— Я знакомилась исключительно с порядочными людьми,
которые вели себя прилично всегда и везде…
Тут дверь открылась, и в комнату в самый неподходящий момент
вошел Свистун. Пашка вздохнул и сказал:
— Дима, друг мой, стучаться надо.
— Я не смотрю, — ответил тот и в самом деле скорее
всего нас не видел, потому что одним глазом пялился на левую стену, а вторым на
правую. — Ребята говорят, по соседству какие-то хмыри крутятся, —
изрек Димка. — Валить отсюда надо, Паша. Засиделись.
— А попозже нельзя? — вздохнул тот.
— Я тебя очень хорошо понимаю, но ничем помочь не могу.
Мотаем к Аньке, там нарезвишься.
Димка вышел, а мы стали торопливо одеваться.
— Кто такая Анька? — насторожилась я.
— Знакомая.
— Твоя или Димкина?
— И моя, и Димкина.
— Как это? — выпучила я глаза.
Пашка постучал мне кулаком по лбу.
— Она знакомая. Понимать надо.
— А ты правда был три раза женат? — нахмурилась я.
— Нет. Но все равно никогда не женюсь.
— Почему? — Мне стало вдруг обидно.
— Потому что хлопотно… Так, где твоя сумка? Давай сюда.
В одну руку Пашка взял сумку, другой ухватил меня за локоть
и, пнув дверь ногой, пошел по коридору. Возле двери, справа, ждал Димка в
компании с парнем, волосы которого были заплетены в забавную косичку. Парень
мне улыбнулся и ни с того ни с сего подмигнул.
Я предполагала, что мы выйдем на улицу, но все оказалось
совсем не так. Поплутав коридорами, мы вошли в комнату, заставленную какими-то
коробками. Их отодвинули в сторону, в полу имелся люк. Его приподняли, а я
заглянула со страхом: темно и жутко.
— Это что такое? — зашептала я. — Подземный
ход? А далеко идти? Крысы там есть?
— Там есть Змей Горыныч, — заявил Пашка. —
Его здесь держат вместо парового отопления. Злющий, потому как восемь лет баб
не видел, я имею в виду, змеиных. Но у тебя есть я, и бояться совершенно
нечего.
— Все-таки мне бы очень не хотелось туда спускаться.
К этому моменту мы уже были в подвале, Димка включил
фонарик, а люк за нами закрылся: парень с косичкой остался наверху.
— Давай руку, — сказал Пашка.
Димка шел впереди, мы за ним, я старалась никуда не смотреть
и ничего не видеть, но не выдержала и все-таки спросила:
— Паша, это что такое, неужто правда подземный ход?
Он не успел ответить, из-под ног что-то метнулось, я
взвизгнула и рухнула на Пашкины руки.
— Это не крыса, — сказал он.
— А кто? — прошептала я.
— Кто-то другой. Я не разглядел толком, но точно не эти
симпатичные востроносые зверьки с забавным хвостиком. Чего их вообще бояться?
— Павел, я умру, — честно сказала я и прикрыла
глаза.
Он вздохнул.
— Димка, возьми сумку.
— Ты понесешь даму на руках? — обрадовался тот.
— А что делать прикажешь? Она того и гляди грохнется в
обморок.
Пашка подхватил меня на руки, а я окончательно закрыла
глаза. Так-то лучше, когда ничего не видишь, то и не страшно.
— Павлик, — дурным голосом заявил Димка,
возобновляя путешествие. — Девочка не наших кровей, она тебя погубит.
Пашка пнул дружка под зад, тот заржал и пошел веселее.
Путешествие закончилось совершенно неожиданно. Пашка
поставил меня на ноги, прямо перед собой я увидела железные скобы, вбитые в
кирпичную кладку и уходящие наверх.
— Это канализационный колодец, — чему-то
обрадовалась я.
— В самую точку, леди, — хмыкнул Димка и полез
первым.
Приоткрыл люк, что-то там высматривая, потом отодвинул его в
сторону и выбрался наверх.
— Давай, — подтолкнул меня Пашка, но его подлая
натура проявилась и тут, он задрал мне подол, смачно поцеловал в верхнюю часть
нижних конечностей и заявил: — Ну просто чудо, что за…
Я наугад пнула ногой и угодила ему в плечо, хотя он и соврал,
будто в голову, и заныл, что от постоянного стучания по ней теряет способность
хорошо соображать, а главное — геройствовать.
В конце концов мы выбрались на поверхность, задвинули люк, и
я огляделась. Находились мы в каком-то гаражном кооперативе. Железные гаражи
выстроились ровными рядами, а невдалеке виднелись ворота и будка сторожа.
Димка уверенно направился к одному из гаражей, открыл его, а
я открыла рот. В гараже стоял «Сааб», новенький и блестящий.
— Какие деньги люди шулерством загребают, — проблеяла
я, пока Димка заводил чудо-машину.
— При нем повторять такое не советую, — хмыкнул
Пашка, ожидая, когда дружок выедет из гаража.
Тот выехал, мы устроились на заднем сиденье, Димка запер
гараж, после чего сел в машину, и мы поехали к какой-то Аньке.
Как выяснилось через полчаса, жила она в той самой
«Пизанской башне», где обреталась моя Людка. Поразившись тому, как тесен мир, я
стала ждать, что будет дальше. Машину бросили во дворе, на стоянке, чему я тоже
удивилась: вроде мы прячемся и меры предосторожности стоило соблюдать. Но Пашка
и его дружок думали иначе.
Поучать их, что нужно делать, когда за тобой охотятся
местные головорезы, я не стала, потому что сама толком не знала этого.
Мы вошли в последний подъезд, на лифте поднялись на второй
этаж и позвонили в металлическую дверь с глазком.
Внутри загремело, потом загрохотало, дверь открылась, и я
увидела Аньку. Настроение сразу же испортилось. Анька оказалась девицей лет
двадцати пяти, высокой, невероятно худой, с очень выразительным лицом и
иссиня-черными волосами, разумеется, крашеными. Взглянула на меня и
нахмурилась.
— Привет, котик, — сказал Димка и вошел в
квартиру.
Я мысленно фыркнула: «Котик, скорее уж змея». Анька с ним
расцеловалась, сказав ласково:
— Привет, Глазастик, а я уже беспокоюсь…
Перевела взгляд на Пашку, разулыбалась и полезла целоваться
к нему.
— Куда пропал? — спросила она, смеясь. — Я по
тебе соскучилась.
— Дела, солнышко, — хмыкнул он, а я поняла, что с
хозяйкой мы вряд ли подружимся.
