–Так говорят другие, не я,– поспешно добавляет Уиллоу.– Несмотря на пребывание здесь, я не особо часто общался с королевской семьей.
–Ты уже говорил. Но даже если бы то были твои слова, я бы не бросилась рассказывать Эльдасу.– Подмигнув Уиллоу, я вижу, что он снова расслабляется. И начинает искренне улыбаться. Нет, я бы не стала поступать во вред Уиллоу. Особенно после всего, что он для меня сделал.
–Она редко выходит из замка. Почти никогда. Говорят, она умерла вместе с последним королем и теперь по коридорам бродит ее дух.
Должно быть, Севенна любила короля. Не сомневаюсь. Я еще раз пытаюсь проникнуться к ней сочувствием, как бы трудно это ни было.
–Заверяю тебя, она вполне реальна. И кстати, она кое-что упомянула. Точнее, об этом сказал Эльдас.
–Что?
–Эльдас сообщил, что отослал Поппи и она не вернется еще по крайней мере пару месяцев.– Я заканчиваю собирать все, что может понадобиться, и дважды проверяю содержимое корзинки.– Я помню, что недавно ты говорил о какой-то поездке… Той же самой? Все в порядке?
–Эльдас отправил ее в Природные Земли.
–Что?– мягко выдыхаю я.
–Я думал, ты знаешь…– На миг Уиллоу хмурится.– Прости, стоило сказать об этом раньше.
–Нет, все в порядке. Зачем он ее туда отправил?
–Он беспокоился, что после твоего ухода в городе возле Грани не осталось целителя. По крайней мере, так мне сказала бабушка. По-моему, это немного странно. Я никогда не слышал, чтобы король посылал людям помощь.
Я делаю вид, что полностью занята корзиной, а внутри все переворачивается. Я помню наш разговор возле Грани, когда поделилась с королем своими страхами. Я ведь проводила дни здесь, даже не замечая его доброты… Я просто решила, что Поппи занимается чем-то другим в Срединном Мире.
«Почему Эльдас ничего не сказал?»
–Все хорошо?
–Да, все в порядке.– Я надеваю корзинку себе на руку.– Ты можешь присмотреть за Крюком, пока я проверю Харроу? Если волк станет надоедать, можешь просто его отослать.
Уиллоу удивленно открывает рот.
–Я бы никогда не отослал Крюка!– Он спрыгивает со столешницы и обхватывает ладонями морду волка.– Ты готов? Сегодня мы проверим это печенье. Да-да. Не сомневайся.
Сюсюканье Уиллоу вызывает у меня усмешку. И я ухожу, зная, что Крюк сейчас в надежных руках.
Я вспоминаю дорогу в покои Харроу. Медленно, обдумывая каждый шаг. Но эта неспешность дает мне время поразмыслить о поступке Эльдаса, отправившего Поппи за Грань. Я также размышляю о Севенне, Харроу, Эльдасе, о необычной семье, в которой я оказалась не к месту.
Я стучу в дверь Харроу, молясь, чтобы там не оказалось Севенны. Ответа нет, и я считаю это хорошим знаком. Возможно, принц все еще спит.
–Добрый день!– здороваюсь я, открывая дверь.
–Королева моего братца?– хрипло бормочет Харроу.
–И твой личный целитель,– отвечаю я, закрывая за собой дверь. Кто-то немного прибрался в комнате. Сегодня мне гораздо легче удается добраться до его кровати.
–Как мне повезло,– сухо произносит он.
–Кажется, мы оба ухватили главный приз,– так же сухо парирую я.
–Справедливо. Тебе пришлось выйти замуж за моего ублюдка-брата.
–Он и вполовину не такой ублюдок, как ты.
Харроу фыркает и устало усмехается. Я же проверяю лекарства, которые оставила здесь вчера. И порошок, и вторая порция зелья исчезли. Судя по румянцу, покрывающему щеки Харроу, мои снадобья подействовали.
–Осторожней, Луэлла. Если будешь и дальше так со мной разговаривать, гляди, еще мне понравишься.
–Какой ужас.
Он фыркает.
–Кажется, я предпочитаю компанию тех, кто относится ко мне как к грязи.
–И почему же?– небрежно спрашиваю я, хотя мне искренне хочется услышать ответ.
–Кто знает? Может, я просто знаю, что не заслуживаю ничего лучшего?– произносит Харроу, когда я заканчиваю зелье, начатое еще в лаборатории.
Пучок тимьяна в моих пальцах превращается в пыль, а жидкость в кружке меняет цвет на темно-коричневый. Ладонь покалывает магия. Кажется, я уже лучше управляю своей силой. По крайней мере, увереннее.
–Это неправда,– говорю я, протягивая кружку принцу. Я сажусь на край кровати. Он замечает движение, но не велит мне убираться… это уже успех, но я даже не понимала, что стремилась к нему.
–А что ты вообще знаешь?– спрашивает наполовину скрытый кружкой Харроу.
–Все заслуживают вежливого обращения. В конце концов, именно поэтому я тебе помогаю.
–И, готов спорить, поэтому считаешь, что ты намного лучше меня,– усмехается он. Но слова его не сочатся ядом, как прежде. Или, может, я уже стала невосприимчивой к его особому сорту.
–Я не лучше других,– вздыхаю я.– Хотя хотелось бы быть лучше для себя.
В таком случае я смогла бы раньше понять, что мне суждено стать королевой. И возможно, к этому времени уже сумела бы найти способ разорвать сложившийся порядок и привести времена года в Срединном Мире в соответствие. Я заметила бы доброту Эльдаса. И не подавляла бы то, что рождается во мне рядом с ним.
–А разве не все мы такие?
–Итак, что произошло?– отвлекаюсь я от темы, выбрасывая мысли из головы.– Расскажи, что на самом деле случилось с тобой в этот раз.
–Чтобы ты могла донести моему братцу?
–Это останется между нами. Клянусь.– Я смотрю Харроу в глаза, не мигая.
–Клянешься?– Он поднимает брови.
–Все отношения между мной и пациентами я воспринимаю вполне серьезно, Харроу. Даю слово, что я ничего не скажу ни Эльдасу, ни кому-либо еще.
–Наверное, в это я смогу поверить. Ты смолчала в прошлый раз.– Он вздыхает.– Я… возможно, я ввязался в то, во что не следовало.
–Во что?– спрашиваю я, когда он катает кружку между ладонями.
–Поверить не могу, что говорю об этом человеку,– бормочет он.
–Я твой целитель. Не более того. Именно так обо мне и думай.
–Верно. Что ж… Я не знаю, как это случилось. Такого не должно было быть.
–Что случилось?
–Несколько недель назад, кажется, я впервые принял проблеск. Поверь, это вышло совершенно случайно. Я никогда не стал бы искать нечто подобное,– словно защищаясь, объясняет он.
–Я не знаю, что такое проблеск.
–Точно, ты ведь человек.– Принц закатывает глаза, и я отвечаю ему тем же.– Проблеск… это вещество, созданное фейри. Оно усиливает связь с Завесой, благодаря чему способно улучшить эльфийскую магию. Ощущение текущей внутри магии не сравнимо ни с чем другим. Словно ты оказался на полпути к Запределью, к прежде бывшему у нас бессмертию. Некоторые принимают проблеск, чтобы совершать невероятное. Другие… ради удовольствия.
