—Все в порядке…. уже в порядке,— я еле прошептала.
—Артем, положи ее сюда, на эту кушетку,— Виолетта Геннадьевна указала на кушетку, застеленную белой простынёй. Артем поднял меня на руки и осторожно спустил кушетку, укрывая белым одеялом.
—Можно домой?— я хочу домой.
—Нет, полежи два часа, потом домой. Артем надеюсь вы помните, все что я, вам говорила в прошлый раз,— она обращается к Артёму, а тот кивает,— мне пора удалится, ждут другие пациенты.
Попрощавшись она оставляет нас одних. Артем держит меня ща руку.
—Я хочу домой, отвези меня домой.
—Малыш, ты же слышала, что сказала врач,— не знаю почему, я сейчас обижена на Артема. Он ничего не сделал, правда, сидит на корточках и целует мои пальцы короткими поцелуями, а я с ним даже разговаривать не хочу.
—Я сама тогда поеду домой, оставь меня,— я встаю, обуваюсь. Немного пошатывает, чувство невесомости. Я как будто парю на облаках, как будто под ногами вовсе не бетонный пол, а мягкие ватные облака.
—Я боюсь, но я тебя отвезу.
—Я не хочу Артем. Я хочу на трамвае. Пожалуйста, отпусти меня.
—Я не могу, это опасно.
—Со мной все в порядке, видишь,— я делаю пару шагов,— Я устала, я хочу на трамвае. Прошу, не иди за мной, я, сама.
Беру сумочку, ухожу.
На улице прохладная погода, но мне не холодно. Чувствую его взгляд на своей спине. Но мне сейчас обидно.
Он ни в чем не виноват, он не заставлял меня идти на это. Да вообще всегда оставлял выбор за мной: ходить по врачам или нет, это мое решение. Но убейте меня сейчас, через ту адскую боль, которую я прошла, я обижена почему то на него.
—Нина!— он бежит, догоняет,— не делай так, я сам тебя отвезу,— хватает за локоть, поворачивает к себе,— не плач пожалуйста, я тебя не отпущу.
—Я на трамвае,— вырываю руку и иду к остановке. Он идёт следом.
В окно трамвая, я вижу его отражение, он стоит руки в карман. Проважает меня, до исчезновения из вида удаляющегося трамвая.
Гром гремит, молнии сверкают, по окнам трамвая тихо стекают капли дождя, как и по моему лицу.
Успешно до езжаю до дома, Артема машина уже стоит у ворот, мысленно благодарю его, что отпустил. Десятки звонков я игнорировала всю дорогу. Не хотела говорить ни с кем, я была уверена, что это он.
Дождь прекратился, но повсюду грязь и слякоть. Открываю ворота, захожу во двор, мне до дома метров пять, но резкая боль внизу живота скручивает и я падаю на колени, как будто мне кто то ударил под дыхалку, потом отпускает так же резко. И так по кругу, по всей брюшной полости, по бокам, я не могу встать пойти дальше.
—Нина!— Артем бежит ко мне, хватает на руки, несет домой,— я же говорил, это опасно! Почему ты меня не слушаешься,— он осторожно ложит меня на диван, снимает обувь и куртку. Сует какую то таблетку, я глотаю.
—Ты знаешь что со мной?— скручиваясь в клубок на диване, по-моему так легче дышать, ан нет… о Боги! Так резко бьет по рёбрам, я становлюсь на колени. Не дышу.
—Это контрастное вещество, оно должно выйти, но ему некуда. Понимаешь, оно через маточные трубы попало в брюшную полость, там выхода нет, он будет бегать между органами и кишечнику, в поисках выхода, пока потихоньку не улетучится, он не в кишечнике, что бы вышло всем известным методом.
—Долго оно будет бить меня?— в перерывах между "схватками" спрашиваю.
—Пару дней. Но сильно больно будет только сегодня. Шас немного отпустит, когда обезболивающее начнет действовать.
Артем не отходил от меня ни на минуту, в туалет ходил следом, правда стоял за дверьми. В душ я ходила только с ним, и просто падала на колени, когда по ощущениям как шарик, бил меня из внутри, заставляя меня прогибаться, согнуться, и падать на колени.
Вместе с этим я была в невесомом состоянии.
Все эти дни я не разговаривала, иногда отвечала на вопросы Артёма. Обида на него никак не проходила.
—Я умру, если с тобой что нибудь случится,— шептал он мне, когда я падала на колени он становился рядом.
В эти мгновения слезы обиды, чувство удушья, тяжесть в грудной клетке не покидали меня.
Я была обижена на весь мир, за что я должна проходить через все это?
Единственное, что я решила для себя, проходя все эти страдания, что я больше ничего не буду делать, чтобы забеременеть.
Если Бог не даёт мне ребёнка, я не буду бороться. Против воли Бога я не пойду.
За свой язык я понесу наказание. Одна. Без Артема. Пусть он не страдает из за меня, если Бог не даёт мне ребёнка, Артём не должен страдать вместе со мной.
Его родители правы: мы должны расстаться. Он еще встретит ту, которая родит ему ребенка. Да, я один раз слышала его разговор с мамой. Клянусь случайно. Я не знаю, что на том конце телефона говорила ему Света, я лишь слышала Артёма ответ, что если я и не рожу, он не оставит меня. Я молчала, делала вид, что я ничего не знаю. Но теперь хоть знаю причину, по которой мы не ездим к ним в гости.
От мысли, что ему родит другая мне становится еще хуже, я реву. Плачу в голос, как маленький ребенок. Но я знаю, другого варианта нет. Я здорова, но я не беремению, это Бог наказывает меня, и Артем тут не при чем. Он не должен остаться бездетным из за меня.
На все вопросы Артема, я лишь прошу, чтобы он оставил меня одну.
***
—Малыш,— Артем будит утром поцелуем,— я на пару часов отеъду. Я постараюсь быстро, без моего присутствия ребята не справятся.
—Я буду тебя ждать,— он целует, отходит от кровати, я хватаю за руку возврашаю, мысленно с ним прощаюсь, знаю, это последние мгновения рядом.
—Тебе плохо?— смотрит в глаза,— очень грустная,— гладит волосы.
—Все хорошо,— глотаю ком в горле, чтобы не разревется.
—Обещаю до обеда буду дома,— я киваю, целую его руку и отпускаю.
Слышу как закрывается дверь. Встаю, боли поутихли, мне намного лучше, одеваюсь.
Это лучшее решение, которое я приняла за свою хизнь, сама.
Артем не должен страдать из за меня.
Господи, тогда почему же так больно?
Сердце разрывается на части. На мелкие кусочки, я же потом не соберу, не смогу жить без него. Но обречь его на бездетную жизнь тоже не могу.
Подхожу к фотографии на стене, там мы улыбаемся, мы счастливы, я в свадебном платье, Артем держит меня на руках.
—Прости меня,— смотю на глаза Артема.
Мы тогда и не подозревали, что не сможем стать родителями.
Артем сразу хотел детей, а я нет. Я не хотела. Бог — он услышал меня, и выполнил мое желание. Не Артема желание, а мое.
—Прости меня…любимый….я не знаю как буду жить без тебя,— плачу? нет, я не плачу, я вою как волк.
