В валенках шагает,
Ёлку зажигает!
Громко и четко рассказывает Женя стих, который накануне учила ее Злата, и с восторгом принимает подарок от дед мороза. Визжит и радуется, показывая огромный домик барби и мешок сладких подарков.
Потом дед мороз уходит и минут через десять появляется Петр Михайлович. От радости у меня выступают слезы. Я обнимаю и благодарю за все. Знакомим его с бабушками, которые, слава Богу, принимают нашего папу без вопросов.
—Все поместимся!— говорит тут же баба Лиза.
Злата ни на минуту не отходит от своего отца.
—Мне столько всего нужно тебе рассказать!— говорит и обнимает отца.
—Мне тоже!
Мы выпиваем по чашечке чая. Женя с бабушками засыпают под телевизор и мы решаем не трогать их. Пусть спят, разбудим в половине двенадцатого.
Второй раз мы огорчаемся, когда понимаем, что не купили фейерверков. Но Петр Михайлович удивляет нас во снова, доставая их из багажника, а также мангал и угли и маринованное мясо.
—Боже! Папа! Ты, как всегда, в своём репертуаре!— Злата словно маленький ребенок прыгает от счастья.
Вообще мы все вышли на улицу, по просьбе Петра МИхайловича, помочь донести гостинцы.
—Вы же не думали, что я приехал с пустыми руками?
Петр Михайлович остается во дворе, разжигать угли, а мы со Златой заносим домой пакеты с покупками. Пока я распаковываю продукты, Злата набирает Демиду и строго настрого запрещает ему приезжать к нам в деревню.
—Я потом все объясню. При встрече!— она желает ему счастливого нового года и отключает,— я не могу пригласить его, когда с нами папа!— оправдывается, когда видит мой растерянный взгляд,— не смотри так! Я его сама толком не знаю! Не хочу шокировать папу! Да и нехорошо так, не зная человека, приглашать в гости, не к себе заметь!
—Ладно, ладно!— улыбаюсь, права ведь,— успокойся. Успеете еще!
Новый год встречаем как никогда отлично!
Бабули и Женя просыпаются к началу двенадцатого и празднуют с нами почти до двух.
Застолье, шампанское, выступление президента, много фейерверков и шашлык! Близкие и родные рядом, не хватает лишь его. Но и тут я соглашусь со Златой, я его тоже толком не знаю. Надеюсь, хочу верить, что он мой человек и мы еще не один раз встретим новый год вместе.
Баба Лиза дарит нам со Златой пуховые платки.
—Они настоящие, не верите?— говорит баба Лиза, вручая платки.— можете проверить!
—А как их проверяют?— спрашивает Злата,— нет я вам верю, чтобы вы не подумали… просто хочу знать, как.
—Отдай колечко,— просит баба Лиза, и пропускает через кольцо пуховый платок,— а если они не настоящие — они не проходят через кольцо!
—Спасибо,— восторженно кричит Злата, обнимая бабушку.
Мы дарим друг другу подарки.
—Петр Михайлович,— начинаю я, потом меня поддерживают все, кто за столом,— так как мы не знали, что вы приедете, не были готовы. Поэтому кроме конфет и мандаринов ничего не можем подарить!— смеемся и веселимся.
—Мне ничего и не надо! Главное — вы рядом! Я больше никогда не хочу оставаться без вас!
Мы веселимся, пьем шампанское и кушаем горячий шашлык.
Ближе к трем укладываемся спать. Петр Михайлович в зале, на диване. Злата ему перестилает постель, а все мы в комнатах. Места, как говорила баба Лиза всем хватило.
В город мы возвращаемся третьего января. Со слезами на глазах провожает бабушка Лиза, у которой уже не болит нога. Но лечение продолжает. Уколы теперь будет колоть соседка. Я ее сама лично просила.
Петр Михайлович подбрасывает меня до компании, где меня ждут на собеседование.
—Ооо, дочка! Тебе крупно повезет, если начнешь работать в этой компании. Хозяин этой компании мой давний друг, но сейчас уже не работает. Работает его сын. Они олигархи нашего города!— говорит Петр Михайлович, высаживая меня у большого стеклянного здания. Сами же они отправляются не к нам в квартиру, а домой. Петр Михайлович забрал своих детей к себе домой, и меня просил после собеседования присоединиться к ним. Я машу Жене, в след удаляющейся машины и шагаю в сторону здания. Поднимаю глаза высоко, рассматриваю огромное здание. Оно такое большое и сверкающее, что я бы подумала, что президент сидит именно здесь. Но уже знаю, какой-то олигарх. И я теперь еще больше волнуюсь.
—Главное понравиться и угодить их требованиям,— думаю про себя, шагая вперед и прихожу в ступор, когда вижу, как мужчина дерется, почти, с девушкой.
Совсем обнаглели, средь белого дня! Бьет девушку, а тупые охранники лишь стоят и наблюдают. Злость и давняя боль, когда я не смогла справится с мужчиной, берет вверх и я не разбирая ничего, бегу и бью мужчину рюкзаком. Слава Богу девушке удается сбежать. И я тоже сбегаю, боюсь разъяренного мужчину, который может вернуться и поступить со мной так же, как и с этой девушкой.
Бегу, куда глаза глядят. Останавливаюсь только тогда, когда понимаю, что за мной никто не гониться. Возвращаюсь назад и захожу в здание с заднего входа. Боюсь встретить его там, у главного входа. Охрана проверяет мои документы, спрашивает куда, и пропускает, когда проверяет, что меня действительно ждут.
Женщина, Антонина Вячеславовна, усаживает меня на кресло, дает воды и просит успокоиться и отдышаться.
—Извините, я чуть не опоздала.
—Все в порядке, я сейчас схожу проверю, если арабов еще нет, возможно он вас примет сейчас.
Антонина Вячеславовна зовет меня через пару минут, я спешу и забываю снять верхнюю одежду.
Ужас сковывает мое тело, когда на столе я вижу ту злосчастную сумку, с которой сбежала та девушка. А когда поднимаю глаза и вовсе, чуть не падаю в обморок.
Я смотрю и чуть не тону в омуте до боли знакомых глаз.
Это он. Он сидел в том кресле, в той комнате и смотрел на меня этими глазами!
Я узнала его сразу. И в доказательство всему знакомые часы на руках, и перстень, который мне безумно нравился.
Но…
Это и есть тот, которого я била, не разбирая ничего. Потому как на него не смотрела, но отчетливо понимаю, что он. Его я била внизу, его!
Сомнения пропадают напрочь, когда он кричит на весь кабинет:
—Пошла нахуй, Майя!
Боже!
Как я могла подумать, что это он?
Как такое могло прийти мне в голову?
Я от своей влюбленности, совсем потеряла голову.
Что ему делать здесь?
Зачем бить девушку? Нет, это явно не он, не мой… это просто я потеряла голову.
Чтобы не задохнутся от обиды, я разворачиваюсь и бегу. Второй раз за день я бегу, и чтобы он явно не догнал, бегу вверх по лестнице.
