Но рыцарь сообщает:
–Из трона из секвойи проросли покрытые листвой ветки. Командир Ринни просила передать, что король эльфов шлет свои поздравления. Ваши усилия по поддержанию Природных Земель и Срединного Мира оказались успешными.
–Если это правда…– Глава Хранителей, глядя на меня, делает шаг вперед.– Значит, то, о чем вы говорили по прибытии, свершилось?
Той первой ночью у нас с Главой Хранителей и несколькими доверенными советниками состоялся долгий разговор. Я в общих чертах рассказала им о том, что происходит в Срединном Мире, и о своей миссии. Они же поведали, что Люка за совершенное им деяние отправили в тюрьму в Лэнтоне.
–Похоже, да.– Я растягиваю губы в улыбке. Хотя мир вовсе не выглядит сияющим и полным радости.
Я совершила то, что прежде считалось невозможным. Помогла спасти два мира. И все же… ощущаю пустоту. Дыру внутри, которую не удастся заполнить. Все не так, как я ожидала, никаких ярких красок вокруг.
–Учитывая это,– продолжает эльфийский посланник,– король полагает, что дело сделано, и желает вам всего наилучшего. Я заберу Поппи, и мы отправимся назад.
Я шагаю из комнаты в комнату, но все кажется каким-то нереальным. Я вроде бы разговариваю с людьми, но не могу этого точно утверждать. Я смутно ощущаю, что поблагодарила Поппи за работу и, прежде чем попрощаться с ней, попросила крепко обнять за меня Уиллоу. Хранители продолжают задавать вопросы, и я отвечаю на них по мере сил, в той степени, что, как мне кажется, они способны понять.
Веками сложившийся порядок разрушен. Я с ним покончила. Мне никогда не придется возвращаться в Срединный Мир. Здесь не появится Эльдас, чтобы потребовать меня назад.
Я должна испытывать волнение. Но тем не менее…
Мир возвращается на место в тот миг, когда я вижу стоящую у входа в святилище маму. За ее спиной маячит отец. Я подбегаю к родителям и заключаю обоих в объятия. Неловкие, слезливые. Но сейчас во мне больше чувств, чем когда-либо в последние дни.
–Луэлла, это правда ты.– Когда я разжимаю объятия, мама тщетно пытается вытереть глаза.
–Хранитель сказал, что ты вернулась, но мы не поверили,– произносит отец.
–Понимаю. Но это я. И намерена здесь остаться,– говорю я. Но слова с трудом срываются с губ.
Как я могу быть счастливой и грустной одновременно? Я вытираю щеки и снова обнимаю маму.
–Это точно стоит отпраздновать,– начинает отец.
–Не могу не согласиться,– поддерживает его Глава Хранителей.– Думаю, в честь возвращения Луэллы нужно устроить грандиозный праздник на городской площади.
–Городская площадь? Но я…
–Мы привели ее в порядок.– Мама убирает волосы с моего лица.
–Ну, по большей части мы оставили твое «озеленение», и площадь превратилась в городской парк,– хмыкает отец, и я выдавливаю улыбку. Он поворачивается к Главе Хранителей.– Я обсужу это с Советом.
–Не думаю, что праздник так необходим,– неуверенно возражаю я.
–Даже не сомневайся, Луэлла!– Отец хлопает меня по спине.– Ты ведь совершила нечто поразительное. Все горожане захотят тебя почтить.
–Они и так достаточно для меня сделали.
–Они пожелают отпраздновать, что больше ни одной юной девушке не придется пересекать Грань, принимая на себя титул Людской королевы.
–Точно.– Я сдерживаю вздох.
–Что-то не так, Луэлла?– спрашивает мама.
–Все в порядке.– Я заставляю себя улыбнуться.– Мне просто не терпится вновь вернуться в лавку.
–Для этого будет время,– ободряюще произносит отец.– А пока наслаждайся заслуженным отдыхом.
Три дня спустя я вновь стою в старой комнатке на чердаке родительского дома.
–Пусть немного, но мое,– шепчу я. Именно это я твердила себе прежде.
Наполненный сеном матрас, выстроившиеся в углу книги, сундук с одеждой и все остальное, что прежде, помимо лавки, я считала своей жизнью, аккуратно разместилось в одном месте. После огромных залов Срединного Мира я в первый раз вновь вижу все это. Я ожидала найти здесь уют и утешение. И привычные вещи успокаивают… но лишь навевая приятные воспоминания о прошлом. Будто пара старых ботинок, вполне приличных на вид, но непригодных для носки, поскольку нога уже выросла.
–Луэлла?– зовет отец, поднимаясь по узкой чердачной лестнице. В руках он держит две кружки. И воздух наполняется знакомым ароматом чая с мятой, смесь для которого я приготовила несколько лет назад.– Я подумал, тебе может что-то понадобиться для успокоения нервов.
–Спасибо.– Я беру кружку и делаю глоток.
–Мы с мамой приготовили тебе новый наряд. Надень его сегодня.– Он кивает на разложенное на кровати платье. Милый сарафан из ярко-желтого хлопка, повязанный белой шелковой лентой.– Его, конечно, не сравнить с теми платьями, что ты носила, будучи Людской королевой. Но, думаю, в нем тебе будет намного веселее,– хмыкает он.
–Не сомневаюсь.– Мне же самой нужны лишь холщовые штаны, моя лавка и возможность вновь стать нормальной.
Но я больше не понимаю, что значит это слово. И не знаю, как отыскать нечто такое, что я уже не в силах распознать.
–Тебе понравится новый городской парк.– Отец попивает чай, улыбаясь от уха до уха. Он хотел показать мне его по дороге, но Хранители решили не рисковать. Вдруг бы меня кто-то увидел до «великого появления». Поэтому мы сразу вернулись домой. Чтобы, по настоянию мамы, я могла привести себя в порядок в своей комнате, в окружении привычных вещей.– Совет даже подумывает назвать его «Парком Луэллы».
Я тихо смеюсь.
–А что дальше? Поставите в нем мою статую?
–Как ни странно, это уже предлагали. И, по-моему, идею неплохо восприняли.– Отец тоже начинает смеяться, а я молчу.
Статуя первой королевы в Квиннаре. Статуя последней – в Кэптоне. Еще один способ сохранить равновесие. И, если смотреть с точки зрения естественного порядка вещей, мой уход от Эльдаса и возвращение сюда имеют смысл. Первая королева осталась со своим королем. Я от своего ушла.
Я крепче стискиваю кружку в руках.
–В чем дело?– спрашивает отец, заметив повисшее в воздухе тяжелое молчание.
–Ни в чем.– Я качаю головой.– Ты прав, я немного нервничаю. Вот и все.
–Все будет хорошо. Люди обрадуются, увидев тебя. Идеальная развязка после всех проблем, что устроил нам Люк. Все вздохнут с облегчением.
–Надеюсь,– бормочу я.
–Отстань от нее, Оливер,– кричит снизу мама.– Ей нужно подготовиться. Как и тебе!
–Иду, Ханна!– Отец, как в детстве, целует меня в макушку и направляется к выходу.
