— Зачем Мальчику посылать меня в парк? Ты вообще-то
слушаешь, что я тебе говорю? Все дело в этих алмазах, их перевозил Сережа, я
познакомилась с ним на дороге. У меня сломалась машина, и он остановился, чтобы
помочь. А за ним уже следили, но я этого, конечно, не знала и поехала с ним.
Потом Сережу убили, а его машину забрали и его тело тоже. И он для них просто
пропал, пока кто-то не написал Мальчику письмо о том, что я, мол, знаю, что с
этим Сережей случилось, а Мальчик — это как раз Сережин хозяин и есть, это
выяснилось, когда они меня ночью из квартиры увезли и думали, что я без
сознания. Но хозяин алмазов, по-моему, не Мальчик, а другой тип, который не
хотел, чтобы я видела его лицо. Они меня отпустили, чтобы я была подсадной
уткой. Те, кто убили Сережу, захотят от меня избавиться (только зачем,
непонятно: они были в масках, и я никого не запомнила), они станут охотиться за
мной, а Мальчик — за ними, и тогда он узнает, кто алмазы свистнул. — Я замолчала,
переводя дух, а Павел сидел, вытаращив глаза, при этом он выглядел совершенно
несчастным.
— Чего ты плетешь? — наконец спросил он. — На
тебя Мальчик охотится? — По какой-то причине это очень не понравилось ему,
он вроде бы даже поежился.
— Нет, не на меня, а на тех, кто убил Сережу, а вот те
— на меня. Объясняла ведь: я — подсадная утка.
— Припадочная ты, — убежденно заявил он и
потянулся к бутылке, однако рука его замерла на полдороге. Павел задумался и
повернулся ко мне: — Алмазы свистнули убийцы этого Сережи, так? Чего ж ты тогда
предлагаешь их мне?
— Может, и не так. Убийц было трое, и двоих потом нашли
в машине возле моего подъезда. Я все голову ломаю: зачем их оставили у меня под
окном?
— Как это «оставили»?
— Ну… мертвых.
— И что? — нахмурился Павел.
— Я думаю, Сережа нарочно на дороге остановился и мне
помог, он предполагал, что его хотят ограбить, и перепрятал алмазы в мою
машину. Возможностей для этого у него было сколько угодно.
— Отлично, — хмыкнул мой новоявленный друг. —
Пошли поищем в твоей машине.
— Дело в том, что моя машина не была моей, то есть я
тогда ехала на машине подруги.
— Хорошо, поищем в ее машине. — Он, кажется,
издевался.
— А машина пропала вместе с подружкой, то есть подруга
пропала вместе с машиной. В ту ночь, когда мы с тобой познакомились, мне как
раз позвонили и велели прийти в парк, если я хочу что-нибудь узнать об Альке,
но там ждали эти типы и собирались меня убить…
— Выходит, ты не знаешь, где сейчас алмазы? —
спросил он, теряя терпение.
— Я думаю, они в ее машине.
— А машина где?
— Вот этого я не знаю.
— Так какого черта ты мне их предлагаешь?
— Я предлагаю их поискать. У нас с тобой много общего:
обоих хотят укокошить. Почему бы нам не объединиться и не найти алмазы? Если
правда, что из них делают бриллианты, то мы могли бы разбогатеть, уехать
подальше отсюда и жить припеваючи…
Павел поднял брови, посмотрел на меня с озорством и спросил:
— Серьезно?
— Конечно, — обиделась я. — Если ты смог
отыскать меня, зная только мое имя, то уж найти новенькую «Ауди» особого труда
для тебя не составит.
— Да… — пропел он и почесал за ухом, чем очень напомнил
дворовую собаку, я присмотрелась к нему получше и решила, что сегодня, пожалуй,
не умру.
— Что ж, алмазы дело хорошее, — согласился он,
вдоволь начесавшись. — Вот только в отношении тебя у меня большие
сомнения. Затевать опасное дело, имея в напарниках такую сомнительную личность,
как ты…
— Что значит «сомнительную»? — насторожилась я.
— А то и значит, что веры тебе никакой. Продашь почем
зря. Или подставишь, как в прошлый раз. Опять же бабушка надвое сказала: может,
ты все это выдумала, чтоб я тебя сразу не убил.
— Ничего я не выдумывала. И тебя не подставляла, а
просила подождать в машине, чтобы не вышло с тобой какой неприятности. Ты меня
не послушал, а теперь еще и оскорбляешь…
— Ладно, — отмахнулся он и предложил: — Пива
хочешь?
— Нет.
— А водки?
— Водку я не пью.
— Если человек не пьет водку, ему точно веры никакой.
Я подумала и согласилась:
— Ладно, давай водку.
Он достал из холодильника бутылку, открытую банку шпрот, два
яблока и пачку печенья, я посмотрела на все это и скривилась:
— Не скажешь, что ты живешь как Рокфеллер, думаю,
алмазы тебе очень бы пригодились… и мне тоже, — подумав, добавила я.
Водку пили из бумажных стаканчиков, я с трудом сделала
несколько глотков и закашляла. Павел постучал ладонью по моей спине так, что я
охнула и сурово посмотрела на него, подозревая, что он хотел меня искалечить.
— Пей до дна, — сунув нос в мой стаканчик, заявил
он.
— Я не могу так много, меня вырвет.
— А я не могу верить человеку, который боится опьянеть.
Боится, значит, что-то скрывает.
— Ничего я не скрываю, — обиделась я и выпила.
После чего мы вполне душевно поговорили. Я в деталях
поведала о гибели Сережи и исчезновении подруги. Павел слушал внимательно,
смотрел чуть ли не с жалостью, потом вышел в соседнюю комнату, извлек из
кармана пиджака сотовый и кому-то позвонил.
— Слушай, у меня знакомая девка… Матвеева Татьяна
Юрьевна, проверь, она в психушке на учете не стоит? — Павел вернулся ко
мне и разлил водку в стаканчики.
— Стою? — зло спросила я, а он ответил:
— Перезвонит.
Звонка ждали в молчании. Вскоре выяснилось, что на учете я
не состою, меня это, естественно, не удивило, а вот мой собутыльник вроде бы
порадовался.
— Ну, вот, — довольно заметил он. — Ты просто
дура, но не психическая, уже кое-что.
Я хотела ответить, но мысленно махнула рукой и вместо этого
выпила еще водки. После чего Павел придвинулся ко мне еще чуть-чуть, то есть
оказался в опасной близости, нагло обнял за плечи, а правую руку пристроил на
моем колене. Все это мне очень не понравилось. Я повела плечами, передвинула
колено и взглянула на Павла без одобрения. Он вроде бы удивился.
— Партнеры должны дружить, — произнес он
наставительно, я немного поразмыслила и ответила:
