— По-моему, это делают как-то иначе. Например, ставят в
известность… Ты в милицию заявлял? — осторожно спросила я.
— Думаешь, надо? А если она где-нибудь… скандал выйдет
страшный. Ты правда ничего не знаешь? Мне только бы поговорить с ней, чтобы
знать… и вообще прийти к какому-то решению… Живу как на пороховой бочке. —
Он тяжело вздохнул.
Стоит ему рассказывать о даче?
— Ты в Лапино давно не был? — помолчав, спросила
я.
— Я туда вообще не езжу. А что?
— Я вчера заезжала… Норд пропал.
— Да? Сбежал?
— В среду он выл, громко и жалобно, а потом исчез.
— И что? — испугался Витька. — Думаешь, это
как-то связано с Алькой? Постой, в среду она уезжала на фабрику…
«Черт, Витька не знает, что на фабрику ездила я, и как я
должна это объяснить?»
— Я с соседями разговаривала, Ольга Ивановна говорит, в
среду на даче кто-то был, окна открывали.
— Кто там мог быть? Алька заехала? Так ведь ей не по
пути… Может, чужие? Нашли ключ… может, и пса увезли?.. Не обращай внимания, у
меня ум за разум заходит… Скажи, идти мне в милицию или подождать еще пару
дней?
Если бы не машина, которую Алька забрала от офиса, и не ее
записки, я бы сказала однозначно: идти. А так выходило, что она и впрямь
загуляла, забыв обо всем на свете.
— Не знаю, Витя, — честно сказала я. —
Наверное, надо. Беспокойство у меня.
— И у меня беспокойство, — усмехнулся он. —
Все, завтра утром иду в милицию.
Однако его поход в милицию ощутимых результатов не принес,
по крайней мере в первые дни. Как объяснил Витька, в милиции его проблемы
восприняли прохладно: оставила жена записку, что к подруге уехала, так что же
раньше времени тревогу поднимать? Не знаете, что за подруга? Дело житейское,
может, и не подруга вовсе. Такие вопросы лучше решать без вмешательства
милиции. В общем, из милиции Витька вернулся не успокоенный, а уж скорее
раздосадованный: еще бы, там ему довольно прозрачно намекнули, что он скорее
всего обзавелся рогами, просто не желает этого замечать.
— Что будем делать? — вздохнул несчастный супруг и
в сотый раз спросил: — Ты правда ничего не знаешь?
А я в сотый раз подумала: «Может, рассказать ему?» Очень
меня беспокоило исчезновение колготок и собаки.
Ольге Ивановне я звонила: Норд так и не появился. Хотя,
конечно, пес мог потеряться или был сбит машиной… Со всеми этими странностями о
собственных проблемах я вроде бы забыла. Убийство дорожного попутчика Сережи
воспринималось как что-то очень далекое, малореальное и происшедшее не со мной.
Еще один день прошел в пустой беготне по квартире и
терзаниях. Вечером, после одиннадцати, раздался телефонный звонок. Я сняла
трубку и услышала совершенно незнакомый женский голос.
— Это Таня? — вежливо поинтересовалась женщина и
уточнила: — Матвеева Татьяна Юрьевна?
— Да, — удивилась я и тут же почему-то
испугалась. — Простите, с кем я разговариваю?
— Не имеет значения, — вежливые интонации исчезли
из голоса женщины. — Я могу вам кое-что сообщить о вашей подруге.
— О моей подруге? — окончательно перепугалась я.
— Да, Гришиной Альбине Леонидовне. Так, кажется.
— А что с ней случилось?
— Не по телефону. Приезжайте, поговорим.
— Куда приезжать? Послушайте, что происходит, где
Алька?
— Я вас жду на конечной остановке пятнадцатого
троллейбусного маршрута, там рядом парк. Садитесь на скамейку у фонтана слева,
если все будет в порядке, я подойду.
— Какой, к черту, парк? Где Алька? — заорала я.
— И не вздумайте звонить в милицию, — отрезала
женщина. — Не то вашей подружке не поздоровится. — Она повесила
трубку, а я выдала длинное и замысловатое ругательство. Однако в милицию
звонить не стала.
Взглянула на часы: половина двенадцатого, нормальные люди в
такое время в парке не прогуливаются. Кто мог звонить? Неужто Альку похитили,
чтобы получить выкуп? В этом случае логичней было бы обратиться к мужу… Кстати,
таинственная леди ничего не говорила по поводу того, что Витьке я звонить не
должна. Если уж тащиться в этот парк, так хоть не одной. Я торопливо набрала
Витькин номер. Автоответчик Алькиным голосом попросил оставить сообщение. Вот
черт… Я вновь посмотрела на часы и стала лихорадочно собираться. Схватила сумку
и опрометью бросилась из квартиры. Стоя перед машиной, сообразила, что ключи от
нее оставила в прихожей на шкафчике. Сказала себе несколько добрых слов, косясь
на свои окна (свет я тоже забыла выключить), но вернуться за ключами не
рискнула: примета плохая, а тут такие дела…
Я вышла на проспект, решив поймать такси. Может, так даже и
лучше, попрошу водителя подождать, какая-никакая, а поддержка… Что ж с
Алькой-то случилось? И почему со странной просьбой о встрече обратились ко мне?
А что, если это Сережины убийцы? Схватили Альку и теперь начнут шантажировать
меня? Одно хорошо: эта девица сказала: «Не то вашей подружке не поздоровится»,
следовательно, Алька пока жива и здорова.
Проспект точно вымер, мимо прополз «Запорожец», не обратив
никакого внимания на мою простертую руку, а за ним с интервалом в минуту
пронеслись три мотоцикла, от этих я сама убралась в тень деревьев.
— Черт-те что! — разозлилась я. — Спят все,
что ли?
Тут впереди возник свет фар, и я выпорхнула на дорогу.
Темный «БМВ» плавно затормозил рядом, и дверь открылась.
— Прошу, — с легкой издевкой в голосе произнес
водитель, а я сразу запаниковала: что, если он здесь не случайно, может, он
один из этих… Однако других машин поблизости не было, а бежать сломя голову
после того, как сама только что просила остановиться, все-таки глупо, я
вздохнула и устроилась на сиденье. — Куда? — спросил парень и посмотрел
на меня, как смотрят обычно мужчины на любительниц приключений. Некоторая
пакостность интонации стала понятна.
— В Парк строителей, — ответила я.
Он удивленно поднял брови.
— А не поздновато, котик?
— Меня зовут Таня, если вы не против, а поздновато или
нет, дело не ваше.
— Отлично, — кивнул он, ухмыляясь, и мы тронулись
с места.
