Я рада.
Алиса: Алин знаешь, что я забыла тебе сказать?
Что?
Алиса: чтобы после каждой вашей встречи ты дословно мне все рассказывала, чтобы я по возвращению знала все.
Конечно. Но ты сказала, что мы встретимся всего пару раз.
Алиса: да, но я все должна знать.
Не переживай, каждую буковку ты будешь знать.
Алиса: а сейчас напиши ему из этого номера, целую.
Напишу, не переживай. Целую роднуль.
Закидываю телефон на кровать и иду к себе в комнату. Спокойно распаковываю чемоданы, делаю влажную уборку, спускаюсь, готовлю ужин, чтобы родители вернувшись, поужинали. Я по ним соскучилась, очень. Но лучше будет, если я лягу спать пораньше, чтобы не встретится с ними. Поднимаюсь на верх, принимаю душ. Но моим мечтам не свойственно сбыться, так как звонят в дверь. Я успеваю только обернутся в полотенце, оставляю распущенными волосы, по которым стекает вода, спускаюсь вниз, открываю дверь и замираю. Дэмис.
—Как ты смеешь открывать дверь в таком виде?— хватает за руку, толкает внутрь, закрывая за собой дверь,— какого черта у тебя телефон не работает?— кажется он сейчас взорвётся от злости. Черт возьми, я совсем забыла про телефон!
Глава 3
Смотрю на грубые и жестокие черты человека, который все еще держит меня под локоть. Страшно? Да. Безусловно, не знаю как вести себя в данном случаи. Что ему сказать?
—Я..- блин я даже заикаюсь,— я думала это мама с….. папой…
—А кто тебе сказал, что родителям можно открывать дверь в таком виде?— ярость рвётся наружу, была б его воля он бы еще по попе отлупил за такое, ей Богу. Взгляд спускается на еле прикрытую грудь, я поднимаю руку, придерживаю полотенце, чтобы оно не упало с меня, не хватало опозориться в конец. Странно, но под таким давлением его глаз, мне кажется, что я совершила не простительный грех, открывая дверь в одном полотенце.— ты глухая?— не поднимая взгляда с моей груди, продолжает этот хам,— а если это кто-то другой? Кто тебя так воспитал?— кажется щас пено изо рта польется,— быстро оделась!— отпускает руку, толкая меня к лестнице. Полотенце чуть не сползает с меня, держу руками, ком обиды застряло в горле, я слово не могу произнести, быстрыми шагами поднимаюсь на верх, ни разу не оборачиваюсь,— пять минут, чтобы ты была здесь одетая, через пять минут,— подлетает следом. Не воспитанный, грубый хам! Чтоб тебя! Так разговаривает, ни капли уважения. Я за ним даже слово сказать не успеваю. Я знала, что он грубый, страшный, но не до такой степени. Быстро одеваюсь в первое попавшееся платье, наспех сушу волосы. Оставляю их распущенными, и спускаюсь.
Этот хам стоит все там же, на своем месте. Поднимает глаза на меня, как только улавливает мои шаги.
—Где платья, которые я отправил тебе?— подходит ближе, и черт возьми я его боюсь, берет за подбородок поднимает, чтоб я смотрела на него. Я надела свое платье, чуть ниже колен, верх не сильно открытый, с широкими лямками, придраться не к чему.
—Чем эта не угодила?— я так быстро бежала в свою комнату, что забыла, что надо надеть платье из гардероба Алисы. Впрочем, какая разница, это вполне приличное.
В следующую секунду он хватает за лямки моего платья и с треском рвет пополам.
—Ааахх,— тихий крик вырывается с моих губ.
—Думаю оно нам больше не понадобится,— шумно дышит мне в лицо, я прикрываю рукой грудь, второй трусики, насколько можно прикрыть, щеки пылают огнем от стыда,— иди оденься.
Поднимаю с пола куски платья, поднимаюсь вверх по лестнице, чувствую как горит моя задница от его взгляда, прожигает на сквозь, мысленно успокаиваю себя, надо потерпеть, пережить. Всего пару недель. Ради Алисы. Захожу в ее комнату, выбираю платье в пол, с закрытыми плечами, с небольшим вырезом, изумрудного цвета, оно облегает все моё тело и я выгляжу в нем более женственно и сексуальнее, нежели в моем том, которое он порвал.
—Это я купил тебе это платье?— он осматривает меня с ног до головы, сглатывает, трёт переносицу.
—Да!— коротко отвечаю, смотрю в его глаза, которые все еще осматривают меня, задерживаясь на груди.
—С тобой что — то не так!— он обходит меня, останавливается сзади, рука тихо ползет по спине вниз по позвоночнику, резко убирает руку, шумно дышит мне в шею.
—Что со мной ни так?— Боже он узнает сейчас, что я не Алиса, мне придет конец.
—Я тебя неделю не видел, а ты успела стать такой аппетитной, хм,— обходит меня, и уже опять стоит передо мной, рука дотрагивается до моей щеки, нежно поглаживая кожу,— и дерзкой.
—Я такая же, как и всегда, может ты не замечал,— не хватало еще, что щас заметит наличие родинки у меня. В одном он прав, я всегда была полнее Алисы, и формы мои были аппетитнее, чем у Алисы. Я всегда жаловалась, что я толстая, колобок, потому как у меня еще и животик был, и есть, я никак не могу от него избавиться, Алиса же была абсолютно плоская, ни грамма лишнего жира, всегда смеялась надо мной, что я должна радоваться, а не грустить, потому что мужчинам в наше время нравятся более пышные, чем худые.
—Язычок тоже появился, раньше я клешнями вытягивал с тебя слова, а сейчас разговорилась.
—Наверно сегодня перегрелась на солнце.
—Загорала?— он приближается еще ближе, впритык к моему телу, я невольно начинаю волноваться, в нос ударяет запах мужского одеколона, вперемешку с табаком, и алкоголем, смотрим не отрываясь друг на друга, я отворачиваюсь, когда он приближается к моим губам,— ладно,— быстро отходит от меня,— мы опаздываем, надо спешить,— смотрит на наручные часы,— где твой чертов телефон?
—Наверху.
—Я не мог дозвониться,— он берет меня за руку, мы выходим на улицу, идём к его машине. Огромный внедорожник моргает фарами, когда он жмёт кнопку на пульте. Подталкивает меня к пассажирской двери, даже не думая помочь, я кое-как поднимаюсь, потому что платье путается в ногах, я не привыкла носить такие длинные платья, усаживаясь,— больше чтобы это не повторялось, усекла?— заводит, трогаемся с места, хорошо хоть я сумочку успела взять, которое лежало на стойке в прихожей, совсем неподходящей к моему наряду, ну и черт с ним, зато там мой кошёлок и косметичка.
—Что не повторялось?
—Телефон! Алиса я про телефон, из-за того что я не мог дозвониться, мы сейчас опаздываем.
—Аа, я сим карту поменяла, забыла сказать.
—Что? Что значит забыла сказать?— это он уже кричит.
—Я сижу рядом, и прекрасно слышу, не надо кричать,— может это и слишком, но я не могу молчать. Убейте.
—Ты когда успела стать такой дерзкой?— визг тормозов, я держусь за ремень опасности, мы останавливаемся у обочины,— ты фильмов насмотрелась?— он отпускает руль, и поворачивается ко мне, глаза горят от злости,— никогда не смей так со мной разговаривать! Никогда!— переводит дыхание,— И не дай Бог, если я хоть раз не дозвонюсь до тебя!
