– Ты полный дурак, – выпивает виски до дна Димон, – или полудурок. Не знаю, какое словосочетание к тебе подходит точно сейчас, – икает и берет кусок лимона в рот.
– Наверное, и то, и другое. Я с тобой согласен, поверил, что нашёл ту единственную, – морщусь от кислого лимона, – свою ванильку, а она вон, беременна и не знает кто отец. Наверное, работает в клубах....тьфу ты, к кому я рвался, к кому меня тянуло так безумно...
– Точно ты больной! Твой разум перестал работать! Алекс, включи мозги.
– Бля, мозги давно перестали работать, и я тебя сейчас не понимаю.
– У тебя мозг не работает, временное помутнение. Ни хрена не понимаешь, тупишь.
– Говори конкретно, что я должен понять? Черт тебя подери!
– Я не спец, конечно, в таких делах, но если сопоставить факты, – икает. Мы уже в очко пьяные.
– Какие, к черту, факты?
– Ну, срок у нее какой?
– Две-три недели...
– Ты у нее был первый?
– Я теперь не знаю...
– Как не знаешь, ты идиот?
– Да, я первый, я проснулся весь в крови, простынь в крови. Бля, что я с тобой обсуждаю, друг, е-мое! Димон. Это тут при чем?
– Залетела она как раз тогда, когда ты ее трахнул в первый раз, ну математик из меня херовый, но точно твой ребенок........
Вот сейчас точно помутнение в мозгу.
Срок две-три недели...
Я у нее первый...
Это мой ребенок...
– Бля, Димон, мне нужно в клинику... Возьму эту коробку с ее платьем, и к ней, она должна ее узнать, должна сказать, что я у нее единственный, перед кем она раздвигала ноги.....ну, ни прямо так, в общем , – я подрываюсь и падаю обратно, ноги не держат, не слушаются меня. Черт. Сколько же мы выпили?
– Согласен, но проспись потом, вечером, вечером ее навестишь.
Мы вызываем такси.
Как я оказываюсь на диване, ни черта не помню. Мгновенно вырубаюсь.
Телефон, чертов телефон бьет прямо по мозгу. Голова гудит, как будто кто-то играет в барабан на моей башке. Отвечаю, не глядя, от кого звонок.
– Доброй ночи, извините, что так поздно, – смотрю на часы в гостиной, время одиннадцать ночи, – вы Колесников Алексей, утром привозили Амалю Довган?
– Да, – я поднимаюсь, сажусь на диван. Голова кругом. Тошнота и рвотные позывы, бля.... Рядом чьи-то ноги, Димон! Храпит на всю квартиру.
– Ваша жена, простите, что я лезу.....хм
– Что с ней? – быстро соображаю, вспоминаю сегодняшнее утро..
– Она.... ее забрали в операционную, простите, – голос молодой девушки дрожит, – делать аборт, это ее желание и требование ..... и еще она умоляла Валерия Виссарионовича не говорить вам ничего. Вы можете успеть.
Далее идут короткие гудки.....
Глава 12
АМАЛЯ
Просыпаюсь и не сразу понимаю, где я.
Палата, все кругом белое, чистое сверкает. Рядом с кроватью тумбочка, на которой стоят какие-то таблетки, стакан и графин с водой. По другую сторону кровати – маленькое кресло, тоже белого цвета, за креслом окно, в котором не видны ветки деревьев, значит, я не на первом этаже , и уже темно. Сколько я проспала? В углу напротив маленький холодильник. Прямо напротив моей кровати на стене висит телевизор. Vip-палат, наверное. Господи, как и чем я за всю эту роскошь заплачу?
Беременна?
Как сирена прозвучала в мозгу, давая мне сигналы о своем плачевном положении. Сердце начинает бешено биться, готово вырваться наружу. Пульс зашкаливает, дыхание учащается. Встаю, сажусь, голова кружится. В животе урчит, я сегодня ни ела, и есть не хочется. Во рту сухо. Наливаю дрожащими руками воду, делаю глоток.
– Ой, вы уже проснулись? – дверь открывается и заходит медсестра, – я сейчас поставлю вам ещё одну капельницу, но прежде вы поешьте.
– Нет, я не хочу есть, помогите мне, пожалуйста, дойти до уборной.
Она помогает мне встать и дойти до нужной двери в палате, дальше я сама.
– А можно позвать врача, – спрашиваю, когда оказываюсь опять на кровати, такая слабость, я моментально покрываюсь потом.
– Да, сейчас вам принесут ужин, я распорядилась.
– Я не буду есть, можно спросить? – она кивает, стоит рядом с кроватью, – какая вероятность того, что у алкашей могут рождаться здоровые дети?? – она смотрит огромными глазами на меня, до нее не доходит суть моего вопроса.
– У алкашей? Почему вас это интересует?
– Так! – дверь открывается и в палату заходит пухлая женщина, с подносом на руках, здоровается со мной и ставит мой ужин, состоящий из каши и кусочка хлеба с маслом, на тумбочку, уходит, – Вам нужно поесть! Вы теперь прежде должны думать о малыше, ему нужно питаться, и хорошо питаться, – она мило улыбается.
Опускаю глаза, смотрю на ещё плоский живот. Там не может быть здорового ребенка. Ребенок, зачатый пьяными родителями. Не повезло ему с мамой, а с папой, тем более. Я его и знать не знаю. По срокам он зачат той ночью.
Слезы тихо стекают по лицу.
Алекс, его тут нет. Конечно, можно понять. Зачем ему женщина, беременная, которая сама не знает от кого. Думать даже не хочу, какого он обо мне мнения.
Кто отец – это был единственно заданный вопрос.
На него у меня не было ответа.
Чем больше я думаю, тем сильнее я всхлипываю.
– Вам нельзя волноваться, успокойтесь, – медсестра наливает воду в стакан , протягивает, я отказываюсь.
– Где тот мужчина, который привёз меня?
– Он как ушел тогда, больше не приходил... но вы не волнуйтесь... Приедет еще.
– Неа, не приедет. Я не нужна ему.
– Вы что такое говорите? Если бы были не нужны, разве он распорядился бы, чтоб за вами был уход такой?
– Я знаю, вы стараетесь успокоить, не нужно...
Мама, что подумает мама о своей дочери, которая оказалась распутной? Раздвигает ноги налево-направо. Теперь еще беременна. Что мне ей сказать? Господи! Какой стыд! Хочется волком выть!
– Я позову врача! Вы не можете так волноваться, в вашем положении нельзя. У вас угроза, вы можете потерять малыша.
Она удаляется, а мои мысли готовы убить меня, сожрать изнутри. Голова трещит, глаза болят от слез, но я не могу успокоиться. Внизу живота опять начинает ныть. Я опять покрываюсь потом, становится тяжело дышать.
Я готова провалиться в сквозь землю, лишь бы все, что сейчас происходит со мной, не было явью. Мама, она же не простит меня, не сможет полюбить, принять моего ребенка. Без отца.
Почему все это происходит со мной? Что такого я натворила в прошлой жизни, за что сейчас я расплачиваюсь?
