Да, секс был потрясающим. Да, Макс сводил меня с ума одним своим присутствием. Но разве это повод перечеркивать двухлетние отношения с Алексом? Разве можно вот так, сгоряча, наплевать на все и прыгнуть в койку к его брату?
Судорожно сглатываю подступивший ком. В носу свербит от подступающих слез. Пора признать очевидное — я совершила ошибку. Ужасную, непростительную ошибку. Воспользовалась чувствами Макса, позволила затащить себя в постель. А потом сбежала, словно последняя трусиха.
Интересно, что он обо мне думает? Наверняка считает последней шлюхой. Развязной девкой, готовой прыгнуть на первый подвернувшийся член. И ведь имеет на это полное право. Уж Максу ли не знать, что вчера утром я еще была девушкой Алекса?
От мысли о том, как отреагирует Леша, когда узнает о моем предательстве, желудок скручивает спазмом. Господи, какой стыд! Какой позор! Я же разобью ему сердце. Убью веру в любовь и женскую верность. Да Алекс в жизни меня не простит!
Распластываюсь на кровати, обессиленно раскинув руки. Слезы текут по вискам, впитываясь в подушку. Все тело ломит, мышцы ноют после бурной ночи. Тупая, пульсирующая боль поселяется где-то в районе солнечного сплетения.
До чего же мерзко на душе! Омерзительное чувство собственной никчемности и ничтожности. Последняя тварь, не заслуживающая ни капли сочувствия. Предательница, обманщица, продажная девка. Как теперь с этим жить?
Зажмуриваюсь до цветных пятен перед глазами. Сейчас бы провалиться сквозь землю. Или хотя бы просто остаться в кровати и забыться тяжелым, беспросветным сном. Спрятаться от всего мира, со всеми его проблемами, обидами, ошибками.
Стоп. А сколько, собственно, сейчас времени? Судя по яркому солнцу за окном — явно не раннее утро. Неужели я продрыхла до обеда? Вот черт, я же на работу опаздываю!
Подскакиваю на кровати и начинаю лихорадочно озираться в поисках телефона. Обычно я ставлю на нем два будильника, чтобы точно не проспать. Но сейчас мобильного нигде не видно. Куда же я его дела?
И тут до меня доходит. Телефон остался у Макса. Я забыла его в гостиной, когда неслась в ванну, спасаясь от нахлынувших эмоций. А ведь там не только будильник, но и все рабочие контакты, записи, заметки. Без мобильника я как без рук!
Застонав, утыкаюсь лбом в ладони. Час от часу не легче! Мало того, что продинамила Макса и одновременно предала Лешку. Так теперь еще и на работу безбожно опаздываю. И ведь даже предупредить не могу — телефон-то у Волкова. Приплыли, Ника, ничего не скажешь!
Кое-как поднимаюсь с кровати, путаясь в одеяле. Ноги дрожат, колени подгибаются. Голова раскалывается так, что впору вызывать скорую. Но я упрямо бреду в ванную, на ходу стаскивая с себя мятое вечернее платье.
Холодный душ немного приводит меня в чувство. Взбадривает, смывает остатки похмельной муторности. Стоя под прохладными струями, пытаюсь собраться с мыслями. Обдумать план дальнейших действий.
Очевидно, прежде всего надо ехать на работу. Извиниться за опоздание, сослаться на внезапное недомогание. В конце концов, не впервой прикрывать бурные загулы липовыми больничными. Не думаю, что из-за одного прогула меня уволят.
Потом нужно обязательно заехать к Максу и забрать телефон. Господи, как же я не хочу сейчас видеть Волкова! Стыдно смотреть ему в глаза после всего, что между нами было. После моего малодушного бегства и подлого предательства Леши. Но деваться некуда. Трусливо избегать его — это уже ни в какие ворота. Придется поговорить, объясниться. Будь что будет.
