—Хм… да так, ерунда, рабочие вопросы,— «съезжаю» с темы, упиваясь этим странным, вдруг накатившим на меня трепетом.
С тайным удовольствием, я наблюдаю за тем, как уверенно Данил ведет машину. Сгораю в своих фантазиях, но решительно отнимаю у него свою руку, которую он, не выпуская, легонько поглаживает.
—Эй, следи за дорогой,— шутливо прибавляю.
Снова возвращаюсь к мысли, что сегодня никакого секса. Сказать сейчас?!
Его взгляд заметно темнеет, когда он смотрит на меня. Тоже, наверное, улетает в каких-то фантазиях…
—Я просто столько грязи в этом шоубизе насмотрелся,— говорит Данил,— будь поосторожнее, окей?!
Ого, вот это чутье! Удивляюсь.
Хотя, стоит ли ему сейчас рассказывать о моем разговоре с шефом?! Лучше уж потом, попозже, и пусть мы порадуемся моему успеху вместе. Вдруг ничего не получится?
—Сразу к тебе?— мягко уточняет Данил, и я утвердительно киваю:
—Ну, конечно!
Дальше долго молчим, и это даже кажется мне неприличным. Я пытаюсь найти темы для разговора, но мысли путаются и, может быть, именно поэтому все, что говорю, звучит как-то неестественно.
Он заметно спешит, разгоняясь на тех участках дороги, где это допустимо, что, в общем, не удивляет меня.
Я замолкаю, не отвлекая его. Сколько часов в нашем распоряжении?! Интуиция подсказывает, что сегодня он останется со мной до утра.
Данил
Дорога пролетает быстро. Мы уже почти в ее дворе, когда я вдруг вспоминаю о резинке.
Я позаботился о предохранении заранее, но, фак, пачка-то в бардачке, а бардачок как раз возле Тоши. Не смутит ли ее, если я его открою и быстро переложу презервативы в карман?! Не уверен.
Она ведет себя как обычно. То есть очень стеснительно, хотя могла бы уже чуточку провокационно, чтобы дать мне понять, как быть дальше.
И я стесняюсь ее тоже, что мне, в общем, не свойственно. Но не хочу все испортить!
Забалтывая Тонечку, осторожно открываю бардачок. Мы уже во дворе, хоть я ползу сейчас со скоростью улитки. Паркуюсь, одновременно с этим шаря по бардачку в поисках. Понимаю, что пачка укатилась куда-то далеко и так просто ее не достать.
Есть! Нащупываю один случайный, завалявшийся пакетик, кладу его незаметно в карман куртки, но мне кажется, что этого мало, очень мало. Паникую.
Зависаю, и чертыхаюсь про себя. Она странно смотрит — от этого паникую еще больше.
—Все в порядке?!— интересуется, явно заметив мою внутреннюю борьбу. Блть. Нет!
—Все не просто в порядке, а это самый лучший день в моей жизни,— признаюсь.
Даже если я опять туплю, и что-то, как обычно, не так понял, но должен быть готов! Чтобы не бегать потом вниз, к машине.
—Один из лучших, в смысле,— торопливо добавляю, не горя желанием выглядеть маньяком в ее глазах. Самый лучший день, звучит очень стремно.
—В смысле, одна из лучших ночей?!— смеется она в ответ.
Глава 18
Одна из лучших ночей
Антонина
—Еееперный экибастос,— слышится откуда-то справа, стоит только мне выйти из машины с букетом в руках.
О Боги. Илья! Мой бывший парень. И столь витиеватое выражение я слышу от него впервые.
Мы давно расстались, но сейчас почему-то ожидаю от него какой-то совершенно идиотской сцены ревности! Наверное, потому что он тоже стоит с букетиком в руках. С ума сойти, снова розы.
Но то, что происходит дальше, «разворачивает» ситуацию примерно на сто восемьдесят градусов.
Радостный как щеночек, он подскакивает прямо к Данилу с вопросами.
—Вы — ZIMMA?! Можно совместное селфи?
Тараторит что-то дальше в этом духе, абсолютно игнорируя меня. Облегченно вздыхаю. Слегка ошарашенный его мельтешением, Данил утвердительно кивает.
