Здесь пахнет лавандой и одуванчиком и немного розой, запах которой после случая в уютной столовой вызывает у меня тошноту. В воздухе плывут землистые ароматы шалфея и розмарина. Я замечаю кусты бузины, валериану, примулу, мяту и мелиссу. Здесь есть растения, которые прежде я видела лишь в книгах, а о некоторых даже никогда не слышала.
–Ой.– Вздрогнув, я замираю как вкопанная. Замеченный мною эльф быстро поднимается на ноги. Я испугала его до полусмерти.– Привет, Уиллоу,– улыбнувшись, говорю я.
–Луэлла.– Он облегченно вздыхает.– Что вы здесь делаете?
Я лишь пожимаю плечами. Сейчас я не готова рассказывать о встрече с Эльдасом.
–Я просто бродила.
–Хорошее место для прогулок. Добро пожаловать в королевскую оранжерею.– Уиллоу снимает садовые перчатки и кладет их в стоящую рядом корзину. В ней уже лежат садовые ножницы и срезанные кустики перечной мяты. Он лучезарно улыбается.– Хотите, я вам все здесь покажу?
–Очень,– без колебаний соглашаюсь я. Все что угодно, лишь бы отвлечься.
Он показывает мне замысловатую систему полива и бочку с компостом в дальнем углу. Уиллоу особенно гордится устройством садового сарая и помещений для сушки трав. Но мое внимание приковано к растущим растениям.
«Живые».
Проходя мимо, я ощущаю их как никогда прежде. Их аура напоминает нежное приветствие, легкий кивок в знак того, что они ведают о моем присутствии. Когда я оказываюсь рядом, подсолнухи поворачивают ко мне головки, будто к солнцу. Я так же хочу поприветствовать их, как и они меня.
–А это что?– Я замираю возле необычного растения. Из черной луковицы-основания растут красные восковые листья в форме сердца.
–Сердцекорень.– Уиллоу подходит ближе. Беседуя со мной, он осматривает растение в поисках насекомых.
–И для чего он? Сомневаюсь, что он растет в Природных Землях.
–Странно,– бормочет Уиллоу.– Я думал, все растения Срединного Мира произрастают и в Природных Землях. Может, вы его просто не знаете?
–Возможно,– соглашаюсь я. Хотя и сомневаюсь в этом. Я потратила много лет, изучая все известные людям травы. Если я о нем не знаю, то с уверенностью могу сказать, что и другие тоже.
–Как бы то ни было, его листья используются во многих противоядиях, увеличивают их силу и позволяют лекарству быстрее проникать в кровь. Но самое интересное в нем – кора. Она способна замедлить сердцебиение практически до минимума, оставив ровно столько, чтобы только поддерживать жизнь.
–Готова спорить, ее также используют при отравлениях.
Он кивает, подтверждая мои подозрения. Я понимаю, насколько полезно было бы таким образом замедлить распространение яда.
–Говорят, что кору также используют для воспоминаний… но эту тему мало кто изучает.
–Почему?
–Это скорее слухи, чем нечто достоверное. «Сердцекорень помнит». Так гласит старая поговорка. Хотя никто не знает, откуда она вообще взялась.– Уиллоу пожимает плечами.– Я проводил кое-какие опыты, но мне так и не удалось найти способ выявить в нем какие-либо свойства, влияющие на разум.
–Понятно.– Я протягиваю руку и слегка касаюсь гладких листьев сердцекорня. Меня вдруг охватывает неясное, полузабытое чувство.
Я ощущаю вокруг себя влажную землю. И почти вижу фигуру женщины в короне из ветвей. Она окутывает меня объятиями, оберегая. Потом наступает темнота. Я под землей. Я прорастаю все глубже и глубже, а земная твердь смещается надо мной, уплотняется, твердеет.
Это не мои воспоминания. Они хранятся где-то вне красноватого основания растения и сейчас просто всплывают в моем сознании.
Затем ощущения меняются. Теперь похоже, будто что-то рвется наружу. Вдруг из основания-луковицы появляются два бутона. И я, поспешно отступив, прижимаю руку к груди.
–Прости.
Уиллоу взирает на меня с благоговением.
–Не извиняйтесь. Это просто чудесно.
–Что?
–Обычно растению, чтобы созреть, требуется триста лет. И цветов ждут с нетерпением. Они способны одолеть любой яд. Но сердцекорень рождает их лишь в определенном возрасте.
–Надо же.
–Это великолепно.– Уиллоу лучезарно улыбается. Он только что увидел нечто поразительное. Я же в очередной раз убедилась, что магия мне не подчиняется.
–А могут… в определенном возрасте проявляться другие свойства?– спрашиваю я.– Например, те, что связаны с воспоминаниями?
–Сомневаюсь. Но мы можем проверить.
–Нет… Мне пора.– Я выбрасываю из головы призрачные ощущения и печально рассматриваю растения. Если бы я была всего лишь Луэллой-травницей, я бы проводила здесь долгие часы. Но теперь я Людская королева, которая каким-то образом может заставлять растения расти. Будут ли они столь же полезными, как сердцекорень? Или мерзкими, словно стебли, оплетшие уютную столовую?
Не стоит здесь оставаться, чтобы выяснить.
–Постойте.– Уиллоу хватает меня за плечо, не позволяя уйти.– Есть еще кое-что.
–Уиллоу, прости…
–Дневники, что вели прежние королевы.– Он улыбается, зная, что от подобного я точно не откажусь.– Когда мы обсуждали ваше положение, Поппи рассказала мне о них. Я подумал, они помогут вам чувствовать себя здесь как дома… Может, даже подскажут что-то насчет магии,– продолжает он уже на ходу, направляясь обратно в лабораторию, и я следую за ним. Уиллоу подходит к книжному шкафу в углу, приставляет к нему стоящую возле стены скамейку.– На верхней полке. Не стесняйтесь.
Я осматриваю верхнюю полку. На ней лежит двадцать пять книжиц всех форм и размеров с надписанными на корешках именами. Какие-то имена повторяются, и тогда рядом стоит порядковый номер. На последней книжице в стопке я вижу нацарапанное чернилами имя «Элис».
–Ты всегда знал, что они здесь?
–Честно говоря, я никогда не смотрю на эту полку,– смеется он.– Но я разговаривал о вас с бабушкой Поппи. Она упомянула, что хотела бы попросить вас нам здесь помогать. Я вот думаю, согласится ли Эльдас… но она сказала, что подобное уже бывало.
–Бывало, что Людская королева помогала?– На такое я не смею и надеяться. Слишком много стремлений уже разбилось здесь вдребезги.
–На самом деле подобное случалось довольно часто. И если задуматься, как действует магия королевы, в этом есть смысл.– Уиллоу криво ухмыляется. И я не могу не улыбнуться в ответ.
–И что бы я делала?
–Вы могли бы помочь ухаживать за растениями. Или смешивать для нас лекарства. Если захотите и в этом возникнет нужда.
Для начала уже что-то.
–Я могу выходить в город?
–Возможно, после коронации.– Теперь на лице его тревога и неуверенность.
–А я смогу принимать пациентов?
