— Откуда мне знать? О вашем брате мне ничего не
известно. Альку я видела во вторник, поздно вечером, и с той поры она словно
прячется…
— Прячется? — переспросил он, а я пожала плечами:
— Вы меня извините, но помочь я вам не могу: просто
ничего не знаю.
Я поднялась, демонстрируя, что разговор окончен. Мы уже
подошли к двери. Блондин сказал:
— Что ж… извините. Если она вдруг появится. — Он
торопливо извлек визитку из кармана и сунул мне в руку. — Я вас очень
прошу… у нас мама больна… не представляю, как я ей скажу…
Я закрыла за ним дверь и заревела. У Сережи есть мама, есть
брат, и они его ждут, беспокоятся о нем, как я о своей Альке, а я вру людям, да
еще при этом в глаза им смотрю… А может, все ему рассказать, про убийство то
есть? В частном порядке? Он мент и вроде бы человек неглупый, по крайней мере,
впечатление произвел хорошее, кому и разбираться с такими историями, как не
менту? И Альку бы, глядишь, отыскали. Ага… Разберется он и до пакетика
докопается. И что тогда? А если меня укокошат, то и пакетик мне без надобности…
Сильно расстроившись, я оделась, решив прогуляться. На ходу думается лучше,
авось и придет в голову что-нибудь путное.
Как видно, я здорово задумалась, потому что в противном
случае никогда бы сюда не пришла. Я имею в виду Самсонову гору. Находится она
недалеко от центра, в исторической зоне, к ней ведет аллея высоченных берез,
место красивое, но глухое. Вблизи ни одного дома, аллея обрывается на вершине
горы, слева, за железной оградой, опытная станция юннатов: огромный сад и
стеклянные крыши теплиц, впереди и справа обрыв, далеко внизу частные дома с
корявыми заборами. С вершины открывается прекрасный вид на реку и старую часть
города. Я это место очень любила, считала своим — наверное, оттого и забрела по
привычке, сама не знаю как.
Я стояла, смотрела на ленту реки, уходящую за горизонт, и
вдруг испугалась, сама не знаю чего. Холод прошел по спине, я торопливо
огляделась: аллея пуста, вокруг ни души. «Надо выбираться к людям», —
решила я, взглянула напоследок на золотые купола церквей, в этот момент в
кустах сирени сбоку хрустнули ветки и что-то со страшной силой ударило меня в
спину. Не удержавшись на ногах, я полетела вниз.
Спасла меня сумка и, конечно, торчащий из земли пень. Моя
голова его благополучно миновала, а вот длинная ручка сумки зацепилась за него.
Сумку я держала намертво. Я дернулась всем телом и затихла в какой-то
немыслимой позе, решив, что руки у меня вырвало с корнем. Руки оказались целы,
но сил держаться явно не было, придется мне лететь дальше, и неизвестно, где я
приземлюсь, а что, если на какую-нибудь доску с торчащим в ней гвоздем? Эта
мысль придала мне силы. Я попыталась подтянуться и встать на крутом склоне на
колени, а еще я заорала. Честно скажу: очень громко.
Вверху послышались шаги, торопливые, я порадовалась, что
кто-то меня услышал, с трудом подняла голову и увидела утреннего блондина. Он
стоял на краю обрыва и смотрел на меня вроде бы с недоумением. Потом сообразил,
что, если ручка сумки оборвется или я расцеплю пальцы, кувыркаться по крутому
склону мне придется очень долго. Блондин чертыхнулся, потом попробовал
спуститься вниз: боком, скользя и хватаясь руками за что ни попадя. Таким
образом он добрался до меня. Я, обрадовавшись чудесно появившемуся спасителю,
попробовала приподняться.
— Давайте руку, — сказал он, я протянула левую,
правой продолжая держаться за сумку, блондин попытался развернуться, ноги его
соскользнули, он упал и едва не уволок меня следом, но тоже ухватился за мою
сумку. Мы лежали в отличном кусте крапивы, смотрели друг на друга и гадали, что
делать дальше. — Потерпите, сейчас выберемся, — заявил он. Ему,
конечно, досталось меньше, чем мне: по склону кубарем он не летел, в крапиве
лежал в джинсах, а я, по случаю жаркого дня, в коротком сарафане и уже
готовилась умереть от невыносимого зуда в конечностях.
— Я больше не могу, — честно сказала я,
попробовала посмотреть вниз: что меня там ожидает при падении, но ничего
углядеть не смогла, как шею ни выворачивала.
Между тем блондин подтянулся (при этом в сумке что-то жутко
затрещало) и вцепился руками в пень, после чего ухватил меня за руки и подтянул
к себе. Я смогла передохнуть, затем мы взяли левее, почти ползком достигли
кустов и выпрямились. Здесь склон был более пологим, но все равно пришлось
помучиться, пока удалось выбраться наверх. Времени это заняло достаточно, я
успела прийти в себя и начала волноваться. Хорошо я, должно быть, выгляжу: в
грязном сарафане, с красными пупырышками от крапивы на ногах, да и карабкалась
я наверх без особого изящества. Надо же, так не повезло. То есть, конечно,
повезло, что он здесь оказался и меня вытащил, но все-таки спасенные героини
так не выглядят.
— Как вы себя чувствуете? — спросил блондин,
отряхиваясь.
— Отвратительно, — сказала я и добавила: —
Спасибо. Не знаю, что бы я без вас делала… простите, я забыла ваше имя.
— Михаил.
— Спасибо, Михаил.
— Как вас угораздило свалиться?
Тут я задумалась, говорить ему правду или нет? Если сказать,
он непременно привяжется, с какой стати меня хотели убить (в том, что
убить, — я не сомневалась) и, между прочим, уже второй раз за сутки. А
вдруг это он меня и толкнул, чтобы потом спасти и выглядеть героем? Есть такие
хитрецы.
— Меня кто-то толкнул, — ответила я, подозрительно
глядя на него.
— Я шел за вами, на аллее никого не встретил, —
произнес он с сомнением и тут же добавил: — Хотя покушавшийся имел возможность
уйти вон там, по тропинке…
Михаил глянул вниз, покачал головой и заявил:
— Вы могли разбиться.
— Конечно, — бог знает на кого рассердилась я.
— Здорово ушиблись?
— Как будто нет. — Я пожала плечами.
— Давайте, я отвезу вас домой, — предложил
он. — Я на машине.
Идти через весь город в таком расчудесном виде, безусловно,
нельзя, и предложение я приняла, хотя и чувствовала, что Михаил хитрит и готов
оказать мне услугу не только из сострадания. «Я соглашусь, и он замучает меня
вопросами», — хмуро решила я, но к машине пошла. Только мы тронулись с
места, Михаил посмотрел на меня очень серьезно и сказал:
— Вы что-то знаете.
Ну вот, пожалуйста, мало мне Витьки.
— О чем? — поинтересовалась я.
— О моем брате.
— Я вам уже все рассказала…
