Я слышу, как шевелится Эльдас, и бросаю взгляд через плечо.
–Доброе утро,– говорю я.
–Доброе…– Он моргает, прогоняя сон, и трет глаза.
–Доброе?– чуть усмехаюсь я. Усталый и слегка уязвимый. Не самое страшное, что можно наблюдать, проснувшись поутру. Оранжевый отблеск позднего рассвета касается его кожи, и я вижу перед собой юношу, а вовсе не загадочное порождение дикой магии и смерти.
–Надо же… твои волосы.
–Что не так с моими волосами?– Я поднимаю руку, касаясь еще не расчесанных локонов, и усмешка исчезает. Я начинаю хмуриться. В последний раз я вспоминала о волосах, когда Люк заявил, что хочет вновь видеть их длинными.
–Когда на них так падает свет, они словно пламя,– бормочет Эльдас.
–Пламенноволосая. Да, я и прежде это слышала.– Я закрываю дневник и, вздохнув, чуть сильнее, чем намеревалась, бросаю его на стол.– Все время, пока училась в начальной школе. Не зли пламенноволосую, а то у нее из ушей повалит дым. Волосы как пламя…
–Ты похожа на богиню,– добавляет Эльдас.– Я бы ничего не стал в тебе менять, Луэлла.– От этих слов предательское сердце замирает в груди. Затем, будто придя в себя, эльф прочищает горло и садится. Одеяло сползает к его талии.– Откуда это…
–С моей кровати. Утром ты выглядел так, словно замерз,– отвечаю я на не до конца заданный вопрос. Кажется, Эльдасу с утра непросто выражать свои мысли, и в этом есть что-то удивительно милое.
–Я привык к холоду.– Он мрачно усмехается.– Меня ведь прозвали «ледяной король».
–Тогда хорошо, что у тебя есть пламенная королева.– Слова слетают с губ прежде, чем я полностью успеваю осознать их смысл. И на щеках вспыхивает румянец.
–И что же здесь хорошего?– Чуть скривив губы, он поднимается с дивана. Но я не спешу отвечать. Язык во рту кажется тяжелым и неповоротливым. Эльдас тем временем подходит ближе.– Ты станешь меня согревать?
Он вздергивает одну бровь, и почему-то это вызывает трепет внутри. Я поджимаю губы, пытаясь придумать нечто остроумное. И успокоить нервы, чтобы не выдать какую-нибудь глупость. Я отгоняю воспоминания о том, как эти ухмыляющиеся губы касались моих губ.
Кажется, после нескольких пьяных оплошностей мы более-менее договорились не вступать на этот путь?
–Думаю, я тебя уже согрела.– Я указываю на упавшее на пол одеяло.
–О, точно,– хихикает он.– Конечно.– Неужели я слышу в его голосе нотку разочарования? Скорее всего, это лишь мое воображение. Эльдас изучает мое лицо, а я пытаюсь справиться с румянцем.– Ты покраснела. У тебя снова жар?
–Нет, я в порядке.– Я поспешно поднимаюсь на ноги. Немного быстрее, чем нужно, и чуть покачиваюсь, не сумев сдержать равновесия. Эльдас ловит меня твердой рукой.
–Вовсе нет.
–Да.– Я чуть касаюсь тыльной стороны ладони эльфа, пытаясь убедить себя, что просто хочу его успокоить. Но на самом деле вновь жажду ощутить тот импульс, что пронзает тело всякий раз, как я дотрагиваюсь до Эльдаса.
Я хочу почувствовать его рядом с собой, внутри себя. Внутри? Мысли разбегаются.
–Давай я отведу тебя обратно в кровать.
«Ты сам все усложняешь, Эльдас!» – хочется воскликнуть мне.
–Спасибо, но со мной все будет в порядке. Мне не нужна твоя помощь,– бормочу я, стараясь не думать обо всех намеках, что мне послышались в его словах, хотя, наверное, он вовсе ничего такого не имел в виду.
Момент близости нарушен. Словно осознав, что все еще касается меня, Эльдас отдергивает руку. И принимается торопливо складывать одеяло. Это зрелище достойно того, чтобы привалиться к столу и просто наблюдать. Особенно когда под тонкой тканью туники на широкой спине напрягаются мышцы.
–Тебе нужно как можно больше спать, чтобы восстановить силы. Завтра у тебя встреча с лучшей белошвейкой в городе,– сообщает Эльдас.
–У меня полно одежды.
Помедлив, эльф осторожно кладет одеяло на диван. И, продолжая говорить, не смотрит на меня.
–Она снимет мерки, чтобы сшить наряд для коронации. Одевать королеву для подобного события – честь для лучшей белошвейки.
–Понимаю…– шепчу я.
–Конечно, она не знает, что ты планируешь к тому времени уйти.– Эльдас отворачивается. Широкая спина, которой я только что любовалась, теперь походит на ледяную стену, и вряд ли мне удастся на нее взобраться.
–Эльдас, я…
Я не успеваю закончить. Он уже уходит, закрыв за собой дверь. Этот звук громким эхом отдается в ушах, а потом вокруг воцаряется тишина.
Двадцать семь
Белошвейка устраивает импровизированный салон прямо в замке. Насколько понимаю, Эльдас ее тщательно проверил, и теперь она одна из «немногих избранных», кому позволено меня видеть. Трудно поверить, что с момента нападения прошло уже больше недели. Хотя, в некотором смысле, кажется, это было только вчера. Я все еще вздрагиваю от каждого звука и замеченного краем глаза движения, когда заворачиваю за угол. С другой стороны, вроде бы минула целая вечность.
Ринни провожает меня в залу с высокими окнами, с трех сторон выходящими на Квиннар, отчего комната больше походит на закрытый балкон. Здесь под окнами для белошвейки устанавливают три стола, с которых свисают ярды тканей и кружев, в свете солнца блестят украшения. Меня просят подняться на подставку в центре комнаты, а Ринни и Крюк встают за дверью на страже.
Белошвейка ходит вокруг меня. Щелкает пальцами, и я ощущаю ледяное прикосновение к коже, когда портняжные ленты измеряют мне руки и ноги. Сперва я вытягиваю одну руку, потом другую. Все как велено. Кажется, меркам не будет конца, и я погружаюсь в свои мысли, разглядывая город за оконными стеклами.
Квиннар наряжается, словно девушка весной. Тяжелые гирлянды дикорастущих цветов, нарванных в полях, видимых из окон моей комнаты, волшебным образом оплетают навесы, балконы и веранды. По улицам расхаживают менестрели, время от времени исполняя песни со скамеек, окружающих центральное озеро.
Видимость счастья в гибнущем мире.
В этот раз трон показался мне не таким настойчивым, но почему-то более выматывающим. Он меньше повлиял на меня в физическом плане, но зато тронул магию, истощив мои силы.
Похоже, я и впрямь последняя в длинной череде Людских королев, и сила во мне намного слабее, чем та, которой обладали мои предшественницы. Если мы с Эльдасом не найдем способ разорвать сложившийся порядок, я боюсь за этот мир.
Эта мысль заставляет нахмуриться.
–Прошу прощения, Ваше величество, я вас уколола?– спрашивает белошвейка, отрывая взгляд от обернутого вокруг меня муслина.
–Нет-нет, все в порядке.– Я выдавливаю улыбку.
Я хмурилась, осознав, что начинаю беспокоиться об этом мире. Вовсе не так, как о чем-либо живом. Нет… гораздо сильнее. Возможно, все дело в троне или в Эльдасе, но я тревожусь о Срединном Мире, будто он может стать для меня домом.
