Я называю ей адрес радиостанции, и перегородка сзади меня вдруг опускается. Обернувшись, вижу водителя, которому она повторяет его.
Лимузин трогается с места. Перегородка поднимается снова. Все это время я чувствую, как за мной наблюдает певица. Изгибает свои идеально очерченные красные губы в снисходительной полуулыбке, когда я снова смотрю на нее, и лениво интересуется:
—Вы, конечно, узнали меня?!
—Конечно,— подтверждаю.
—Дать автограф?— ее мягкий голос звучит приятно, но в синих глазах один только лед. Я не нравлюсь ей?
Не могу объяснить как именно, но чувствую ее недовольство мной прямо на каком-то ментальном уровне. Прихожу к выводу, что, скорее всего это следствие моего неожиданного «подвоза».
Ясно, что ее лимузин не такси, но может ли Кристина, добрая душа, быть настолько глупенькой? На месте известной певицы, мне бы такое тоже не понравилось. Разве что, ситуация совсем уже критическая и девушку буквально спасают.
Что именно она видела, как я не хотела выходить из машины и решила, что дядьки затянули меня сюда силой?
Клаудиа все еще ждет ответа. Ее автограф мне, если честно, нафиг не нужен, но сказать в данной ситуации «спасибо, нет» кажется очень грубым.
—Да, пожалуйста,— отвечаю, надеясь, что не слишком «затянула» паузу.
Клаудиа протягивает свою руку в сторону Кристины ладонью вверх и та с готовностью достает откуда-то целую стопку глянцевых фотографий-календариков певицы, и красный фломастер по типу маркера.
Клаудиа, не глядя, выдергивает оттуда первую попавшуюся фотку и подписывает ее вложенным в ладонь маркером.
Передает Кристине, а та мне. При этом обе выглядят так, словно ожидают, что я, как минимум, завизжу от счастья.
Скажу сразу, я не фанатка ее творчества, и дело тут вовсе не в Зимине. Но парочку ее хитов, которые на слуху у всех я, конечно, вспомню, и вполне согласна с теми, кто считает Клаудиа талантливой.
Улыбаюсь и благодарю, стремясь вложить в простое, лаконичное «спасибо» как можно больше теплоты. В конце концов, она ведь так помогла мне!
А еще, по-прежнему чувствую себя немного обомлевшей. За эти два часа со мной произошло больше событий, чем за последние несколько лет.
—Я еду на свой концерт в Ледовый дворец,— вдруг весело подмигивает мне певица,— хотите попасть?
—Спасибо, но нет,— отзываюсь. Мне кажется, или странности продолжаются?— спешу на работу.
—Правда?— она удивляется,— а где вы работаете?
Неохотно, но я признаюсь, что на радио.
—О, значит, крутая радиоведущая?!— восклицает она.
И почему эти творческие люди такие «экзальтированные»? Непонятно, на чем основывается ее вывод, хотя, я бы не отказалась. Возможно, так она просто хотела сделать мне комплимент.
—Нет, к сожалению,— улыбаясь, отвечаю ей, и добавляю, что я всего лишь «кручу музыку» в ночном эфире местной радиостанции.
Мы еще немножко болтаем о радио, но больше какими-то шаблонными фразами. Создаётся даже впечатление, как будто я интересна ей лично. Наверное, Клаудии просто скучно.
Ее расспросы напрягают, поэтому время пути до радиостанции тянется для меня мучительно долго. Я снова предлагаю высадить меня, где им удобно, едва лимузин оказывается в прекрасно освещенной, многолюдной части города, но певица проявляет странную настойчивость в стремлении подвезти меня до самой работы.
Искренне благодарю, внутренне недоумевая и восхищаясь ее такой неожиданно проявленной человечности к незнакомому человеку.
—Вы едете из дома?— продолжает спрашивать Клаудиа, изящно закинув одну ногу на другую.
Я невольно опускаю взгляд на эти острые коленки, и с чувством легкой зависти думаю о ее прекрасной физической форме.
Хотя, хорошая форма — это ведь часть ее работы! А мне до фигуры мечты осталось сбросить всего каких-то килограмм пять. Немного, но, блин, до чего же медленно они от меня «отлипают»…
—Нет, была в гостях,— коротко отвечаю. Может быть, она ждала, что я сама засыплю ее вопросами?!
Уголки губ певицы чуть-чуть приподнимаются в ироничной улыбке.
Решаю, что мне нипочем не разгадать этот ребус и, извинившись, просто сообщаю, что мне очень нужно проверить почту. Достаю свой телефон и «утыкаюсь» в него, таким образом, избавляясь от дальнейших расспросов.
Я не отрываю глаз от телефона, действительно зайдя в почту, пока певица не теряет ко мне интерес.
Она отворачивается к окну и берется за свой ноутбук, я же снова сосредотачиваюсь на своих невеселых мыслях.
Первый «червячок сомнений» начал точить меня ровно с той минуты, как я села в этот чертов лимузин. Грустно сознавать, но я даже почти сразу пожалела о решении в очередной раз сбежать от Зимина.
Это был глупый порыв, когда казалось, что выход нашел меня сам, и какой! Желание «утереть ему нос», и все прочее сейчас кажется смешным, но совсем скоро мне будет не до смеха.
Потому что теперь я отчетливо понимаю, что наломала дровишек. Что, если он будет беспокоиться, или даже сходить с ума, вдруг со мной что-то случилось?
С другой стороны, не такой он дурак. Должен понять, что я примитивно сбежала, но тогда все еще хуже. Он возненавидит меня больше, чем тогда.
А ведь я так хочу еще встретиться…
Ситуация «патовая». Пока что один сплошной трэш, и организовала себе его я сама, своими ручками!
Пока я лихорадочно раздумываю, в какую из соцсетей напишу ему вот прямо немедленно, лимузин уже паркуется на улице Гороховой, под зданием радиостанции «Питер плюс FM»…
Глава 11
Скурила меня, оставила пепел
Данил
Тёмные ворота-ролеты отъезжают в сторону, призывно манят внутрь двора. Я бегло осматриваюсь.
Там все путем — усыпанные декоративным гравием дорожки с подсветкой, зачетный такой ландшафтный дизайн и белый дом в стиле хайтек. Все, как надо. Romantik! Пацаны красавчики!
Мне хочется сделать все красиво. Сгладить дурацкое теперешнее впечатление, когда я повёл себя слегка неадекватно.
Понизив голос, быстро уточняю у них по поводу ужина. Мне не терпится начать уже наше свидание, но очень хочу, чтоб заметила, как я старался. Словно прочтя мои мысли, Антон вдруг спрашивает:
—А свечи, цветы, там…
—Да, в идеале!— реагирую, не дослушав. Антон тут же хватается за телефон.
Втайне радуюсь и предвкушаю. Смотрю на часы. Слишком мало времени! Забираю ключи, и отпускаю всех до утра.
Мои чувства к Антонине Брежневой, понятно, далеки от платонических. И пусть сегодня мы просто поговорим, для счастья мне и этого достаточно! По крайней мере, пока.