Ну а с Алексом… Даже не знаю, что и думать. Наверное, стоит попытаться помириться. Все ему рассказать, покаяться, вымолить прощение. Я должна хотя бы попробовать вернуть его. Несмотря на собственную глупость и необдуманный поступок. Ведь где-то в глубине души я все еще люблю Лешу. Наверное…
Решительно тряхнув мокрыми волосами, вылезаю из душа. Ну все, хватит киснуть и размазывать сопли по щекам. Нужно действовать. Исправлять ошибки, разгребать последствия своей дурости. Подло рыдать и плакаться на судьбу, когда сама во всем виновата.
Завернувшись в полотенце, иду в комнату и со вздохом открываю шкаф. Придирчиво изучаю ряды одежды, пытаясь выбрать, что надеть. Сейчас бы что-нибудь неброское, скромное. Чтобы не привлекать лишнего внимания. Ни к моему опозданию, ни к помятому виду, ни к страдальчески искривленному лицу.
Спустя десять минут с удовлетворением оглядываю себя в зеркало. Узкие черные брюки, свободный серый свитер, никакой косметики. Волосы убраны в гладкий хвост, тщательно расчесаны. На бледном лице — капля тонального крема. Вот и отлично. Серая мышка на фоне офисного планктона.
Закинув на плечо сумку и подхватив ключи, устремляюсь в прихожую. Впрыгиваю в туфли, торопливо закрываю дверь. Лифт, как назло, застрял где-то на верхних этажах. Плюнув, бегу вниз по ступенькам, перепрыгивая через две.
Спешу, спешу, спешу. В офис, в новый день, в неизбежность. Навстречу своим ошибкам и глупостям. Навстречу раскаянию, стыду, попыткам все исправить. И понятия не имею, что ждет меня впереди.
Добираюсь до работы на удивление быстро. Город еще не успел погрязнуть в утренних пробках. Или может, я просто слишком глубоко ушла в свои тревожные мысли, чтобы замечать внешний мир. Сложно сказать.
Проскользнув через турникеты, торопливо шагаю к лифтам. Сотрудники с недоумением косятся на меня, провожают удивленными взглядами. Еще бы, впервые за два года безупречной службы Ника Ветрова опоздала на два часа. Без предупреждения, без объяснений.
Горбясь и пряча глаза, вылетаю на нужном этаже. Быстрым шагом направляюсь к своему отделу. Мысленно прокручиваю в голове заготовленную речь. "Простите, плохо себя почувствовала с утра, увлеклась самолечением. Не думала, что получится так надолго. Больше не повторится".
В приемной, слава богу, никого. Ни Маши, ни других девочек. Видимо, разбрелись по отделам, разнося документы и корреспонденцию. Пользуясь передышкой, по-быстрому включаю компьютер и принтеры. Бросаю сумку на стол, заглядываю в ежедневник. Так, что тут у нас на сегодня? Ага, отчеты, бюджеты, планерка опять же…
Взгляд непроизвольно упирается в закрытую дверь кабинета Макса. Из-за плотной древесины не доносится ни звука, по матовому стеклу пробегают какие-то тени. Он уже здесь. Сидит, работает как ни в чем не бывало. Словно и не было между нами ничего. Никакой безумной ночи, никаких срывающихся в стон признаний…
Тяжело сглатываю и отвожу взгляд. Нечего сейчас об этом думать. Нужно подготовиться к планерке, разобрать бумаги. Наверстать упущенное за опоздание. А с Максом я поговорю позже. Сразу после общего собрания отдела. Заберу телефон, извинюсь и… И посмотрим, как пойдет.
Погрузившись в работу, не сразу замечаю, что дверь приемной приоткрывается. Поднимаю голову и чуть не падаю со стула от неожиданности. На пороге стоит Алекс собственной персоной. Осунувшийся, встрепанный, с какими-то обреченно-затравленными глазами.
—Ника…— хрипло выдыхает он, делая неуверенный шаг мне навстречу.— Нам надо поговорить.
